Принц тёмного королевства, гл.19

[simeona91]

Принц тёмного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Бета: opheliozz
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал своё собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.

Глава 19.
В залах и за кулисами

Прошло время. Волдеморт вернулся в Хогвартс, репортёры покинули территорию школы, близнецы Уизли в Канун дня Всех Святых выпустили целый выводок булькодурков — маленьких фей с клювами, как у колибри, которыми они собирают ушной воск для гнёзд — посреди Большого Зала, и грандиозное приключение Гарри Поттера, о котором и раньше мало что было известно, постепенно забылось.

Наперекор слухам, что во время похищения гриффиндорский ловец якобы получил травму, Гарри принёс своей команде две победы подряд, опередив Хаффлпафф и Равенкло. В финале гриффиндорцам предстояло снова встретиться со слизеринцами, и по мере приближения этого матча Снейп становился особенно щедр на отработки.

Бесчисленные несправедливые наказания должны были злить Гарри, но очень скоро он уже ожидал их с нетерпением: только так можно было хоть ненадолго отдохнуть от назойливых товарищей. Гермиона, по-прежнему уверенная, что ему не стоит являться на рождественский приём у Малфоев, неожиданно для самой себя заручилась поддержкой почти всего факультета. Чего Гарри только не наслушался! Малфои — слизеринцы (Гермионе, как удочерённой, а не урождённой Малфой, было ещё простительно носить эту фамилию), Малфои — зло, Малфои обманом вынудят его предать свой факультет, они заставят его сделать что-то плохое или разрежут на части и отдадут кровь Снейпу. Последний вариант особенно полюбился близнецам Уизли и вскоре был дополнен описаниями кровавых ритуалов и мерзких страшилищ с немереным количеством щупалец. Снейп же, оставаясь верным себе, покровительствовал Слизерину, а гриффиндорцев осыпал придирками.

— У вас ведь есть подобающий случаю наряд? — бесцеремонно вопросил он, сверля первокурсника взглядом. Гарри, отбывающий уже четвёртое в этом месяце наказание за некую полузабытую провинность, аккуратно отделял глазки жуков от крохотных хрупких телец для урока зельеварения у второкурсников.

— Я возьму парадную мантию у друга. Он обещал подогнать её по размеру.

— Вы и сами могли бы это сделать.

— Если бы вы не назначали мне столько отработок, мне могло бы хватить времени на изучение чего-то помимо школьной программы, — заявил Гарри и посмотрел на профессора в упор.

Снейп лишь усмехнулся.

— Я буду сопровождать вас в поместье и при возвращении в замок, так что не рассчитывайте, что вам удастся там задержаться. Ровно в семь пятнадцать вы будете здесь, в моём кабинете, при полном параде. Или я отправляюсь без вас.

Гарри не ответил и продолжил обрабатывать жуков, пока Снейп не отпустил его с отработки, чтобы тот успел помыть руки перед ужином. Мальчика не очень расстроило, что предстоящий визит к Малфоям выйдет довольно кратким. Он решил пойти из принципа, но если рассуждать логически, то вряд ли этот пышный приём доставит ему много удовольствия.

Когда Гарри жил в Германии, Рождество он всегда проводил с семьёй. Вместе они следовали старинным традициям или создавали новые в тесном семейном кругу. Поттеры крайне редко устраивали вечеринки и приглашали только самых близких друзей.

По сравнению с этим Рождество в доме Дурслей казалось просто фарсом: яркие, безвкусные украшения, до неприличия капризный Дадли, бесконечная уборка и приготовление сладостей. Однако больше всего Гарри ненавидел показушные приёмы гостей, когда его самого одевали в один и тот же карнавальный костюм, украшенный уродливым зелёным галстуком с красными Санта Клаусами. Мистер и миссис Дурсль демонстрировали своего сына знакомым с гордостью, которая могла сравниться лишь с заносчивостью самого Дадли. Гарри представляли гостям как усыновлённого сиротку из мелкой, охваченной войной восточноевропейской страны, и мальчику приходилось терпеть жалостливые, снисходительные взгляды незнакомых людей и выслушивать пространные речи о доброте и щедрости Дурслей.

Как же он ненавидел их в такие минуты!

Торжественный приём у Малфоев наверняка будет больше похож на рождественские ужины Дурслей, чем на семейные посиделки в Германии, но Гарри было любопытно посмотреть на традиции волшебников. От праздничных украшений, которыми был убран Хогвартс, захватывало дух; вряд ли от семейства, породившего Драко Малфоя, стоило ожидать чего-то скромнее. И естественно, Гарри беспокоили гости: что за люди посетят праздник, устроённый правой рукой Волдеморта?

Фред и Джордж зачитали ему весьма колоритный список возможных гостей, в котором сразу за самим Тёмным Лордом значились ловец «Пушек Педдл» и сатана.

Гарри пытался предугадать, как гости на приёме отнесутся к нему: просто не обратят внимания или не сведут с него глаз, станут насмехаться или жалеть? Как они будут смотреть на него — как на осиротевшего отпрыска злейших врагов Волдеморта или, может быть, как на удачливого гриффиндорца, чудом выжившего после покушения со стороны школьников?

— Гарри? Ты что, только сейчас вернулся?

Отвернувшись от портрета Полной Дамы, Гарри увидел Гермиону — та поднималась по лестнице, неся в руках две толстенные книги и придерживая школьную сумку на плече.

— Да… На этот раз Снейп заставил меня возиться с жуками. Как подготовка к занятиям? Гоббдегук.

Портрет отодвинулся в сторону, и друзья вошли в гостиную.

— Ты не пропустил ничего интересного, — раздражённо выдохнув, заявила Гермиона. — Все слишком увлечены обсуждением предстоящих каникул, чтобы заниматься уроками как следует.

Гарри усмехнулся.

— Разве это так плохо? Подумай сама, никаких уроков целых две недели, а домашнего задания — всего пара эссе! К тому же ребята наверняка ждут не дождутся, когда поедут домой. Разве ты не рада?

Гермиона ответила ему подозрительно слабой улыбкой.

— Ты что, не хочешь домой на Рождество?

Вздохнув, девочка потянула друга в дальний угол общей гостиной. Усевшись напротив Гермионы, Гарри впервые заметил, какой у неё грустный и несчастный вид.

— Что, по-твоему, ждёт меня дома, Гарри? Приёмный отец в лучшем случае просто не смотрит на меня, а в худшем — проклинает моё маггловское происхождение. Нарцисса делает вид, что всё в порядке, в полной уверенности, что хорошие манеры и платья с бантиками и оборками скроют так называемый изъян — грязную кровь! Мой дом — это смертельная ловушка, похожая на музей, а в библиотеку мне даже входить запрещается!

Гарри не знал, что на это сказать. Он и раньше догадывался, что Гермиона не очень ладит с приёмным отцом, но что из-за него она не хочет даже появляться дома, стало для Гарри настоящим шоком. Да и на приёмную мать она прежде ни разу не жаловалась.

— И поэтому ты не хочешь, чтобы я приходил к вам на приём? Думаешь, они и ко мне отнесутся с презрением?

— Да… то есть, нет… ну, почти.

— Спасибо, что разъяснила…

— Гарри, мне совершенно всё равно, что они о тебе подумают. Ты замечательный человек и отличный друг, и моё отношение к тебе не изменится, чего бы они ни сказали, но… если им покажется… если им захочется… они могут… могут…

— Что они могут, Гермиона?

Девочка всхлипнула и протёрла уголки глаз.

— Они могут… запретить мне с тобой дружить.

***

Гарри критически осматривал своё отражение в зеркале. Клайд крутился рядом, без устали поправляя на друге голубую мантию с серебряными застёжками и окантовкой. Кажется, этот наряд придавал ему бледный вид.

— Не хочу говорить как девчонка, дружище, — подытожил Клайд, — но зелёный подошёл бы куда больше.

— С МакГонагалл удар случится.

— Если повезёт, со Снейпом тоже.

Гарри рассмеялся и вдруг почувствовал, как подаренные Гермионой часы нагрелись в кармане, намекая, что он опаздывает.

— Чёрт! У меня уже нет времени что-то менять, — сказал он, взглянув на циферблат. — Спасибо за мантию, Клайд.

— Всё равно она мне пока не нужна, — небрежно пожал плечами тот. — Ни я, ни мои «дядюшки» не поедем домой до самого кануна Рождества.

— Да… Очень жаль, что твоя бабушка плохо себя чувствует.

— Да не волнуйся, с ней это каждый год бывает. Как только в магазинах перестанут продавать рождественский эггног, она сразу пойдёт на поправку. Беги уже, а то сальноволосый мерзавец уйдёт без тебя!

И Гарри рванул в подземелья. Гермиона и Драко, как и многие другие, приглашённые на праздник, уехали на несколько дней раньше, чтобы провести каникулы с семьёй. Несмотря на явное нежелание подруги уезжать, судя по её письмам, дома ей было не так уж и плохо. Мистер Малфой был занят в Правлении больше обычного, и остальным членам семьи оставалось только наслаждаться компанией друг друга. Конечно, Гарри не завидовал Гермионе, но всё равно чувствовал себя одиноким, улавливая в её письмах довольный тон.

Число тех, кто остался на каникулы в Хогвартсе, стремительно уменьшалось по мере приближения Рождества, но те, кто пока не уехал, были явно настроены насладиться праздниками сполна. В Большом зале теперь все сидели за одним большим столом, независимо от курса и факультета. Гарри старался общаться со всеми, но между ним и другими ребятами словно всё ещё стояла невидимая стена, порождённая его скандальной репутацией после переполоха первого сентября, громких побед в квиддиче и загадочного похищения. Стоило первокурснику заговорить с новым знакомым, как он сразу ощущал, будто от него ждут какого-то особенного поведения.

Бесспорно, Гарри было приятнее всего общаться с Клайдом, но того тянуло к большим компаниям, так что он неоднократно уходил поиграть в снежки с ребятами, оставляя друга в одиночестве. Что до близнецов Уизли, то их следовало принимать в малых дозах, как алкоголь: выпьешь слишком много — превратишься в посмешище, получишь травму или нарушишь закон.

Из слизеринских приятелей Гарри в замке никого не осталось: все уехали примерно в то же время, что и Гермиона. По крайней мере, они ещё увидятся на вечере.

Мальчик добрался до лаборатории как раз вовремя.

— Вы всегда приходите в последнюю минуту? Какой отвратительный цвет, — вместо приветствия заявил скользкий мерзавец.

— Голубой цвет не так уж и плох. В любом случае, попрошайкам вроде меня выбирать не приходится.

— Вы рассуждаете, как самый обыкновенный маггл. Cambi rosso.

Парадная мантия Клайда неожиданно сменила цвет на гриффиндорский ярко-красный. Гарри оглядел себя и послал Снейпу скептический взгляд.

— А белым мехом подбить не можете?

— Я вполне могу перекрасить вашу мантию в розовый, если красный не устраивает, — парировал профессор.

Поттер натужно рассмеялся, но Снейп лишь закатил глаза и молча двинулся вглубь подземелий. Вскоре они оказались в слизеринской гостиной. Гарри приходил сюда пару раз вместе с Гермионой, но надолго никогда не задерживался: слишком здесь было мрачно. Но сейчас, на каникулах, высокая рождественская ель, убранная серебром, и белоснежная мебель придавали комнате очень нарядный и очень холодный вид.

Снейп подвёл Гарри к какой-то узкой двери, вытащил из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. Из дверных щелей вдруг полился тусклый, мерцающий свет, а потом так же неожиданно исчез. Мальчик переступил порог, уже догадавшись, что это ещё одно искривление пространства — прямиком в поместье Малфоев.

Они переместились в комнату, напоминающую гардеробную, где их сразу встретило странное маленькое и довольно некрасивое создание, одетое в самую обыкновенную наволочку. С трудом скрывая ужас, существо оглядело комнату, уже битком набитую мантиями, перчатками и шарфами.

— Господин и госпожа приветствуют вас, милорды, — не встречаясь с ними взглядом, пискнуло оно — или она? — и поклонилось так низко, что отвислые огромные уши коснулись земли. — Теперь Гиги сопроводит вас в бальный зал.

С этими словами она практически выбежала из комнаты.

— Что, чёрт побери, это такое?

— Это боггарт, — сухо сообщил Снейп. — Единственный способ поймать их — запереть в чулане. Боггарты этого до смерти боятся.

— Ах вот оно что.

Гарри слишком увлёкся разглядыванием забавного существа, вприпрыжку несущегося впереди, чтобы заметить ехидный блеск в глазах профессора.

Коридор, по которому их вёл «боггарт», оказался длинной галереей, увешанной множеством портретов, которые следили внимательными серыми глазами за проходящими гостями. Между портретов стояли стеклянные шкафчики с разными странными предметами и книгами, которые время от времени сами перелистывали страницы. Как бы Гарри ни хотелось остановиться и рассмотреть каждую вещь, Снейп твёрдо держал его за плечо и настойчиво вёл вперёд.

— Гермиона была права, — подытожил мальчик, — это не дом, а настоящий музей.

— Я бы не советовал вам повторять эти слова другим членам семьи Малфоев, мистер Поттер.

— Нам и раньше приходилось это слышать.

Из-за мраморной колонны, хитро и самодовольно ухмыляясь, выскользнул Драко Малфой. Роскошная голубая с серебром мантия сидела на нём отменно.

— Отец велел мне встретить вас. Наш Господин сейчас беседует с Внутренним кругом, вас уже ждут.

Снейп кивнул в ответ, и Драко повернулся к однокурснику.

— Тебе туда, за дверью зал приёмов. Гермиона наверняка забилась в какой-нибудь угол. Отличная мантия, кстати.

И Гарри остался в полном одиночестве. Мгновение его снедало желание вернуться к галерее, по которой они шли сюда, и рассмотреть поближе стеклянные шкафчики со всякой всячиной, но вдруг вспомнились слова Гермионы, что этот дом — не только музей, но и смертельная ловушка, и от экскурсии пришлось отказаться. Глубоко вздохнув и стараясь держать осанку, Гарри открыл двери.

В зале приёмов собралось не меньше трёх сотен волшебников и ведьм, разодетых в самые роскошные наряды. Мальчик двинулся сквозь толпу, чувствуя, как проста его собственная мантия, но пока никто не обращал на него внимания, кроме…

— Гарри!

Он повернулся и увидел в углу зала Гермиону в компании Натали и ещё нескольких слизеринцев. Продвигаясь к ним, Гарри не мог не заметить, что Рон стоит необычно близко к Гермионе и что у него горят уши. Гриффиндорка была одета в платье из белого атласа, вышитое хрустальными снежинками, которые переливались разными цветами. Длинные локоны, прихваченные серебряной заколкой, волнами ложились на обнажённые плечи. Глядя на сияющую улыбку подруги, Гарри первый раз в жизни посочувствовал Рону Уизли.

Гермиона была ослепительна.

— Наконец-то, Гарри, — поприветствовала его Натали. Чёрное шёлковое платье и белые перчатки придавали ей загадочный вид. — У Гермионы уже начался нервный тик.

— Натали!

— Просто шучу, не волнуйтесь, принцесса, а то ваши снежинки растают. Пойдём, Забини, станцуем, пока все не напились.

— Натали! — в очередной раз попыталась упрекнуть её Гермиона, но самоуверенная блондинка уже скрылась в толпе, уводя за собой явно взволнованного кавалера. Гарри улыбнулся ей вслед, а затем повернулся к Гермионе.

— Отлично выглядишь.

Та лишь пожала плечами и окинула его внимательным взглядом, пытаясь скрыть недоумение.

— Ты одет… м…

— Как Санта-недоросток, — с ухмылкой закончил Рон.

— Я хотела сказать «празднично», хотя...

— Эта мантия раньше была голубой, но… у твоего крёстного случился приступ праздничного настроения.

Слизеринцы захихикали. Гермиона посмотрела на друга с сочувствием и вдруг достала волшебную палочку откуда-то из складок платья.

— Cambi verde.

Его мантия стала зелёной.

— Что, я теперь меняю цвет по настроению? — посетовал Гарри. — А если Снейп увидит на мне мантию цветов его факультета и обвинит меня в богохульстве?

— Не обвинит. А вот перекрасить в розовый может.

— А что, он и раньше так делал?

— Да. Это была мантия Люциуса.

Так они и стояли, непринуждённо болтая и смеясь. Время от времени их прерывали взрослые, желающие поприветствовать дочь хозяина дома. Чуть позже к ним присоединился Драко, который буквально толкнул Рона в объятия Паркинсон, изъявившей желание потанцевать, и исчез из поля зрения до того, как те вернулись. Остальные слизеринцы тоже постепенно разбрелись по залу в поисках напитков или присоединились к танцующим. Гарри и Гермиона прогулялись до балкона, который оказался почти пуст, за исключением нескольких волшебников, вышедших выкурить сигару. Балкон явно заколдовали: здесь было лишь слегка прохладнее, чем в зале, и, хотя пол был покрыт ровным слоем снега, на нём не оставалось следов.

— Разве ты не хочешь танцевать, Гермиона? — спросил Гарри. До него только сейчас дошло, что они двое, наверное, единственные, кто ещё не танцевал.

— Это ты меня так приглашаешь?

— Эээ, я мало что понимаю в танцах, — залился он краской. — По-моему, последний раз я пробовал танцевать на свадьбе маминой подруги, когда она учила меня вальсу. Мне тогда было семь, так что…

— Ой, да ладно… покажи, что ты помнишь, а я покажу всё остальное.

— Э… хорошо.

Гарри неуверенно приблизился к подруге. Танцевать с девочкой, которая с тобой почти одного роста, оказалось совсем не так, как раньше было с мамой. Гермиона поправила положение его руки на своей талии и напомнила, чтобы он не опускал взгляд на ноги. Лицо Гарри запылало от смущения.

— Ну, можно начинать, — заявила Гермиона, едва сдерживая смех. — Давай повторим основные шаги, а потом попробуем что-нибудь более рискованное, например, повороты.

— Ха-ха…

— И… раз-два-три, раз-два-три… Ой!

Гарри сделал очередной неуклюжий шаг, наступив Гермионе на ногу, и вдруг рухнул лицом вниз — прямо в сугроб. Подняв голову, он увидел распростёртую вокруг снежную пустыню и огромный дом вдали. Мгновение спустя до него дошло, что это особняк Малфоев. Не успел он понять, что находится за полмили от того места, где только что был, как произошло очередное перемещение. На этот раз он приземлился на спину, и над ним тут же возникло обеспокоенное лицо Гермионы.

— Ты в порядке?

Гарри задумался.

— Надеюсь, что да. Скажи, ты не заметила ничего странного минуту назад?

Девочка улыбнулась и помогла ему подняться на ноги. Вернувшись в привычное положение, Гарри увидел, что на балконе рядом с ними теперь стоял ещё один «боггарт», одетый в мешок для муки. Существо бросало на мальчика явно виноватые взгляды.

— Извини, что так получилось, Гарри. Ты наступил мне на ногу, и Добби… слишком остро среагировал.

— Добби?

«Боггарт» скорбно взвыл.

— Добби опозорил хозяйку и напал на волшебника! О, Добби — самый наиужаснейший из домовых эльфов! Добби должен наказать себя!

— Нет, Добби, не надо…

К вящему недоумению Гарри, странное создание схватило ближайший цветочный горшок и разбило его о собственную голову. Затем Добби щёлкнул пальцами, восстанавливая горшок магией, и снова ударил себя по голове.

— Доб…

Бах.

— Нет, стой!..

Бах.

— Иммобилис корпус!

Добби застыл посреди очередного размаха. Гермиона раздражённо выдохнула.

— А теперь я приказываю тебе прекратить. Это была всего лишь ошибка, к тому же, ты знаешь, я не люблю, когда ты себя наказываешь, — упрекнула она его, а затем повернулась к Гарри. — Это Добби, мой личный домовой эльф. Иногда он… слишком рьяно выполняет свою работу, но на самом деле он очень хороший.

— А я думал, это боггарт…

Добби издал громкий, полный ужаса вой.

— Добби теперь стал боггартом! Как он опозорил свою хозяйку!

— Что у вас тут за шум?

На балкон ворвался Драко, но, увидев Добби, расслабился и закатил глаза.

— Я должен был догадаться. Мне казалось, тебе велели сегодня никому не мешать?

— Добби самый-самый худший эльф!

— Драко, ты только всё усложняешь!

— Добби, отправляйся на кухню мыть посуду. Уверен, в раковине ты найдёшь достаточно острых предметов, чтобы себя наказать.

Огромные, навыкате глаза Добби ещё больше расширились, а лицо вспыхнуло восторгом — явно нездоровая реакция на грядущее самоистязание. Гермиона вздохнула, освобождая его от заклятия, и эльф исчез с громким хлопком.

— Вот чёрт, — выдохнул Гарри.

— Да, к такому нужно привыкнуть, — усмехнулся Драко. — Добби стал личным эльфом Гермионы, когда ей было пять, а она до сих пор не знает, как с ним обращаться.

Девочка сердито нахмурилась, но брат послал ей милейшую улыбку и дружески обнял Гарри за плечи.

— Милая сестрёнка, тебя ищет мать. Она ждёт в дамской комнате.

Гермиона вздохнула.

— Наверняка хочет, чтобы я снова встретилась с её подругами из высшего общества, — извиняющимся тоном объяснила она другу. — Я постараюсь вернуться поскорее.

Она ушла, и с Гарри остался только Драко. Он ожидал, что Малфой тоже вернётся в зал, но тот неожиданно отошёл в сторону, явно желая поговорить. Встретив серьёзный и хладнокровный взгляд слизеринца, Гарри вдруг вспомнил их первую встречу в поезде, когда Драко ни с того ни с сего начал ему угрожать.

— Ты мне нравишься, Гарри, — наконец, заговорил Малфой. — Благодаря тебе быть в школе весьма… интересно. И ты довольно неплохой парень, для гриффиндорца, разумеется.

— Разумеется, — согласился тот.

— И я понимаю, почему ты нравишься моей сестре, но вынужден задать вопрос: почему она нравится тебе?

Гарри нахмурился.

— Не понимаю, о чём ты. Разве Гермиона может мне не нравиться? Она умная, весёлая и хороший друг.

— Да, так и есть. А ещё она любит командовать, смотрит на всех свысока и часто не даёт другим повеселиться.

Про себя Гарри мог с этим согласиться, но всё же в Гермионе было много других, достойных черт.

— Она… ну, не знаю. Это же Гермиона! Иногда кажется, что она уж слишком умна, но она… она такая же, как я.

— Такая же, как ты? В смысле?

— Вряд ли ты сможешь понять до конца. Мы оба пытаемся максимально приспособиться к тому, что с нами случилось.

— Случилось с вами? С Гермионой ничего не случилось. Я бы никогда такого не позволил. Наша семья никогда не позволит ей страдать.

— Но она всё равно страдает, так ведь, Драко?

Судя по лицу слизеринца, он готов был разразиться гневной тирадой, но помедлил и отвёл взгляд. Несколько мгновений спустя он повернулся с воинственным выражением лица:

— Она точно нравится тебе не только из-за внешности?

Гарри закатил глаза.

— Чёрт возьми, — раздражённо взмахнул рукой Драко. — Будь ты обычной пустышкой, можно было бы просто подтолкнуть к тебе Натали, и все дела…

— Драко, что ты несёшь?

— Ты же знаешь, что мои родители собираются в будущем заключить брачный договор для Гермионы? — не получив ответа, Малфой продолжил:

— Что бы я раньше ни говорил, вряд ли они заключат его с тобой. Поэтому вот что: не смей влюблять её в себя, ладно?

— Эээ…

Драко покачал головой, всем видом демонстрируя, что считает собеседника умственно отсталым.

— Ох уж эти гриффиндорцы…

— Ага, а эти слизеринцы! — отозвался Гарри, указывая через дверной проём на бальный зал. Среди множества пар, кружащихся в вальсе, танцевали Рон и раскрасневшаяся Гермиона. У Драко отвисла челюсть.

— Его и на пять минут нельзя оставить!

Гарри рассмеялся ему вслед.

Внезапно в кармане разлилось знакомое тепло, и мальчик вытащил часы. Он провёл на празднике почти три часа — намного дольше, чем предполагал. Может, часы предупреждали его, что Снейп собирается уходить? Гарри подумал, что надо найти зельевара, прежде чем тот найдёт его сам, и вернулся в зал. Как он и думал, Снейпа в главном помещении не оказалось. Натали попыталась вытащить приятеля на танец, но Поттер извинился и вернулся к поискам. Гермиона, Драко и Рон затерялись где-то в толпе. Гарри уже отчаялся найти сальноволосого мерзавца, как вдруг на глаза ему попалась та, кто вполне мог ему помочь.

— Гиги!

Домовиха с отвисшими ушами с любопытством повернулась на голос и отвесила свой обычный поклон.

— Мистер Поттер помнит имя Гиги, это большая честь. Чем Гиги может помочь юному мистеру Поттеру?

— Я, эм… я ищу профессора Снейпа, того человека, с которым я прибыл.

— Профессор Снейп сейчас в гостиной вместе с Господином и Господином Господина. Гиги отведёт туда мистера Поттера!

— Господин Господина? То есть...

Гарри не успел даже возразить. Гиги ухватила его за мантию и с громким хлопком переместила в гостиную. На мальчика тут же направили не меньше десятка волшебных палочек. Непонимающе моргая, он медленно поднял руки вверх.

— Поттер?

Гарри повернул голову к камину, у которого сидели знакомые ему слизеринцы — Снейп и Лестрейндж. Там же расположился человек, который, судя по внешности, мог оказаться только Малфоем-старшим. Рядом, крепко держа его за руку, сидела очень красивая и высокомерная женщина — должно быть, Нарцисса.

Судя по напряжённым позам взрослых, Гарри прервал что-то важное. Встретившись взглядом с Волдемортом, мальчик застыл.

— Это не я! — выпалил он и прикрыл рот ладонью.

Волдеморт расхохотался. Напряжение в комнате сразу же ослабло. Остальные заметно расслабились, убрали палочки и приняли такой вид, будто ничего не произошло.

— Да, мистер Поттер, это многое говорит о наших с вами отношениях, — заметил Волдеморт, широкими шагами уже направляясь к мальчику.

Остановившись прямо перед ним, Тёмный Лорд поднял руку и коснулся щеки Гарри, слегка поворачивая в сторону его лицо. Тот не осмелился проронить ни слова и стоял прямо, ожидая, пока Волдеморт его как следует рассмотрит. Наконец, диктатор отпустил мальчика.

— Что привело вас в наш маленький уголок, мистер Поттер?

— Я снова оказался там, где не положено, милорд.

Тёмный Лорд усмехнулся и вернулся на своё место у камина.

— Мы, кажется, уже обсуждали это в начале учебного года.

— Да, сэр.

— И что же, у вас не выходит избавиться от этой привычки?

— Это входит в мои планы на следующий год.

Волдеморт издал короткий смешок. Несколько его слуг последовали примеру, хотя Гарри сомневался, что они поняли суть. Люциус Малфой следил за происходящим с вящим любопытством и, судя по блеску в серых глазах, напряжённо о чём-то раздумывал. Рядом с ним мадам Лестрейндж, одетая в платье такого тёмного зелёного оттенка, что оно казалось чёрным, буравила юного гриффиндорца взглядом, достойным Нагини своей ядовитостью. Лицо Снейпа, напротив, ничего не выражало, что само по себе было сигналом. Если бы мерзавец был доволен, он бы ухмылялся.

— И всё же расскажите, как вы здесь оказались. Надеюсь, обошлось без вампиров?

— Эээ… нет, никаких вампиров, — выдавил Гарри и хмуро покосился на Снейпа, — хотя там вполне мог быть замешан некий боггарт…

Каменное выражение лица на миг дало трещину, но даже этого было достаточно, чтобы вернуть Гарри уверенность.

— Прошу прощения, что прервал ваше собрание, милорд. Я всего лишь искал профессора Снейпа, и один из домовых эльфов попытался… помочь.

— И зачем же вы искали его?

— В отличие от профессора, я должен соблюдать школьный распорядок дня, — пожал плечами мальчик.

Волдеморт перевёл взгляд на часы, стоящие на каминной полке, а потом на Снейпа.

— Я должен извиниться, друг мой. Похоже, этими праздными разговорами мы мешаем тебе выполнять свои обязанности.

— Вовсе нет, — почтительно склонил голову профессор. — Ваши интересы для меня превыше всех остальных, милорд.

— В таком случае на сегодня ты свободен. Отведи в замок своего юного подопечного и как следует отдохни на каникулах.

Зельевар поднялся, отвесил поклон сначала Тёмному Лорду, а потом лорду и леди Малфоям как хозяевам дома, и направился к двери. По дороге он схватил за плечо Гарри, который неподвижно застыл посреди комнаты, снова встретившись взглядом с алыми глазами Волдеморта. Разорвав зрительный контакт, мальчик с лёгкостью догнал Снейпа и первым потянулся к ручке двери.

— Кстати, мистер Поттер…

Гарри похолодел и нерешительно оглянулся через плечо. В свете пылающего камина Волдеморт казался самим дьяволом.

— Счастливого Рождества.

***

Лорд и леди Малфой удалились в спальню в три часа утра, предоставив уборку после праздника уставшим домовым эльфам и нескольким волшебникам, нанятым специально для этого приёма. Учитывая, что все последние дни им не удавалось остаться наедине, супруги очень хотели провести время вместе. Поэтому, пока Нарцисса сидела на постели, а её муж не спеша снимал с неё туфли, они завели откровенный разговор — впервые за последние сутки.

— Вечер выдался богатым на события, правда? — начала Нарцисса.

— Действительно. Если бы Поттер не появился так вовремя, Северус и твоя сестра вполне могли скрестить палочки, — согласился Люциус, проводя рукой по её бедру, чтобы отстегнуть чулок от подвязки.

Глядя жене в глаза, он довольно усмехнулся и поцеловал её обнажившуюся кожу на лодыжке. Нарцисса ответила улыбкой и потянулась к серебряным застёжкам на его мантии.

— Сегодня она вела себя особенно враждебно, ты не заметил? Я знала, что в последнее время она соперничала с Северусом, но мне и в голову не приходило, что она станет так себя вести. Я бы ни за что не позволила Белле привести на закрытую вечеринку столько сторонников, если бы знала, что она собирает их всех против него! Придётся написать Северусу письмо с извинениями.

— Не знаю… Всё же Поттер заявился в очень удобное для него момент. Это свело на нет все её продуманные намёки о непрофессионализме Северуса как пристрастного учителя. Более того, это дискредитировало её саму, ведь он, гриффиндорец, самостоятельно разыскивал декана факультета-соперника, хотя мог попросить помощи и у своей директрисы. Не могу избавиться от мысли, что Северус каким-то образом подал Поттеру сигнал, чтобы тот его вызволил. Помочь снять украшения?

— Только ожерелье, пожалуйста. Думаешь, Северус в заговоре с гриффиндорцем? Да ещё и с сыном Джеймса Поттера? Не могу себе это представить. К тому же его появление было просто идеальным. Северус не мог бы спланировать эту ситуацию, не говоря уж о самом способе появления Поттера. Это чистое везение, гриффиндорцы как раз этим и славятся.

Люциус чуть склонил голову, признавая логичность таких рассуждений.

— Кстати о Поттере, что ты о нём думаешь? — спросила Нарцисса, снимая с него запонки.

— Мне хотелось его задушить.

Она рассмеялась и принялась расстёгивать рубашку, которую Люциус носил под мантией.

— Он не так уж плох. Мне он показался довольно милым. И у него очень красивые глаза, такие ярко-зелёные, что издалека видно.

— Да, наш Господин, видимо, тоже так считает. Они друг с друга глаз не сводили.

Нарцисса задумалась, прокручивая в памяти недолгую встречу с мальчиком. Тогда она не обратила на это внимания, но Поттер действительно не отводил взгляда от Волдеморта. Ни разу. Когда в последний раз кто-то осмеливался так долго смотреть Тёмному Лорду в глаза и не поплатился за это? Кажется, никто с тех самых пор, как Дамблдор был вынужден отступить за Ла-Манш.

— Ты думаешь, мальчик влюблён в Господина?

— Это вполне объясняет ненависть Беллы к мальчишке. Но больше всего меня тревожит реакция Тёмного Лорда. На моей памяти он никогда раньше не потворствовал чужим симпатиям, особенно детским. Между ними что-то происходит, и Северус с Беллой точно знают, что именно.

Люциус помог Нарциссе подняться и, встав сзади, принялся расстёгивать её корсет. Несколько мгновений они стояли молча, пока платье не соскользнуло на пол, оставив Нарциссу полностью обнажённой. Люциус провёл тёплыми руками по телу жены, легко массируя красные следы, которые корсет оставил на бледной коже.

— Может, нам стоит спросить Гермиону, — небрежно предложила миссис Малфой. — Драко говорил, они с Поттером довольно близки.

Люциус недовольно фыркнул, зарывшись лицом в её светлые волосы.

— Пожалуйста, не упоминай эту мелкую грязнокровку, когда мы вместе. Весь настрой портит.

У Нарциссы на языке вертелся резкий ответ, но спор этот был уже стар как мир, а она слишком устала, что снова его начинать. Она взяла мужа за руку и нежно поцеловала пальцы.

— Тогда просто подождём и посмотрим, как будут развиваться события. Может, в конце концов тебе выпадет шанс придушить мальчишку вот этими сильными ладонями. Но пока они принадлежат мне.