Принц темного королевства, гл. 20. Конец первой части

Принц тёмного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Бета: opheliozz
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал своё собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.

Глава 20.
Король и его принц

Рождество для Гарри прошло тихо. Гермиона и остальные его друзья, отдохнув на каникулах, вернулись в замок. Гарри не мог с точностью сказать, кто был счастливее: он сам — оттого что вновь встретился с друзьями, или Гермиона — что вновь встретилась с библиотекой.

Продолжались занятия, проходили контрольные и отработки, зарабатывались и отнимались баллы, и ничего странного не происходило. Волдеморт покидал замок и снова возвращался, но на людях появлялся редко, лишь иногда приходя на квиддичные матчи или на ужин в Большом зале. Если он и обращал особое внимание на Гарри, мальчик об этом не знал, стараясь вообще не смотреть в его сторону.

Самые яркие события второго семестра для Гарри были связаны с квиддичем. Как бы здорово ни было уметь превращать ручку в вилку и варить лечебное зелье для зубов, позволяющее отказаться от похода к дантисту, никакая магия не могла сравниться с ощущением полёта. В воздухе Гарри чувствовал себя всесильным, словно мог ринуться в битву на одной только метле и выйти победителем.

Это было очень приятное и полезное ощущение, учитывая, что в финальной игре сезона Гриффиндор снова столкнулся со Слизерином. Противнику не хватало старых игроков, ловца и охотника, но основной силой слизеринцев всегда были загонщики. После первой победы Гриффиндора Хаффлпафф и Равенкло стали играть намного решительней, но им всё равно не хватало агрессивности слизеринцев и боевого духа товарищей Гарри.

Собираясь выйти на поле в окружении команды, прикрывающей его со всех сторон, как вооруженная охрана, юный ловец буквально дрожал от нетерпения. Как игрок или как зритель, он присутствовал почти на всех матчах сезона и за это время узнал много нового и о самом квиддиче, и о тактике слизеринской команды. С каждым выполненным трюком, с каждым заработанным очком и с каждым нарушением Гарри представлял, как это можно использовать против своих главных соперников.

И сегодня он сможет всё это испробовать.

— Всё нормально, Гарри? — спросил его Джордж… или Фред.

Первокурсник широко ухмыльнулся.

— О, мне нравится этот взгляд! — рассмеялся второй близнец. — Наводит на подозрение, что во время матча что-то взорвётся…

— Точно, — отозвался Гарри, — Лестрейндж лопнет от злости, когда Слизерин проиграет.

Все засмеялись, но, подойдя к выходу на поле, притихли. Даже отсюда было видно, что на стадионе яблоку негде упасть. Гарри и раньше мог догадаться, что на финал придёт куда больше народу, чем на обычные матчи, но до этого он как-то не обращал особого внимания на зрителей.

— Кто все эти люди?

— Ну, помимо всей школы, — начал капитан команды Оливер Вуд, — в основном, родители. Проходить на матчи разрешается только студентам, их родителям и опекунам, всё из соображений безопасности, понимаешь? Обычно хотя бы одного игрока с каждого выпуска приглашают играть в национальной лиге, поэтому многим нравится приходить на матчи и прикидывать, кого выберут на этот раз.

Гарри такое объяснение успокоило. Может быть, с его стороны несколько эгоистично так думать, но после событий прошлого семестра ему показалось, что все эти люди пришли только чтобы посмотреть на него. Команда ещё немного постояла у выхода, обмениваясь шутками, чтобы успокоить нервы. Наконец, их вызвали на поле.

Гриффиндорцев встретили громовые аплодисменты с одной стороны стадиона и ответное улюлюканье с другой. Гарри попытался найти в толпе Гермиону, но быстро понял, что это бесполезно. Он даже не знал, на какой половине поля искать подругу: она вполне могла сесть вместе с братом среди слизеринцев.

Единственными зрителями, которых он узнал сразу, были преподаватели Хогвартса и Волдеморт, расположившиеся в ложе для особо важных персон, но мальчик постарался не задерживать на них взгляд: там собралось много слизеринцев, обладающих слишком большой властью над его дальнейшей судьбой. Вряд ли их присутствие поможет ему сосредоточиться на игре, поэтому он перевёл взгляд на слизеринскую команду.

Соперники казались Гарри огромными как великаны, за исключением нового ловца, Франклина Боргиша, худого и резвого парня с очень длинными руками и ногами. Такая особенность определенно давала ему преимущество, когда он тянулся за снитчем, но при этом Боргишу было тяжелее сохранять равновесие в воздухе. Гарри задумался, как этим можно воспользоваться.

Следом за игроками на поле вышел профессор Гиммс.

— Команды, по мётлам!

Стадион замер в ожидании.

Раздался свисток.

Мячи поднялись в воздух.

И игроки рванулись вверх вслед за ними.

— И Поттер не теряет времени даром! — подал голос комментатор. — Он пускается за снитчем с первой же секунды, и Боргиш только сейчас бросается за ним… О нет, они оба упустили снитч!

На самом деле Гарри не терял мяч из виду, но тот внезапно сменил направление и полетел прямо на слизеринского ловца, поэтому гриффиндорец намеренно посмотрел в противоположную сторону. Как и ожидалось, Боргиш повернул туда же.

Слизеринцы после первого поражения сменили тактику и теперь не пытались вывести Гарри из строя. На этот раз они явно вознамерились покалечить всех остальных. Они то и дело становились гриффиндорцам поперёк дороги и кружили вокруг, даже не пытаясь заработать очки, а лишь мешая соперникам на каждом шагу и не давая им опомниться. Братья Уизли вскоре разгадали это и использовали аналогичный приём на одном из слизеринских загонщиков. Остальным не удалось так быстро сориентироваться: Анжелина, например, два раза едва не упала с метлы, уходя от столкновения с противником, который изменил направление в самую последнюю секунду.

Гарри краем уха слушал замечания комментатора, стараясь следить за перемещениями своей команды. Главной его заботой были снитч и Боргиш, который, сам того не ведая, по-прежнему находился намного ближе к цели. Наконец, снитч полетел куда-то вниз, увеличивая расстояние от соперника.

Если бы золотой мяч не летел так низко, Гарри ни за что бы не заметил на земле тень того, кто во весь опор нёсся на него сзади. Почти не задумываясь, он инстинктивно повернул метлу вниз и рванул к земле. Он не преследовал снитч, а лишь пытался уйти от нагоняющей его тени, но Боргиш истолковал его манёвр по-своему и полетел за ними. Гарри на миг обернулся и увидел, как на него несётся слизеринский загонщик Маркус Флинт, а вся гриффиндорская команда осталась где-то высоко вверху. Вражеский план стал кристально ясен — занять остальных игроков мелкими стычками, выждать, когда Поттер отвлечётся, и вывести его из игры, пока слизеринский ловец не поймает снитч.

Хороший план, но Гарри не позволит воплотить его в жизнь.

Когда до земли осталось футов шесть, он выровнял метлу и развернулся в другую сторону, надеясь, что Боргиш посмотрит туда же. Как только слизеринский ловец отвернулся, выискивая снитч, первокурсник сбросил скорость и опустился ещё ниже, так что его ноги едва касались травы. И уже тогда Гарри осторожно, без лишнего шума сменил направление.

— Слизеринский охотник Корвис едва уклоняется от двух бладжеров, посланных близнецами Уизли, и Джонс, воспользовавшись ситуацией, забивает гол! Двадцать очков у Гриффиндора!.. Что, чёрт побери, вытворяет Поттер?

А тот уже практически остановился, и Флинт нёсся к нему на полной скорости. Гарри следил за его приближающейся тенью и про себя считал секунды до столкновения. Где-то высоко в небе товарищи по команде что-то кричали, пытаясь его предупредить.

«Пять… Четыре»…

Тень была слишком близко. Он уже не успеет развернуть метлу.

«Три… Два»…

Он встал на землю обеими ногами.

«Один».

Гарри прыгнул — не взлетел, не взмыл в воздух с помощью магии, а просто прыгнул — куда-то влево. Флинт, ожидавший столкновения, пролетел мимо: на такой скорости и под таким углом остановиться было невозможно. Передняя часть его метлы задела землю, и старшекурсника подбросило в воздух. Не успел Флинт упасть лицом в траву, как Гарри снова вскочил на метлу.

— О Мерлин! Это было больно. Поверить не могу, что он на это купился! Капитан команды Слизерина выбывает из игры… Что это, что происходит? Поттер меняет направление полёта! Неужели он увидел снитч?

Гарри и не терял мяч из виду, Боргиш летел в противоположную сторону, остальных слизеринцев отвлекло падение капитана, а Флинт был не в том состоянии, чтобы остановить гриффиндорского ловца. Ему оставалось лишь протянуть руку и…

— И Поттер ловит снитч! Гриффиндор выигрывает Кубок школы!

***
Лишь добравшись до своего кабинета, профессор Лестрейндж дала волю гневу. Бесчисленные портреты бывших директоров смотрели, кто с изумлением, кто с отвращением, как она в ярости стучит ногами, крича во всё горло и ломая всё на своём пути. Из глубин её чёрного сердца исторгались самые мерзкие проклятия и падали с её красивых чётко очерченных губ.

Подобно ревнивой королеве, проклинающей прекрасную и невинную Белоснежку, она могла думать только о том, как несправедливо с ней поступили. Сегодня её драгоценный Тёмный Лорд, как гордый отец, в очередной раз торжественно возложил золотой лавровый венок на голову этого мелкого паршивца и его гриффиндорской шайки, в то время как слизеринцы, представители его собственного факультета, его рода, стояли, потрясённые и униженные, в стороне.

И в то время как она, Беллатриса, стояла неподвижно, борясь с желанием выхватить палочку, Снейп отошёл от неё, чтобы поговорить с командой своего факультета. Она думала, что он чувствует то же, что и она — в конце концов, они же оба слизеринцы. Они оба прекрасно понимали, что команда подвела весь факультет, подвела свои собственные семьи, подвела самого Лорда! Будучи директрисой, Лестрейндж вынуждена была казаться беспристрастной, но в душе ей хотелось проклясть Боргиша и Флинта не меньше, чем Поттера. Однако Снейп — хотя это уже вряд ли было сюрпризом — снова разочаровал её.

Он весьма чинно собрал вокруг себя всех игроков, протянул Флинту несколько целебных зелий, вытащенных из кармана мантии, и обратился к команде ровным тоном:

— Такой исход весьма печален, — начал он, и студенты уныло опустили головы, — но вы не должны этого стыдиться. Поднимите головы и смотрите только вперёд. Вы — слизеринцы.

Сначала старшие, а затем и младшие члены команды повиновались, прислушиваясь к собственной уязвлённой гордости. Когда все они сумели встретиться взглядом с деканом, тот продолжил:

— Это была очень хорошая игра. Мне уже многие годы не приходилось видеть Тёмного Лорда таким заинтересованным. Нелепые выходки Чёрного кота, — Снейп презрительно поджал губы, — застигли нас врасплох. Но мы, в отличие от прочих факультетов, быстро учимся на своих ошибках. Скоро победа снова будет в наших руках.

И это всё ложь, ложь, ложь! Но даже такая безвкусная банальность полностью удовлетворила этих пустоголовых глупцов! Их надо было отправить в Хаффлпафф! Слизеринец никогда, никогда не должен проигрывать. Проиграть — значит показать слабость, а слабаки либо умирают, либо живут так, что лучше умереть! Достаточно лишь посмотреть на то, как быстро Господин отвернулся от них за эту осечку — первую за десять лет безукоризненных побед. И что теперь, честь и слава Гриффиндору? Слава мелкому, никчёмному грязнокровке Поттеру?

— Нееет!

***

Оказавшись в кабинете Волдеморта, Снейп позволил себе изменить традиции и насладиться бокалом бренди в компании Тёмного Лорда. Неудача Змей искренне его расстроила, но в целом потери были невелики. Будущее слизеринцев от этого не пострадает — они всё равно окончат школу и станут лидерами общественной жизни Магической Британии, а двое игроков уже получили стипендии на обучение в волшебных университетах. Они переживут эту неудачу, а в следующем году будут играть лучше прежнего.

Успокоив себя таким образом, Снейп принялся обдумывать, как сложившаяся ситуация может отразиться на нём самом. Он уже получил небывалое удовлетворение, чувствуя, как стены замка явственно вибрируют от бессильного гнева Лестрейндж. Если же взглянуть на это с практической точки зрения, то несдержанность директрисы в очередной раз принижает её в глазах лорда Волдеморта.

Сомнений нет — Господин явно увлёкся сыном Лили. Северус наблюдал за Тёмным Лордом во время матча, и тот просто глаз не сводил с Поттера. В его взгляде была не совсем симпатия… скорее — и это казалось немного пугающим — взгляд человека вполне определённой профессии, который только что нашёл особенно ценный инструмент. В голове тёмного мага уже рождались идеи, как можно использовать этого ребенка.

Принц. Он говорил, что волшебному миру нужен принц, но что это значит?

Речь шла не о наследнике. Снейп знал, что Волдеморт практически бессмертен и в наследнике не нуждается, тем более если это гриффиндорец, пускай и связанный каким-то образом с родом Слизерина.

В голове зельевара на миг мелькнула смутная мысль, для чего Лорду нужен мальчик, но Снейп оставил эти размышления. Если даже на свежую голову он не мог ничего придумать, то под воздействием алкоголя у него тем более ничего не выйдет.

— У тебя довольный вид, Северус, — заметил Волдеморт, с удобством расположившийся в кресле напротив. На его плече мирно дремала Нагини. В отсутствие Лестрейндж, которая, как избалованный ребёнок, обычно требовала от Тёмного Лорда особого внимания к себе, обстановка казалась почти домашней. — Особенно если учесть сегодняшний проигрыш Слизерина.

Эх. Видимо, успокоиться до конца Снейпу всё же не удалось.

— Да… их первое поражение за десять лет. С тех пор, как вы пришли к власти, гриффиндорцы были больше похожи на жалких котят, чем на львов, поэтому нет ничего удивительного, что слизеринцев застали врасплох. Поттер, оказывается, хитрец… Может, ему и правда стоило оказаться на моём факультете.

Он поспешно закрыл разум окклюменцией, чтобы Тёмный Лорд не почувствовал ложь в его словах. Гарри был таким же гриффиндорцем до мозга костей, как Джеймс Поттер… и Лили.

Однако Волдеморт, как Снейп и ожидал, остался доволен этим замечанием.

— Да, сегодня он показал себя тем ещё чертёнком… Я надеюсь, слизеринцы не убиты горем?

— Они расстроены, конечно, но это пройдёт. В конце концов, есть же ещё Кубок школы.

— Разумеется, — согласился Тёмный Лорд и сделал глоток бренди. — Надеюсь, Белла тоже вспомнит об этом, прежде чем начнёт крушить всё вокруг, ведь моя коллекция артефактов Основателей хранится в её кабинете.

В глубине души Снейп едва не пел от радости. Господин, оставшись с ним наедине, в открытую высмеивает несдержанность директрисы! Зельевар был готов расцеловать поганца Поттера, если бы не боялся подцепить вшей. Внешне Снейп остался спокоен, но тон его зазвучал слегка снисходительно:

— Она всегда очень… страстно относилась к гордости факультета.

Это явно позабавило Волдеморта.

— А ты, значит, относишься не «страстно», Северус?

Снейп ухмыльнулся.

— Я горжусь своим факультетом, милорд, и предан ему. Но страсть… Я всегда считал страсть и пылкость скорее гриффиндорскими, чем слизеринскими чертами.

Тёмный Лорд лишь улыбнулся и поднял бокал.

***
Оставшиеся до конца учебного года недели Гарри провёл, безуспешно пытаясь скрывать довольную ухмылку от всех слизеринцев подряд, а в первую очередь, от Снейпа. Особенно это было сложно всю первую неделю после финального матча, когда гриффиндорцы постоянно улыбались и поздравляли его. Он поразил многих ребят из Равенкло и Хаффлпаффа. Говоря откровенно, он поразил даже самого себя… Впрочем, восторги удачливого ловца несколько поуменьшились после трёх отработок у Снейпа и одной взрывающейся чернильницы, неизвестным образом оказавшейся в его сумке.

Теперь, когда до окончания учебного года оставалась неделя, от былого воодушевления не осталось и следа. Очень скоро замок опустеет, уроков по культуре волшебного мира этим летом не будет, и Гарри не увидится ни с друзьями, ни с учителями до самого сентября. Все его одноклассники поедут к родителям или опекунам, а ему снова придётся коротать лето в компании семьи Слю. Они, конечно, лучше Дурслей, но перспектива остаться с ними всё равно наводила тоску, ведь теперь у Гарри было столько новых знакомых, с которыми он с удовольствием провёл бы время.

Гермиона.

Клайд.

Его слизеринские друзья… или приятели?

Ремус и Сириус, крёстный отец, которого он не видел с младенческого возраста.

— Я готова дать кнат, чтобы узнать, о чём ты думаешь.

Гарри обернулся и увидел, как по газону к нему приближается Натали. Занятия на сегодня уже закончились, но Гермиону настойчиво тянуло в библиотеку, а сам Гарри мечтал насладиться более открытой местностью и свежим воздухом. Захватив с собой зачарованный дневник, он нашёл себе небольшой заросший травой холм и оттуда принялся зарисовывать Дракучую Иву, совсем не ожидая, что кто-то к нему присоединится.

Обычной школьной мантии Натали предпочла зелёное летнее платье и сандалии на завязках, поднимающихся до самых колен. Лёгкий ветер колыхал её распущенные волосы, подол её платья и свободные концы лент, обвивающих её ноги, и уже в который раз Гарри подумал, до чего она красива.

— У тебя правда есть с собой кнат? — спросил он.

— В этом платье? Ох, Мерлин, нет. Я и так полчаса ломала голову, куда положить палочку. Чем ты занимаешься?

Гриффиндорец приподнял дневник, демонстрируя несколько набросков. Натали охнула при виде рисунков, а потом широко улыбнулась. Она прошла мимо Гарри, остановилась у места между ним и Ивой, где несколько больших камней выходили из-под земли, и аккуратно присела.

— Нарисуешь меня? — спросила она.

Гарри задумался. Он рисовал уже больше получаса, и от долгого сидения уже начинала болеть голова.

— Не знаю… Людей сложнее рисовать.

— Ой, ну ладно тебе, Гарри! Считай, что это подарок на день рождения.

— Сегодня твой день рождения?

— Ты меня нарисуешь, если я скажу «да»? — ухмыльнулась она.

— Я обещаю, что нарисую тебя на твой день рождения, если ты скажешь мне правду.

— Я дам тебе подсказку. В этом году этот день выпадает на воскресенье.

— Это не подсказка!

— Ну, тогда тебе придётся рисовать меня каждое воскресенье до самого января.

Это заявление было настолько в духе Натали, что Гарри не выдержал и рассмеялся.

— Так что ты здесь делаешь, Натали? Да ещё и без Драко или кого-то из твоих мужеподобных подруг?

— Мужеподобных? Подруг?

— Паркинсон.

— Да уж, — фыркнула Натали, — с этими сросшимися бровями она и правда на девочку не похожа. И она мне не подруга. Честно говоря, мы друг друга терпеть не можем.

— Тогда почему вы всегда сидите рядом?

— Потому что Драко хочет, чтобы все видели, как он сидит с самыми красивыми девочками факультета, а Паркинсон к ним не относится. Бедняжка, она страшно ревнует.

Гарри покачал головой.

— Слизеринцев мне никогда не понять. Так что же делаешь здесь, вместо того, чтобы вызывать ревность у всех девчонок факультета?

— Я хотела поговорить с тобой, пока учебный год не кончился, и так как Гермиона зарылась носом в книгу где-то очень далеко, то я решила, что сейчас как раз подходящий момент. Ты не будешь скучать по мне, когда я уеду на лето?

— Конечно, буду, — честно признался он. — Я буду скучать по всем. Ну… я буду скучать по всем, кроме Рона и Снейпа.

— Ты будешь мне писать?

— Если ты напишешь первой. У меня нет совы, а школьная совятня будет закрыта летом.

— Тогда я буду писать тебе раз в неделю. И надеюсь, я получу свои рисунки вовремя, а не то буду очень недовольна, мистер Поттер!

С высоты одной из башен замка безмолвный наблюдатель не мог слышать звонкий смех мальчика из-за порывов ветра, но сквозь линзы телескопа красные глаза уловили лёгкое дрожание его плеч и тёплую улыбку. Ещё слегка настроив инструмент, он с трудом различил тетрадь в тёмной обложке, лежащую на коленях первокурсника, забытую, но не заброшенную.

Сидящий далеко внизу Гарри не мог слышать зловещий смех Волдеморта, но ощутил, как неприятный холодок пробежал у него спине и непонятной, необъяснимой болью заныли пальцы, касающиеся дневника.

***

— И с результатом шестьсот двадцать пять баллов Кубок школы снова выигрывает Слизерин! — объявила директор и взмахнула палочкой, перекрашивая все флаги Большого зала в зелёный и серебряный цвета.

— Ну вот опять, — проворчал Фред. — После того, как мы завоевали Кубок по квиддичу, я был почти уверен, что в этом году мы выиграем и Кубок школы.

— А чего ты ожидал, если Снейп раздавал слизеринцам баллы, как конфеты? — заметил Клайд.

— Придумай другое сравнение, дружище. Кто в своём уме примет конфеты из рук Снейпа?

***

— Прекрати лапать мою сестру на людях! — прошипел Драко, проверяя, не привлекло ли внимание зевак их эмоциональное прощание. Гермиона выпустила друга из крепких объятий и послала брату негодующий взгляд. Гарри широко улыбнулся.

— Лучше скажи ей, чтобы она прекратила лапать меня! Ой! Не так сильно, Гермиона, у тебя острые ногти!

— Мальчишки! — фыркнула она. — Надеюсь, к моему возвращению ты не подожжёшь Запретный лес и не затопишь Хогсмид, ладно? И сделай все задания на лето заранее, тогда можешь послать их мне, я всё проверю. Ты все вещи упаковал? Это, конечно, глупо, ты же будешь жить у самого замка, но летом тебя внутрь не пустят…

— Гермиона, пошли! Если мы не поторопимся, все места будут заняты, а я не стану сидеть с хаффлпаффцами! Я смирился с тем, что ты гриффиндорка, но всему есть предел!

Друзья обменялись ухмылками в адрес Драко и, наконец, неохотно расстались. Гарри остался стоять на платформе, глядя на то, как школьники рассаживаются по вагонам. Ему полагалось приезжать в школу на поезде, вместе со всеми, но уезжать не позволялось, хотя это было страшно заманчиво.

Гарри махал вслед друзьям и одноклассникам, пока поезд не отъехал так далеко, что можно было различить лишь столб белого пара, который тоже вскоре исчез. Оставшись в одиночестве, он повернулся и направился к группе учителей, собравшихся под навесом железнодорожной станции. Деканы всех четырёх факультетов должны были проводить студентов и проследить, чтобы посадка на поезд прошла без приключений. Гарри подошёл к МакГонагалл.

— У меня будет время собрать вещи, или всё уже послали в дом Слю?

Пожилая волшебница немного помедлила с ответом, а Флитвик и Спраут, не скрываясь, обменялись многозначительными взглядами. Увидев, как губы Снейпа изгибаются в насмешливой ухмылке, Гарри понял: у него неприятности. МакГонагалл похлопала его по плечу, явно предполагая, что это его успокоит.

— Ваши вещи уже там, но прежде, чем вы переедете, наш Господин желает поговорить с вами.

— О чём?

На плечо Гарри опустилась другая рука, на этот раз решительно и жёстко. Гриффиндорец повернулся и встретился взглядом со Снейпом.

— Это касается только вас двоих, мистер Поттер. Пойдёмте. Не стоит заставлять Тёмного Лорда ждать.

***

Минерва с бессильной яростью смотрела вслед Снейпу, уводящему в замок одного из её студентов. Весь год слизеринский декан всячески вмешивался в жизнь Гарри, и чем чаще это случалось, тем легче мальчик воспринимал его участие как должное. Это приводило МакГонагалл в бешенство. В отношениях между факультетами она всегда старалась быть непредвзятой, но не могла оставаться спокойной, глядя на то, как сына Лили со всех сторон окружают змеи.

Но что она могла сделать? Заинтересованность Снейпа к Гарри была лишь бледным отражением неприкрытого интереса Тёмного Лорда, которого привлекла поистине гриффиндорская гордость и безрассудная храбрость мальчика. С Королём Змей Минерве было не потягаться.

Её утешало только то, что Поттер не получил никаких необратимых повреждений… пока.

***

Гарри впервые остался с Волдемортом наедине. Снейп, вопреки его предположениям, задерживаться не стал и быстро ушёл по своим делам. Ни Лестрейндж, ни Нагини в кабинете не оказалось, чему мальчик был очень рад. Его должно было успокоить то, что число недругов в комнате сократилось до одного, но Тёмный Лорд был опаснее, чем все остальные, вместе взятые. Гарри почудилось, словно ему опять восемь лет, привычная жизнь осталась далеко позади, и кто-то тащит его вперёд, в полный неизведанных опасностей мир.

Он молча застыл у дверей. Волдеморт, сидящий за столом, смотрел на него с привычной усмешкой.

— Скажи мне, Гарри, — прошипел он по-змеиному, — как ты относишься к тому, что ты волшебник?

К таким вопросами Поттер был не готов. С тем же успехом Тёмный Лорд мог спросить его о смысле жизни. Но Гарри открыл рот и, как обычно, ответил не думая.

— Я размышляю о том, что я волшебник, не больше, чем думаю о дыхании, — сказал он и с усилием перешёл на английский: — Я тот, кто я есть.

Тёмный Лорд негромко рассмеялся и жестом предложил гостю сесть в кресло напротив. Мальчик неохотно подчинился.

— Один простой ответ и один неопределённый. Кем ты считаешь себя, Гарри?

Он задумался. Действительно ли он точно знал, кем является? До прошлого года Гарри не представлял, что он волшебник. Несколько месяцев назад он не догадывался, что его родители тоже были волшебниками, что его крёстный жив и что он по-прежнему слишком мало знает об истории своей семьи. Да и как вообще можно ответить на такой вопрос?

— Может быть, я скажу тебе, кем ты [/i]мог[/i] бы стать? — предложил Волдеморт, откинувшись на спинку кресла. — Ты можешь стать великим. Ты уже добился многого.

Гарри молчал.

— Ты молчишь из скромности или от страха?

— Что вам нужно от меня?

Волдеморт раздражённо фыркнул и покачал головой.

— Гриффиндорец…

— Виновен по всем пунктам, — отозвался Гарри, едва сдерживая улыбку.

— Должно быть, эта проблема требует предварительного обдумывания. Вероятно, к концу лета у тебя найдутся ответы получше?

— Я подумаю о том, что вы сказали.

Оба замолчали, не сводя друг с друга глаз. Они были недостаточно хорошо знакомы, чтобы легко найти тему для разговора: Волдеморт обнаружил, что гость не повёлся на его приманку, а Гарри и вовсе понятия не имел, зачем его сюда пригласили. Когда молчание стало откровенно неловким, отважный гриффиндорец попытался спасти положение:

— Так… а где Нагини?

Волдеморт собрался было проигнорировать этот глупый вопрос, но решил поощрить желание мальчишки идти на контакт. В конце концов, это была одна из причин, по которой его вызвали сюда.

— Я уже отправил её в свою летнюю резиденцию. Так будет лучше, потому что я принёс тебе подарок, а Нагини ужасно ревнива.

«Видимо, это характерная черта слизеринцев», — подумал про себя Гарри, а вслух спросил:

— Подарок? Зачем?

Тёмный Лорд встал и подошёл к стоящему в стороне предмету необычной формы, покрытому чёрной тканью. Волдеморт опустил ладонь на ткань и повернулся к Гарри.

— Считай этот подарок благодарностью за то, что ты развлёк меня в этом году.

Ткань скрывала большую позолоченную клетку, в которой сидела великолепная белая сова. Птица сонно приоткрыла ярко-жёлтые глаза и уставилась на мальчика. Забыв про осторожность, Гарри поднялся с места и подошёл ближе, чтобы разглядеть белоснежную красавицу. При этом он совершенно не заметил довольную улыбку Волдеморта.

— До меня дошли слухи, что у тебя нет фамильяра, и когда я увидел эту сову, мне показалось, что она идеально подойдёт тебе. Она сцепилась с Нагини с первой же встречи.

Гарри рассмеялся, но не отвёл взгляда.

— Ну-ка, позволь представить вас как подобает.

Тёмный Лорд коснулся палочкой самой верхушки клетки, прошипел неизвестное Гарри заклинание, и золотые прутья раскрылись, как лепестки экзотического цветка. Оказавшись на свободе, сова раскрыла крылья и перелетела на вытянутую руку нового хозяина. Её чёрные когти, способные разорвать человека в клочья, укололи его кожу под рубашкой, но Гарри не обращал внимания на боль.

— Милорд… она очень красивая.

— Я рад, что она тебе нравится. Вы проведёте вместе очень много лет.

Он по-детски восхищённо провёл рукой по её белым перьям, и птица гордо выпятила грудь.

— Как её зовут? — немного робко спросил Гарри.

— Хороший вопрос. Как её зовут? Это же твоя сова.

Мальчик принялся обдумывать разные подходящие имена. Бьянка? Нет, слишком высокопарно. Белянка? Глупо… Хедвиг? Мило, но не совсем то…

— Элсбет, — решил Гарри.

— Элсбет, Белая Ведьма Ирландии? — Волдеморт задумался. — Прекрасное имя, но позволь тебе напомнить, что она убила любовницу своего мужа, а потом съела её.

— Никто не идеален, — пожал плечами Гарри.

Тёмный Лорд молча усмехнулся, любуясь плодами рук своих. Выходит, Снейп был прав. Даже небольшое проявление доброты в подходящий момент заметно повлияло на ребёнка. Поттер уже вёл себя свободнее с ним наедине, будто между ними установилось хрупкое доверие. Конечно, этого мало, но Волдеморт рассчитывал, что со временем Гарри станет воспринимать их личные встречи как нечто приятное.

Так же, как все его подчинённые.

Снейп был так доволен той личной аудиенцией сразу после финала Кубка по квиддичу. Беллатриса вела себя точно так же, но это было раньше, когда Тёмный Лорд приглашал её на такие встречи. Все его бывшие Пожиратели Смерти знали, что когда он остаётся с ними наедине, это знак того, что их господин доволен ими.

Со временем среди них обязательно окажется и Гарри Поттер.

Конец первой части

@темы: перевод, гп-бред

---

Принц тёмного королевства, гл.19

Принц тёмного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Бета: opheliozz
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал своё собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.

Глава 19.
В залах и за кулисами

Прошло время. Волдеморт вернулся в Хогвартс, репортёры покинули территорию школы, близнецы Уизли в Канун дня Всех Святых выпустили целый выводок булькодурков — маленьких фей с клювами, как у колибри, которыми они собирают ушной воск для гнёзд — посреди Большого Зала, и грандиозное приключение Гарри Поттера, о котором и раньше мало что было известно, постепенно забылось.

Наперекор слухам, что во время похищения гриффиндорский ловец якобы получил травму, Гарри принёс своей команде две победы подряд, опередив Хаффлпафф и Равенкло. В финале гриффиндорцам предстояло снова встретиться со слизеринцами, и по мере приближения этого матча Снейп становился особенно щедр на отработки.

Бесчисленные несправедливые наказания должны были злить Гарри, но очень скоро он уже ожидал их с нетерпением: только так можно было хоть ненадолго отдохнуть от назойливых товарищей. Гермиона, по-прежнему уверенная, что ему не стоит являться на рождественский приём у Малфоев, неожиданно для самой себя заручилась поддержкой почти всего факультета. Чего Гарри только не наслушался! Малфои — слизеринцы (Гермионе, как удочерённой, а не урождённой Малфой, было ещё простительно носить эту фамилию), Малфои — зло, Малфои обманом вынудят его предать свой факультет, они заставят его сделать что-то плохое или разрежут на части и отдадут кровь Снейпу. Последний вариант особенно полюбился близнецам Уизли и вскоре был дополнен описаниями кровавых ритуалов и мерзких страшилищ с немереным количеством щупалец. Снейп же, оставаясь верным себе, покровительствовал Слизерину, а гриффиндорцев осыпал придирками.

— У вас ведь есть подобающий случаю наряд? — бесцеремонно вопросил он, сверля первокурсника взглядом. Гарри, отбывающий уже четвёртое в этом месяце наказание за некую полузабытую провинность, аккуратно отделял глазки жуков от крохотных хрупких телец для урока зельеварения у второкурсников.

— Я возьму парадную мантию у друга. Он обещал подогнать её по размеру.

— Вы и сами могли бы это сделать.

— Если бы вы не назначали мне столько отработок, мне могло бы хватить времени на изучение чего-то помимо школьной программы, — заявил Гарри и посмотрел на профессора в упор.

Снейп лишь усмехнулся.

— Я буду сопровождать вас в поместье и при возвращении в замок, так что не рассчитывайте, что вам удастся там задержаться. Ровно в семь пятнадцать вы будете здесь, в моём кабинете, при полном параде. Или я отправляюсь без вас.

Гарри не ответил и продолжил обрабатывать жуков, пока Снейп не отпустил его с отработки, чтобы тот успел помыть руки перед ужином. Мальчика не очень расстроило, что предстоящий визит к Малфоям выйдет довольно кратким. Он решил пойти из принципа, но если рассуждать логически, то вряд ли этот пышный приём доставит ему много удовольствия.

Когда Гарри жил в Германии, Рождество он всегда проводил с семьёй. Вместе они следовали старинным традициям или создавали новые в тесном семейном кругу. Поттеры крайне редко устраивали вечеринки и приглашали только самых близких друзей.

По сравнению с этим Рождество в доме Дурслей казалось просто фарсом: яркие, безвкусные украшения, до неприличия капризный Дадли, бесконечная уборка и приготовление сладостей. Однако больше всего Гарри ненавидел показушные приёмы гостей, когда его самого одевали в один и тот же карнавальный костюм, украшенный уродливым зелёным галстуком с красными Санта Клаусами. Мистер и миссис Дурсль демонстрировали своего сына знакомым с гордостью, которая могла сравниться лишь с заносчивостью самого Дадли. Гарри представляли гостям как усыновлённого сиротку из мелкой, охваченной войной восточноевропейской страны, и мальчику приходилось терпеть жалостливые, снисходительные взгляды незнакомых людей и выслушивать пространные речи о доброте и щедрости Дурслей.

Как же он ненавидел их в такие минуты!

Торжественный приём у Малфоев наверняка будет больше похож на рождественские ужины Дурслей, чем на семейные посиделки в Германии, но Гарри было любопытно посмотреть на традиции волшебников. От праздничных украшений, которыми был убран Хогвартс, захватывало дух; вряд ли от семейства, породившего Драко Малфоя, стоило ожидать чего-то скромнее. И естественно, Гарри беспокоили гости: что за люди посетят праздник, устроённый правой рукой Волдеморта?

Фред и Джордж зачитали ему весьма колоритный список возможных гостей, в котором сразу за самим Тёмным Лордом значились ловец «Пушек Педдл» и сатана.

Гарри пытался предугадать, как гости на приёме отнесутся к нему: просто не обратят внимания или не сведут с него глаз, станут насмехаться или жалеть? Как они будут смотреть на него — как на осиротевшего отпрыска злейших врагов Волдеморта или, может быть, как на удачливого гриффиндорца, чудом выжившего после покушения со стороны школьников?

— Гарри? Ты что, только сейчас вернулся?

Отвернувшись от портрета Полной Дамы, Гарри увидел Гермиону — та поднималась по лестнице, неся в руках две толстенные книги и придерживая школьную сумку на плече.

— Да… На этот раз Снейп заставил меня возиться с жуками. Как подготовка к занятиям? Гоббдегук.

Портрет отодвинулся в сторону, и друзья вошли в гостиную.

— Ты не пропустил ничего интересного, — раздражённо выдохнув, заявила Гермиона. — Все слишком увлечены обсуждением предстоящих каникул, чтобы заниматься уроками как следует.

Гарри усмехнулся.

— Разве это так плохо? Подумай сама, никаких уроков целых две недели, а домашнего задания — всего пара эссе! К тому же ребята наверняка ждут не дождутся, когда поедут домой. Разве ты не рада?

Гермиона ответила ему подозрительно слабой улыбкой.

— Ты что, не хочешь домой на Рождество?

Вздохнув, девочка потянула друга в дальний угол общей гостиной. Усевшись напротив Гермионы, Гарри впервые заметил, какой у неё грустный и несчастный вид.

— Что, по-твоему, ждёт меня дома, Гарри? Приёмный отец в лучшем случае просто не смотрит на меня, а в худшем — проклинает моё маггловское происхождение. Нарцисса делает вид, что всё в порядке, в полной уверенности, что хорошие манеры и платья с бантиками и оборками скроют так называемый изъян — грязную кровь! Мой дом — это смертельная ловушка, похожая на музей, а в библиотеку мне даже входить запрещается!

Гарри не знал, что на это сказать. Он и раньше догадывался, что Гермиона не очень ладит с приёмным отцом, но что из-за него она не хочет даже появляться дома, стало для Гарри настоящим шоком. Да и на приёмную мать она прежде ни разу не жаловалась.

— И поэтому ты не хочешь, чтобы я приходил к вам на приём? Думаешь, они и ко мне отнесутся с презрением?

— Да… то есть, нет… ну, почти.

— Спасибо, что разъяснила…

— Гарри, мне совершенно всё равно, что они о тебе подумают. Ты замечательный человек и отличный друг, и моё отношение к тебе не изменится, чего бы они ни сказали, но… если им покажется… если им захочется… они могут… могут…

— Что они могут, Гермиона?

Девочка всхлипнула и протёрла уголки глаз.

— Они могут… запретить мне с тобой дружить.

***

Гарри критически осматривал своё отражение в зеркале. Клайд крутился рядом, без устали поправляя на друге голубую мантию с серебряными застёжками и окантовкой. Кажется, этот наряд придавал ему бледный вид.

— Не хочу говорить как девчонка, дружище, — подытожил Клайд, — но зелёный подошёл бы куда больше.

— С МакГонагалл удар случится.

— Если повезёт, со Снейпом тоже.

Гарри рассмеялся и вдруг почувствовал, как подаренные Гермионой часы нагрелись в кармане, намекая, что он опаздывает.

— Чёрт! У меня уже нет времени что-то менять, — сказал он, взглянув на циферблат. — Спасибо за мантию, Клайд.

— Всё равно она мне пока не нужна, — небрежно пожал плечами тот. — Ни я, ни мои «дядюшки» не поедем домой до самого кануна Рождества.

— Да… Очень жаль, что твоя бабушка плохо себя чувствует.

— Да не волнуйся, с ней это каждый год бывает. Как только в магазинах перестанут продавать рождественский эггног, она сразу пойдёт на поправку. Беги уже, а то сальноволосый мерзавец уйдёт без тебя!

И Гарри рванул в подземелья. Гермиона и Драко, как и многие другие, приглашённые на праздник, уехали на несколько дней раньше, чтобы провести каникулы с семьёй. Несмотря на явное нежелание подруги уезжать, судя по её письмам, дома ей было не так уж и плохо. Мистер Малфой был занят в Правлении больше обычного, и остальным членам семьи оставалось только наслаждаться компанией друг друга. Конечно, Гарри не завидовал Гермионе, но всё равно чувствовал себя одиноким, улавливая в её письмах довольный тон.

Число тех, кто остался на каникулы в Хогвартсе, стремительно уменьшалось по мере приближения Рождества, но те, кто пока не уехал, были явно настроены насладиться праздниками сполна. В Большом зале теперь все сидели за одним большим столом, независимо от курса и факультета. Гарри старался общаться со всеми, но между ним и другими ребятами словно всё ещё стояла невидимая стена, порождённая его скандальной репутацией после переполоха первого сентября, громких побед в квиддиче и загадочного похищения. Стоило первокурснику заговорить с новым знакомым, как он сразу ощущал, будто от него ждут какого-то особенного поведения.

Бесспорно, Гарри было приятнее всего общаться с Клайдом, но того тянуло к большим компаниям, так что он неоднократно уходил поиграть в снежки с ребятами, оставляя друга в одиночестве. Что до близнецов Уизли, то их следовало принимать в малых дозах, как алкоголь: выпьешь слишком много — превратишься в посмешище, получишь травму или нарушишь закон.

Из слизеринских приятелей Гарри в замке никого не осталось: все уехали примерно в то же время, что и Гермиона. По крайней мере, они ещё увидятся на вечере.

Мальчик добрался до лаборатории как раз вовремя.

— Вы всегда приходите в последнюю минуту? Какой отвратительный цвет, — вместо приветствия заявил скользкий мерзавец.

— Голубой цвет не так уж и плох. В любом случае, попрошайкам вроде меня выбирать не приходится.

— Вы рассуждаете, как самый обыкновенный маггл. Cambi rosso.

Парадная мантия Клайда неожиданно сменила цвет на гриффиндорский ярко-красный. Гарри оглядел себя и послал Снейпу скептический взгляд.

— А белым мехом подбить не можете?

— Я вполне могу перекрасить вашу мантию в розовый, если красный не устраивает, — парировал профессор.

Поттер натужно рассмеялся, но Снейп лишь закатил глаза и молча двинулся вглубь подземелий. Вскоре они оказались в слизеринской гостиной. Гарри приходил сюда пару раз вместе с Гермионой, но надолго никогда не задерживался: слишком здесь было мрачно. Но сейчас, на каникулах, высокая рождественская ель, убранная серебром, и белоснежная мебель придавали комнате очень нарядный и очень холодный вид.

Снейп подвёл Гарри к какой-то узкой двери, вытащил из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. Из дверных щелей вдруг полился тусклый, мерцающий свет, а потом так же неожиданно исчез. Мальчик переступил порог, уже догадавшись, что это ещё одно искривление пространства — прямиком в поместье Малфоев.

Они переместились в комнату, напоминающую гардеробную, где их сразу встретило странное маленькое и довольно некрасивое создание, одетое в самую обыкновенную наволочку. С трудом скрывая ужас, существо оглядело комнату, уже битком набитую мантиями, перчатками и шарфами.

— Господин и госпожа приветствуют вас, милорды, — не встречаясь с ними взглядом, пискнуло оно — или она? — и поклонилось так низко, что отвислые огромные уши коснулись земли. — Теперь Гиги сопроводит вас в бальный зал.

С этими словами она практически выбежала из комнаты.

— Что, чёрт побери, это такое?

— Это боггарт, — сухо сообщил Снейп. — Единственный способ поймать их — запереть в чулане. Боггарты этого до смерти боятся.

— Ах вот оно что.

Гарри слишком увлёкся разглядыванием забавного существа, вприпрыжку несущегося впереди, чтобы заметить ехидный блеск в глазах профессора.

Коридор, по которому их вёл «боггарт», оказался длинной галереей, увешанной множеством портретов, которые следили внимательными серыми глазами за проходящими гостями. Между портретов стояли стеклянные шкафчики с разными странными предметами и книгами, которые время от времени сами перелистывали страницы. Как бы Гарри ни хотелось остановиться и рассмотреть каждую вещь, Снейп твёрдо держал его за плечо и настойчиво вёл вперёд.

— Гермиона была права, — подытожил мальчик, — это не дом, а настоящий музей.

— Я бы не советовал вам повторять эти слова другим членам семьи Малфоев, мистер Поттер.

— Нам и раньше приходилось это слышать.

Из-за мраморной колонны, хитро и самодовольно ухмыляясь, выскользнул Драко Малфой. Роскошная голубая с серебром мантия сидела на нём отменно.

— Отец велел мне встретить вас. Наш Господин сейчас беседует с Внутренним кругом, вас уже ждут.

Снейп кивнул в ответ, и Драко повернулся к однокурснику.

— Тебе туда, за дверью зал приёмов. Гермиона наверняка забилась в какой-нибудь угол. Отличная мантия, кстати.

И Гарри остался в полном одиночестве. Мгновение его снедало желание вернуться к галерее, по которой они шли сюда, и рассмотреть поближе стеклянные шкафчики со всякой всячиной, но вдруг вспомнились слова Гермионы, что этот дом — не только музей, но и смертельная ловушка, и от экскурсии пришлось отказаться. Глубоко вздохнув и стараясь держать осанку, Гарри открыл двери.

В зале приёмов собралось не меньше трёх сотен волшебников и ведьм, разодетых в самые роскошные наряды. Мальчик двинулся сквозь толпу, чувствуя, как проста его собственная мантия, но пока никто не обращал на него внимания, кроме…

— Гарри!

Он повернулся и увидел в углу зала Гермиону в компании Натали и ещё нескольких слизеринцев. Продвигаясь к ним, Гарри не мог не заметить, что Рон стоит необычно близко к Гермионе и что у него горят уши. Гриффиндорка была одета в платье из белого атласа, вышитое хрустальными снежинками, которые переливались разными цветами. Длинные локоны, прихваченные серебряной заколкой, волнами ложились на обнажённые плечи. Глядя на сияющую улыбку подруги, Гарри первый раз в жизни посочувствовал Рону Уизли.

Гермиона была ослепительна.

— Наконец-то, Гарри, — поприветствовала его Натали. Чёрное шёлковое платье и белые перчатки придавали ей загадочный вид. — У Гермионы уже начался нервный тик.

— Натали!

— Просто шучу, не волнуйтесь, принцесса, а то ваши снежинки растают. Пойдём, Забини, станцуем, пока все не напились.

— Натали! — в очередной раз попыталась упрекнуть её Гермиона, но самоуверенная блондинка уже скрылась в толпе, уводя за собой явно взволнованного кавалера. Гарри улыбнулся ей вслед, а затем повернулся к Гермионе.

— Отлично выглядишь.

Та лишь пожала плечами и окинула его внимательным взглядом, пытаясь скрыть недоумение.

— Ты одет… м…

— Как Санта-недоросток, — с ухмылкой закончил Рон.

— Я хотела сказать «празднично», хотя...

— Эта мантия раньше была голубой, но… у твоего крёстного случился приступ праздничного настроения.

Слизеринцы захихикали. Гермиона посмотрела на друга с сочувствием и вдруг достала волшебную палочку откуда-то из складок платья.

— Cambi verde.

Его мантия стала зелёной.

— Что, я теперь меняю цвет по настроению? — посетовал Гарри. — А если Снейп увидит на мне мантию цветов его факультета и обвинит меня в богохульстве?

— Не обвинит. А вот перекрасить в розовый может.

— А что, он и раньше так делал?

— Да. Это была мантия Люциуса.

Так они и стояли, непринуждённо болтая и смеясь. Время от времени их прерывали взрослые, желающие поприветствовать дочь хозяина дома. Чуть позже к ним присоединился Драко, который буквально толкнул Рона в объятия Паркинсон, изъявившей желание потанцевать, и исчез из поля зрения до того, как те вернулись. Остальные слизеринцы тоже постепенно разбрелись по залу в поисках напитков или присоединились к танцующим. Гарри и Гермиона прогулялись до балкона, который оказался почти пуст, за исключением нескольких волшебников, вышедших выкурить сигару. Балкон явно заколдовали: здесь было лишь слегка прохладнее, чем в зале, и, хотя пол был покрыт ровным слоем снега, на нём не оставалось следов.

— Разве ты не хочешь танцевать, Гермиона? — спросил Гарри. До него только сейчас дошло, что они двое, наверное, единственные, кто ещё не танцевал.

— Это ты меня так приглашаешь?

— Эээ, я мало что понимаю в танцах, — залился он краской. — По-моему, последний раз я пробовал танцевать на свадьбе маминой подруги, когда она учила меня вальсу. Мне тогда было семь, так что…

— Ой, да ладно… покажи, что ты помнишь, а я покажу всё остальное.

— Э… хорошо.

Гарри неуверенно приблизился к подруге. Танцевать с девочкой, которая с тобой почти одного роста, оказалось совсем не так, как раньше было с мамой. Гермиона поправила положение его руки на своей талии и напомнила, чтобы он не опускал взгляд на ноги. Лицо Гарри запылало от смущения.

— Ну, можно начинать, — заявила Гермиона, едва сдерживая смех. — Давай повторим основные шаги, а потом попробуем что-нибудь более рискованное, например, повороты.

— Ха-ха…

— И… раз-два-три, раз-два-три… Ой!

Гарри сделал очередной неуклюжий шаг, наступив Гермионе на ногу, и вдруг рухнул лицом вниз — прямо в сугроб. Подняв голову, он увидел распростёртую вокруг снежную пустыню и огромный дом вдали. Мгновение спустя до него дошло, что это особняк Малфоев. Не успел он понять, что находится за полмили от того места, где только что был, как произошло очередное перемещение. На этот раз он приземлился на спину, и над ним тут же возникло обеспокоенное лицо Гермионы.

— Ты в порядке?

Гарри задумался.

— Надеюсь, что да. Скажи, ты не заметила ничего странного минуту назад?

Девочка улыбнулась и помогла ему подняться на ноги. Вернувшись в привычное положение, Гарри увидел, что на балконе рядом с ними теперь стоял ещё один «боггарт», одетый в мешок для муки. Существо бросало на мальчика явно виноватые взгляды.

— Извини, что так получилось, Гарри. Ты наступил мне на ногу, и Добби… слишком остро среагировал.

— Добби?

«Боггарт» скорбно взвыл.

— Добби опозорил хозяйку и напал на волшебника! О, Добби — самый наиужаснейший из домовых эльфов! Добби должен наказать себя!

— Нет, Добби, не надо…

К вящему недоумению Гарри, странное создание схватило ближайший цветочный горшок и разбило его о собственную голову. Затем Добби щёлкнул пальцами, восстанавливая горшок магией, и снова ударил себя по голове.

— Доб…

Бах.

— Нет, стой!..

Бах.

— Иммобилис корпус!

Добби застыл посреди очередного размаха. Гермиона раздражённо выдохнула.

— А теперь я приказываю тебе прекратить. Это была всего лишь ошибка, к тому же, ты знаешь, я не люблю, когда ты себя наказываешь, — упрекнула она его, а затем повернулась к Гарри. — Это Добби, мой личный домовой эльф. Иногда он… слишком рьяно выполняет свою работу, но на самом деле он очень хороший.

— А я думал, это боггарт…

Добби издал громкий, полный ужаса вой.

— Добби теперь стал боггартом! Как он опозорил свою хозяйку!

— Что у вас тут за шум?

На балкон ворвался Драко, но, увидев Добби, расслабился и закатил глаза.

— Я должен был догадаться. Мне казалось, тебе велели сегодня никому не мешать?

— Добби самый-самый худший эльф!

— Драко, ты только всё усложняешь!

— Добби, отправляйся на кухню мыть посуду. Уверен, в раковине ты найдёшь достаточно острых предметов, чтобы себя наказать.

Огромные, навыкате глаза Добби ещё больше расширились, а лицо вспыхнуло восторгом — явно нездоровая реакция на грядущее самоистязание. Гермиона вздохнула, освобождая его от заклятия, и эльф исчез с громким хлопком.

— Вот чёрт, — выдохнул Гарри.

— Да, к такому нужно привыкнуть, — усмехнулся Драко. — Добби стал личным эльфом Гермионы, когда ей было пять, а она до сих пор не знает, как с ним обращаться.

Девочка сердито нахмурилась, но брат послал ей милейшую улыбку и дружески обнял Гарри за плечи.

— Милая сестрёнка, тебя ищет мать. Она ждёт в дамской комнате.

Гермиона вздохнула.

— Наверняка хочет, чтобы я снова встретилась с её подругами из высшего общества, — извиняющимся тоном объяснила она другу. — Я постараюсь вернуться поскорее.

Она ушла, и с Гарри остался только Драко. Он ожидал, что Малфой тоже вернётся в зал, но тот неожиданно отошёл в сторону, явно желая поговорить. Встретив серьёзный и хладнокровный взгляд слизеринца, Гарри вдруг вспомнил их первую встречу в поезде, когда Драко ни с того ни с сего начал ему угрожать.

— Ты мне нравишься, Гарри, — наконец, заговорил Малфой. — Благодаря тебе быть в школе весьма… интересно. И ты довольно неплохой парень, для гриффиндорца, разумеется.

— Разумеется, — согласился тот.

— И я понимаю, почему ты нравишься моей сестре, но вынужден задать вопрос: почему она нравится тебе?

Гарри нахмурился.

— Не понимаю, о чём ты. Разве Гермиона может мне не нравиться? Она умная, весёлая и хороший друг.

— Да, так и есть. А ещё она любит командовать, смотрит на всех свысока и часто не даёт другим повеселиться.

Про себя Гарри мог с этим согласиться, но всё же в Гермионе было много других, достойных черт.

— Она… ну, не знаю. Это же Гермиона! Иногда кажется, что она уж слишком умна, но она… она такая же, как я.

— Такая же, как ты? В смысле?

— Вряд ли ты сможешь понять до конца. Мы оба пытаемся максимально приспособиться к тому, что с нами случилось.

— Случилось с вами? С Гермионой ничего не случилось. Я бы никогда такого не позволил. Наша семья никогда не позволит ей страдать.

— Но она всё равно страдает, так ведь, Драко?

Судя по лицу слизеринца, он готов был разразиться гневной тирадой, но помедлил и отвёл взгляд. Несколько мгновений спустя он повернулся с воинственным выражением лица:

— Она точно нравится тебе не только из-за внешности?

Гарри закатил глаза.

— Чёрт возьми, — раздражённо взмахнул рукой Драко. — Будь ты обычной пустышкой, можно было бы просто подтолкнуть к тебе Натали, и все дела…

— Драко, что ты несёшь?

— Ты же знаешь, что мои родители собираются в будущем заключить брачный договор для Гермионы? — не получив ответа, Малфой продолжил:

— Что бы я раньше ни говорил, вряд ли они заключат его с тобой. Поэтому вот что: не смей влюблять её в себя, ладно?

— Эээ…

Драко покачал головой, всем видом демонстрируя, что считает собеседника умственно отсталым.

— Ох уж эти гриффиндорцы…

— Ага, а эти слизеринцы! — отозвался Гарри, указывая через дверной проём на бальный зал. Среди множества пар, кружащихся в вальсе, танцевали Рон и раскрасневшаяся Гермиона. У Драко отвисла челюсть.

— Его и на пять минут нельзя оставить!

Гарри рассмеялся ему вслед.

Внезапно в кармане разлилось знакомое тепло, и мальчик вытащил часы. Он провёл на празднике почти три часа — намного дольше, чем предполагал. Может, часы предупреждали его, что Снейп собирается уходить? Гарри подумал, что надо найти зельевара, прежде чем тот найдёт его сам, и вернулся в зал. Как он и думал, Снейпа в главном помещении не оказалось. Натали попыталась вытащить приятеля на танец, но Поттер извинился и вернулся к поискам. Гермиона, Драко и Рон затерялись где-то в толпе. Гарри уже отчаялся найти сальноволосого мерзавца, как вдруг на глаза ему попалась та, кто вполне мог ему помочь.

— Гиги!

Домовиха с отвисшими ушами с любопытством повернулась на голос и отвесила свой обычный поклон.

— Мистер Поттер помнит имя Гиги, это большая честь. Чем Гиги может помочь юному мистеру Поттеру?

— Я, эм… я ищу профессора Снейпа, того человека, с которым я прибыл.

— Профессор Снейп сейчас в гостиной вместе с Господином и Господином Господина. Гиги отведёт туда мистера Поттера!

— Господин Господина? То есть...

Гарри не успел даже возразить. Гиги ухватила его за мантию и с громким хлопком переместила в гостиную. На мальчика тут же направили не меньше десятка волшебных палочек. Непонимающе моргая, он медленно поднял руки вверх.

— Поттер?

Гарри повернул голову к камину, у которого сидели знакомые ему слизеринцы — Снейп и Лестрейндж. Там же расположился человек, который, судя по внешности, мог оказаться только Малфоем-старшим. Рядом, крепко держа его за руку, сидела очень красивая и высокомерная женщина — должно быть, Нарцисса.

Судя по напряжённым позам взрослых, Гарри прервал что-то важное. Встретившись взглядом с Волдемортом, мальчик застыл.

— Это не я! — выпалил он и прикрыл рот ладонью.

Волдеморт расхохотался. Напряжение в комнате сразу же ослабло. Остальные заметно расслабились, убрали палочки и приняли такой вид, будто ничего не произошло.

— Да, мистер Поттер, это многое говорит о наших с вами отношениях, — заметил Волдеморт, широкими шагами уже направляясь к мальчику.

Остановившись прямо перед ним, Тёмный Лорд поднял руку и коснулся щеки Гарри, слегка поворачивая в сторону его лицо. Тот не осмелился проронить ни слова и стоял прямо, ожидая, пока Волдеморт его как следует рассмотрит. Наконец, диктатор отпустил мальчика.

— Что привело вас в наш маленький уголок, мистер Поттер?

— Я снова оказался там, где не положено, милорд.

Тёмный Лорд усмехнулся и вернулся на своё место у камина.

— Мы, кажется, уже обсуждали это в начале учебного года.

— Да, сэр.

— И что же, у вас не выходит избавиться от этой привычки?

— Это входит в мои планы на следующий год.

Волдеморт издал короткий смешок. Несколько его слуг последовали примеру, хотя Гарри сомневался, что они поняли суть. Люциус Малфой следил за происходящим с вящим любопытством и, судя по блеску в серых глазах, напряжённо о чём-то раздумывал. Рядом с ним мадам Лестрейндж, одетая в платье такого тёмного зелёного оттенка, что оно казалось чёрным, буравила юного гриффиндорца взглядом, достойным Нагини своей ядовитостью. Лицо Снейпа, напротив, ничего не выражало, что само по себе было сигналом. Если бы мерзавец был доволен, он бы ухмылялся.

— И всё же расскажите, как вы здесь оказались. Надеюсь, обошлось без вампиров?

— Эээ… нет, никаких вампиров, — выдавил Гарри и хмуро покосился на Снейпа, — хотя там вполне мог быть замешан некий боггарт…

Каменное выражение лица на миг дало трещину, но даже этого было достаточно, чтобы вернуть Гарри уверенность.

— Прошу прощения, что прервал ваше собрание, милорд. Я всего лишь искал профессора Снейпа, и один из домовых эльфов попытался… помочь.

— И зачем же вы искали его?

— В отличие от профессора, я должен соблюдать школьный распорядок дня, — пожал плечами мальчик.

Волдеморт перевёл взгляд на часы, стоящие на каминной полке, а потом на Снейпа.

— Я должен извиниться, друг мой. Похоже, этими праздными разговорами мы мешаем тебе выполнять свои обязанности.

— Вовсе нет, — почтительно склонил голову профессор. — Ваши интересы для меня превыше всех остальных, милорд.

— В таком случае на сегодня ты свободен. Отведи в замок своего юного подопечного и как следует отдохни на каникулах.

Зельевар поднялся, отвесил поклон сначала Тёмному Лорду, а потом лорду и леди Малфоям как хозяевам дома, и направился к двери. По дороге он схватил за плечо Гарри, который неподвижно застыл посреди комнаты, снова встретившись взглядом с алыми глазами Волдеморта. Разорвав зрительный контакт, мальчик с лёгкостью догнал Снейпа и первым потянулся к ручке двери.

— Кстати, мистер Поттер…

Гарри похолодел и нерешительно оглянулся через плечо. В свете пылающего камина Волдеморт казался самим дьяволом.

— Счастливого Рождества.

***

Лорд и леди Малфой удалились в спальню в три часа утра, предоставив уборку после праздника уставшим домовым эльфам и нескольким волшебникам, нанятым специально для этого приёма. Учитывая, что все последние дни им не удавалось остаться наедине, супруги очень хотели провести время вместе. Поэтому, пока Нарцисса сидела на постели, а её муж не спеша снимал с неё туфли, они завели откровенный разговор — впервые за последние сутки.

— Вечер выдался богатым на события, правда? — начала Нарцисса.

— Действительно. Если бы Поттер не появился так вовремя, Северус и твоя сестра вполне могли скрестить палочки, — согласился Люциус, проводя рукой по её бедру, чтобы отстегнуть чулок от подвязки.

Глядя жене в глаза, он довольно усмехнулся и поцеловал её обнажившуюся кожу на лодыжке. Нарцисса ответила улыбкой и потянулась к серебряным застёжкам на его мантии.

— Сегодня она вела себя особенно враждебно, ты не заметил? Я знала, что в последнее время она соперничала с Северусом, но мне и в голову не приходило, что она станет так себя вести. Я бы ни за что не позволила Белле привести на закрытую вечеринку столько сторонников, если бы знала, что она собирает их всех против него! Придётся написать Северусу письмо с извинениями.

— Не знаю… Всё же Поттер заявился в очень удобное для него момент. Это свело на нет все её продуманные намёки о непрофессионализме Северуса как пристрастного учителя. Более того, это дискредитировало её саму, ведь он, гриффиндорец, самостоятельно разыскивал декана факультета-соперника, хотя мог попросить помощи и у своей директрисы. Не могу избавиться от мысли, что Северус каким-то образом подал Поттеру сигнал, чтобы тот его вызволил. Помочь снять украшения?

— Только ожерелье, пожалуйста. Думаешь, Северус в заговоре с гриффиндорцем? Да ещё и с сыном Джеймса Поттера? Не могу себе это представить. К тому же его появление было просто идеальным. Северус не мог бы спланировать эту ситуацию, не говоря уж о самом способе появления Поттера. Это чистое везение, гриффиндорцы как раз этим и славятся.

Люциус чуть склонил голову, признавая логичность таких рассуждений.

— Кстати о Поттере, что ты о нём думаешь? — спросила Нарцисса, снимая с него запонки.

— Мне хотелось его задушить.

Она рассмеялась и принялась расстёгивать рубашку, которую Люциус носил под мантией.

— Он не так уж плох. Мне он показался довольно милым. И у него очень красивые глаза, такие ярко-зелёные, что издалека видно.

— Да, наш Господин, видимо, тоже так считает. Они друг с друга глаз не сводили.

Нарцисса задумалась, прокручивая в памяти недолгую встречу с мальчиком. Тогда она не обратила на это внимания, но Поттер действительно не отводил взгляда от Волдеморта. Ни разу. Когда в последний раз кто-то осмеливался так долго смотреть Тёмному Лорду в глаза и не поплатился за это? Кажется, никто с тех самых пор, как Дамблдор был вынужден отступить за Ла-Манш.

— Ты думаешь, мальчик влюблён в Господина?

— Это вполне объясняет ненависть Беллы к мальчишке. Но больше всего меня тревожит реакция Тёмного Лорда. На моей памяти он никогда раньше не потворствовал чужим симпатиям, особенно детским. Между ними что-то происходит, и Северус с Беллой точно знают, что именно.

Люциус помог Нарциссе подняться и, встав сзади, принялся расстёгивать её корсет. Несколько мгновений они стояли молча, пока платье не соскользнуло на пол, оставив Нарциссу полностью обнажённой. Люциус провёл тёплыми руками по телу жены, легко массируя красные следы, которые корсет оставил на бледной коже.

— Может, нам стоит спросить Гермиону, — небрежно предложила миссис Малфой. — Драко говорил, они с Поттером довольно близки.

Люциус недовольно фыркнул, зарывшись лицом в её светлые волосы.

— Пожалуйста, не упоминай эту мелкую грязнокровку, когда мы вместе. Весь настрой портит.

У Нарциссы на языке вертелся резкий ответ, но спор этот был уже стар как мир, а она слишком устала, что снова его начинать. Она взяла мужа за руку и нежно поцеловала пальцы.

— Тогда просто подождём и посмотрим, как будут развиваться события. Может, в конце концов тебе выпадет шанс придушить мальчишку вот этими сильными ладонями. Но пока они принадлежат мне.

@темы: перевод, гп-бред

---

Вот как надо!

Цитата из книги «Журнал переводчиков Мосты 1 (41) 2014 г.»

Журнал переводчиков Мосты 1 (41) 2014 г.

Руководитель советской делегации на переговорах заключает свою речь фразой: "Так что намотайте это себе на ус". Переводчик переводит: "So put that in your pipe and smoke it". Ответ: "I don't smoke". Переводчик: "У меня нет усов" (по счастью, так и было). Ответ: "Так отрастите". Переводчик: "Start smoking then".

И.В. Зубанова. Нелегкий труд стрекозы.
О передаче образных и идиоматических выражений в устном переводе

Tayafenix,
http://www.livelib.ru/quote/736765

@темы: записки переводчика, про ЯЗЫК

---

Принц тёмного королевства, гл. 18

Принц тёмного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал своё собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.

Глава 18.
Возвращение принца

Пароль для входа в гриффиндорскую башню, как ни странно, остался прежним. Гарри пришло в голову, что пароль не стали менять на исходе недели именно из-за него, словно огонёк, оставленный для блудного сына на крыльце отчего дома. Наверное, он просто чересчур сентиментален.

Ни в общей гостиной, ни в спальне мальчиков первого курса не было ни души. Войдя в спальню, Гарри первым делом открыл свой сундук и быстро нашёл самые дорогие ему вещи, которые он не рискнул брать с собой на матч по квиддичу: волшебную палочку, слегка потеплевшую в руках хозяина, и подаренные Гермионой часы, которые обожгли ему пальцы.

– Я не виноват в том, что опаздываю, – вслух объяснил им Гарри. – Меня задержало несколько непредвиденных… проблем.

Мгновение спустя часы успокоились и заметно остыли. Мальчик взглянул на циферблат. Судя по времени, все были на ужине. Не желая снова оказаться в центре внимания всего Большого Зала, Гарри устроился в своем любимом кресле в гостиной и принялся делать наброски в том самом злосчастном дневнике, из-за которого начались все его приключения последних дней. Дневник был необычный: стоило Гарри начать что-то рисовать, всё тут же исчезало со страницы, но появлялось снова, если он об этом просил. Время от времени дневник даже оставлял собственные замечания или рисунки.

Сегодня он был особенно разговорчив.

Где ты был? И чем занимался? Тематика для тебя очень необычная.

Гарри на мгновение оторвался от беглого наброска, изображающего Ремуса в волчьем обличье. У него никак не получалось одними лишь чернилами передать яркость волчьих глаз, с любопытством глядящих на зрителя, поэтому он был рад отвлечься.

Ты не поверишь, что со мной произошло за последние несколько дней. Я выиграл квиддичный матч, потом был похищен и чуть не убит, встретил оборотня, который оказался старым другом моего отца и другом моего крёстного, который тоже оборотень. Так что получается, мои родители тоже были волшебниками. Видимо, они забыли мне об этом сказать.

Гарри принялся отрабатывать прорисовку глаза на краю страницы. Дневник ответил лишь несколько минут спустя.

Я-то думал, что ты даешь выход своей творческой натуре только в рисовании. Но ты, оказывается, ещё и сочинительством балуешься.

«Отвали», – раздраженно написал Гарри.

Вместо остроумного ответа дневник заставил наполовину законченный набросок с оборотнем полностью исчезнуть.

– Эй! – негодующе воскликнул мальчик.

Пылая гневом и чувствуя надвигающуюся головную боль, он засунул дневник в сумку и сразу почувствовал себя лучше. Ему пришло в голову, не могла ли эта зачарованная книжка питаться магией хозяина для того, чтобы взаимодействовать с окружающим миром, и не от этого ли у него часто бывают приступы головной боли. Но дневник ему нравился, и Гарри, имеющий так мало вещей, которые он мог бы назвать своими, не решался избавиться от него или рассказать кому-то, кто мог бы его забрать. В первую очередь речь шла о Гермионе, которая, будучи очень хорошим другом, отличалась некоторой мнительностью. Узнав о вещи, которая хотя бы с малейшей вероятностью могла быть проклята, подруга потратит не один день на тщательные исследования.

Именно поэтому Гарри очень повезло, что он спрятал дневник вовремя: минуту спустя в гостиную ворвалась Гермиона. Он ещё никогда не видел её такой обеспокоенной… и такой сердитой.

– Глупый, упрямый, бесчувственный… нести такую чушь… – кипела она, пробираясь через проём в стене. Следом за ней в гостиную вошёл Клайд с куском сэндвича в руке. – Разве Гарри стал бы просто сбегать! Конечно, он был так несчастен после собственной потрясающей победы в квиддиче и криков ликующих фанатов, что сказал мне, что «объяснит всё позже», а потом решил пробежаться через Запретный Лес! Неужели Драко считает меня настолько наивной? Или глупой?

– Гермиона, – возразил Клайд, не прожевав до конца хлеб, – наверное, он просто хотел тебя успокоить. Ты только и знаешь, что предсказываешь Гарри всякие ужасы, это не очень-то помогает, знаешь ли.

– Если ему так хочется меня успокоить, пусть лучше присмотрится к своим слизеринским товарищам. Если хоть у кого-то была возможность или мотив напасть на Гарри, так это у них. Всё это время они вели себя подозрительно, а сегодня Моргенсона и Уайтхолла не было на ужине, ты видел? Как думаешь, в Правлении считают, что они имеют отношение к исчезновению Гарри?

– Ну, теперь они точно так думают, – заявил Гарри, решившись, наконец, покинуть свой укромный уголок и обнаружить своё присутствие.

Его друзья ошеломлённо вскрикнули и уставились на него, как на привидение… ну, как на привидение, которого они ещё ни видели в Хогвартсе. Гарри весело улыбнулся.

– Я надеялся на более тёплый приём, но…

Не успев закончить фразу, он оказался заключён в крепкие объятия всхлипывающей девочки.

– Слава Богу, – прорыдала Гермиона. – Я была уверена, что с тобой случилось что-то ужасное…

Затем, догадавшись, что с ним на самом деле могло случиться нечто ужасное, она отстранилась от друга и принялась внимательно рассматривать.

– Гарри, дружище! – поприветствовал его Клайд. – Больше не пугай нас так!

– Ну, я подождал несколько секунд, чтобы ты успел дожевать сэндвич. И... Гермиона, перестань. Школьная медсестра меня уже осмотрела, всё хорошо.

Гермиону это не убедило.

– Что произошло, Гарри? Когда ты не вернулся в башню, Фред с Джорджем пошли тебя искать, но не нашли. Мы рассказали МакГонагалл, она подняла на уши всю школу, но никто не мог тебя отыскать. На следующее утро даже Правление подключилось: весь замок обыскали и даже часть Запретного Леса. Ходили слухи, что там нашли что-то из твоей одежды или спортивного снаряжения.

«Не в том лесу искали», – хотел сказать Гарри и вовремя остановился. Его так и подмывало просто взять и рассказать обо всех событиях последних дней, включая сегодняшнюю встречу с Волдемортом. Вместо этого он постарался наскоро составить рассказ, основанный на инструкциях Снейпа.

– Это просто слухи, – произнёс он. – Хотя насчёт Уайтхолла и Моргенсона ты была права – они устроили мне засаду около раздевалки.

– Я знал! – провозгласил Клайд, пылая праведным негодованием. – Я знал, что во всём виноват кто-то из этих проклятых слизеринцев!

– Правда? – бесцветным тоном переспросила Гермиона. Одноклассник немного смутился.

– Но я же не противоречил тебе…

– Так вот, – продолжил Гарри и поведал им надуманную историю о том, как его оглушили и оставили одного в маггловском мире, как его нашли работники социальной службы и как он вернулся в замок рано утром. Поступок слизеринцев он старался представить как неудачную шутку, пытаясь рассказывать весело и непринуждённо. Клайд был полностью поглощен рассказом, но Гермиона с каждым произнесённым словом всё больше выходила из себя.

– Такого я ещё не видела! – кипела она. – Ты же мог погибнуть! На тебя могли напасть, избить, украсть или даже изнасиловать! Поверить не могу, что они могли так ужасно и безответственно поступить, и всё из-за какой-то дурацкой игры!

– Эй! – обиделись ребята за свою «дурацкую игру».

– Да ну вас! – фыркнула Гермиона.

Назревал серьёзный спор о достоинствах квиддича, но тут портрет у входа в башню снова повернулся, и в гостиную вошли мальчик и девочка с третьего курса. Увидев Гарри, он отреагировали так же, как Гермиона и Клайд, удивлённо вскрикнув и уставившись на него во все глаза. Сильно смутившись под их пристальными взглядами, первокурсник натянуто улыбнулся и слегка помахал.

– Привет.

– Не может быть! – воскликнула девочка с рыжеватыми волосами. – Ты жив!

– Думаю, да, – согласился Гарри и даже проверил пульс у себя на запястье. – Ага, ещё бьётся.

– Кому скажу – не поверят! – выдохнул мальчик с веснушчатым лицом и мгновение спустя скрылся в проёме.

Его однокурсница, оказавшись один на один с Гарри Поттером, недавно ставшим знаменитостью, заволновалась, открыла рот, чтобы что-то сказать, потом передумала и убежала в коридор вслед за мальчиком.

Трое первокурсников замерли перед выходом из гостиной, а потом обменялись взглядами.

– Что это было? – спросил Клайд.

– Не знаю, – отозвался Гарри, – но надеюсь, что такая реакция будет не у всех. В первый раз это было забавно, но быстро надоедает.

Гермиону эта сцена явно развеселила. Девочка внезапно осознала, что её друг действительно здесь, целый и невредимый, даже в хорошем настроении, и все её тревоги рассеялись.

– А чего ты ожидал? – поддразнила она. – Не каждый день, знаешь ли, ученик с твоего факультета выигрывает матч против Слизерина, бесследно исчезает, так что его считают погибшим, а потом возвращается. Держу пари, о тебе напишут в «Волшебном еженедельнике».

Гарри застонал. Как и большинство людей, он в какой-то момент мечтал чем-то прославиться, но ему не приходило в голову, что это будет так его смущать.

– И конечно, тебя ожидают интервью, – продолжала Гермиона. – Несколько репортёров уже следит за событиями, они приезжали в школу, задавали вопросы преподавателям и ученикам, а теперь их наверняка станет в три раза больше, чем раньше.

Клайд скорчил недовольную мину.

– До чего они надоедливые! Им, наверное, кто-то сказал, что мы друзья, поэтому они слонялись за мной и Гермионой, как верные собачки… жутковатые такие собачки с фотоаппаратами и блокнотами и без всякого уважения к чужой частной жизни. Один парень пошёл за мной в туалет, представляешь?

Гарри решительно не хотел это представлять.

– Точно! – прибавила Гермиона, оставив шутки и всем видом выражая негодование. – Наверное, этот самый парень, который пытался пройти за мной в спальню… в девичью спальню! Сработали защитные чары, и в гостиную ворвалась МакГонагалл. Такой рассерженной я её не видела! Она трансфигурировала его блокнот в птицу и выпустила её в окно! А журналисту хватило наглости накричать на неё, что-то насчёт свободы прессы или свободы слова…

– И что было потом?

– Она превратила его фотоаппарат в рыбу и выкинула её в окно, прямо в озеро! И сказала, что если она ещё раз заметит этого репортёра в нашей башне, то превратит его в свинью и отпустит гулять по Запретному Лесу, – выдавил Клайд и взвыл от смеха.

– Но тебе будет намного тяжелее, Гарри, – посочувствовала Гермиона. – Твою историю захотят услышать не только журналисты, но и все излишне любопытные ученики и преподаватели. А ведь они могут преследовать тебя по всей школе.

Гарри надеялся, что его подруга преувеличивает, но не прошло и часа, как её предсказания сбылись. Те два третьекурсника, которые увидели его первыми, мигом побежали обратно в Большой Зал и поведали всему факультету, что у Чёрного кота Гриффиндора, видимо, осталось ещё семь-восемь жизней. Слух быстро дошёл до других факультетов, и не успел закончиться ужин, как половина всех учеников школы вскочила с мест и направилась штурмовать гриффиндорскую башню. В толпе затерялось несколько репортёров, которые очень удачно задержались в замке на один день.

Вскоре Гарри и его друзей окружили в общей гостиной, и ускользнуть от полчища любопытствующих не получалось ни уговорами, ни обычным бегством. На них обрушился град вопросов, на большинство из которых Гарри вообще не мог ответить, а в остальных случаях был вынужден солгать.

Некоторые вопросы были очевидны: «Где ты был?», «Почему ты исчез?», «Кто виноват?».

Некоторые были просто странными: «Как на тебя повлиял парад планет?», «Есть ли у тебя повреждения магического происхождения?», «У тебя всегда были такие яркие глаза?».

А другие – явно неуместными: «Кто-нибудь из этих лондонских магглов прикасался к тебе, Гарри?», «Если бы ты мог отомстить обидчикам, как бы ты их наказал?» и даже «Ты согласен с тем, что на пути к дому тебя направляла любовь твоей девушки?», что вызвало громкое возмущение Гермионы.

На все вопросы мальчик отвечал лишь: «Мне запрещено об этом говорить, это помешает следствию» или «Не знаю. Большую часть времени я был без сознания». Полчаса спустя, когда вопросы повторились уже несколько раз, а конца по-прежнему не было видно, Гарри замолчал и приготовился к очень долгой и бессонной ночи.

Время шло к полуночи, когда в гостиную, наконец, пришла МакГонагалл и отправила всех спать, прогнав ребят с других факультетов и репортёров, захвативших её территорию. Декан мягко похлопала измученного Гарри по плечу и отправила его к себе. Даже в спальне одноклассники пытались забросать его вопросами, пока за друга не заступился Клайд, велев всем оставить его в покое хотя бы на восемь часов.

На следующий день легче не стало. Гарри приходилось на полную катушку использовать смекалку (не отказываясь от помощи Гермионы и близнецов Уизли), чтобы дойти до класса без допросов и опозданий. Только на занятиях он получал передышку, потому что ни один журналист не осмеливался прерывать урок профессора Хогвартса. Учителя проявляли раздражительный характер, при этом владея арсеналом заклятий, достойных интеллектуала с самыми асоциальными наклонностями, и строго пресекали любые разговоры на уроке. Гарри даже испытал облегчение, когда Снейп заявил, что в субботу ему придётся наверстать упущенное на практическом занятии по зельям. До этого мальчика угнетала перспектива провести все выходные без всякой защиты со стороны преподавателей.

Гарри не появлялся в Большом Зале, а ел на кухне у домовиков, которые сдували с него пылинки и не задавали вопросов помимо «Сколько кусочков сахара желает мистер Поттер сэр?». Сложнее всего было делать уроки, потому что для этого нужно было неоднократно посещать библиотеку, а репортёры дежурили у дверей, пока сам Гарри или кто-то из его друзей не появится поблизости. Он попытался проскользнуть мимо, сняв очки и сменив цвет галстука – этот маневр сработал дважды, но журналисты быстро его раскрыли. К счастью, близнецы Уизли решили, что помогать кумиру страшно весело, а они были целым кладезем идей по маскировке и разнообразным проделкам.

К пятнице Гарри уже был готов кого-нибудь проклясть.

– Чёрт, да когда же это кончится?

Клайд угрюмо пожал плечами. Последние дни стали серьёзным испытанием его терпения и большим ударом по гордости: его засыпали вопросами, когда Гарри не было рядом, и абсолютно игнорировали, когда друг появлялся поблизости. Гермиону это тоже раздражало, но благодаря активной политической деятельности её приёмного отца у неё уже был некоторый опыт общения с репортёрами.

– Тёмного Лорда не было в школе почти всю неделю, – рассуждала она. – А директор слишком озабочена своей репутацией – ведь ей не удалось уберечь ученика от опасности, – чтобы сейчас заниматься журналистами. Только поэтому никто не прекращает это безобразие. Как только вернётся Тёмный Лорд, репортёрам запретят пересекать границы Хогвартса. Скорее всего, они обоснуются в Хогсмиде.

Раньше Гарри не представлял, что такое возможно, но он действительно с нетерпением ожидал возвращения Волдеморта, которое планировалось недели через две, а может, и раньше.

На эти выходные был назначен матч Хаффлпафф – Равенкло. Гарри бы с удовольствием посмотрел на игру, но учитывая исполинские объемы невыполненного домашнего задания, Гермиона сумела убедить его позаниматься в библиотеке, когда все будут на матче и замок будет почти безлюден. К удивлению мальчика, к ним присоединились Драко и Натали, заявившие, что на улице слишком холодно, чтобы наблюдать за тем, как барсуки и книжные черви болтаются в воздухе верхом на мётлах. Рон явно был не согласен с этим мнением, но всё равно увязался за одноклассниками – домучивать эссе по зельям.

Шёпотом они принялись обсуждать алхимию, свойства аконита, эльфийско-оркскую войну 1222 года и плавно перешли к более приземлённым вещам.

– А где твой второй приятель? Как его там, Клод, что ли, – поинтересовался Драко, не отрываясь от учебника по защите.

– Клайд? Ну, у него, в отличие от меня, была целая неделя на то, чтобы сделать домашние задания, – ответил Гарри, тоже не отвлекаясь от работы – перед ним лежал учебник астрономии.

– А ты, Гермиона? Какое у тебя оправдание? – спросила Натали, отодвигая учебник и лукаво улыбаясь.

– Меня не интересует квиддич, – отозвалась гриффиндорка, намеренно не поднимая головы.

– Зачем же ты тогда ходила на матч Гриффиндора против Слизерина, если тебе не нравится игра? – не отставала Натали. Услышав это, Драко исподтишка взглянул на неё.

– Потому что меня попросил Гарри.

– Правда? – с этими словами любопытная девчонка повернулась к Гарри. В её взгляде он прочёл смутное обвинение, хотя и представить себе не мог, что он такого сделал.

– По-другому она бы точно не пришла, – объяснил Гарри. – Мне нельзя было никому рассказывать, что я буду играть, поэтому я не мог предупредить её заранее. Но Гермиона бы наверняка обиделась, что я не пригласил её посмотреть на мой первый матч.

– Но как ты вообще попал в команду, Мерлина ради? – выпалил Рон. Этот вопрос явно уже давно не давал ему покоя.

– Это было наказание, – ответил Гарри. В глубине души он не мог сдержать некоторого злорадства.

– Наказание? – хором переспросили слизеринцы. Гермиона, которая уже слышала эту историю от близнецов и от самого Гарри, обменялась улыбкой со своим неприкаянным другом.

– Да. Меня заставили играть в квиддич, – разъяснил Гарри, – в качестве наказания за то, что я ослушался приказа учителя на уроке полётов.

Рон побледнел, как полотно.

– Н-н-но… я… мне пришлось чистить котлы! Почему меня тоже не заставили играть в квиддич?

Гарри считал, что ответ очевиден, но Уизли был так расстроен, что у гриффиндорца не хватило духу ему на это указать.

– Должно быть, деканы факультетов назначают наказания, исходя из того, что принесёт школе и, в первую очередь, факультету больше пользы. Наверное, Снейп решил, что чистые котлы Слизерину нужнее, чем новый ловец.

– Вот-вот, – вмешался Драко. – Мы с отцом были на матче Гриффиндор-Слизерин в прошлом году. Гриффиндорцев просто по полю размазали. Мне даже смотреть на это было как-то неловко. Но всё же… выбирать квиддич в качестве наказания?..

– Да ты видел нашу игру? Я думал, меня там прикончат. У вас злющая команда.

Драко снова опустил взгляд в книгу. Никто из слизеринских приятелей Гарри до сих пор не задавал вопросов о его таинственном исчезновении, в первую очередь, потому что им не давали такой возможности. Остальные факультеты словно оберегали Поттера, и он не оставался наедине ни с кем из слизеринцев ни разу с тех пор, как вернулся в школу. Поэтому его ничуть не удивило, что Малфой воспользовался представившейся возможностью, чтобы самым незаинтересованным тоном задать вопрос, который на самом деле его очень и очень интересовал.

– Да уж, кому как не тебе это знать. Я слышал, Уайтхолла и Моргенсона исключили из-за того, что они были как-то замешаны в твоём неожиданном исчезновении. Надеюсь, они тебя не сильно помяли?

– Не знаю, я был оглушён, не помнишь? – машинально ответил Гарри.

На лице Драко на миг проступила досада, но быстро исчезла. Рон, несколько успокоенный объяснениями соперника по поводу наказаний, вернулся к своему несчастному эссе. Натали смотрела на Гарри в упор, элегантно заломив бровь и не скрывая скептицизма.

– Но должен же ты хоть что-то помнить.

– Ничего такого, чего бы я уже раз двадцать не рассказывал половине репортёров Британии. Не понимаю, почему все до сих пор засыпают меня вопросами. Социальные службы, наверное, знают даже больше, чем я. Спросите Снейпа, он наверняка что-то знает. Я же хочу, чтобы меня оставили в покое и прекратили, наконец, вспоминать эту историю.

Почувствовав, что время для вопросов упущено, Драко с лёгкостью сменил тему.

– Отец велел мне пригласить тебя к нам на Рождественский приём.

– Что?

Мадам Пинс, суровый библиотекарь Хогвартса, сидящая у себя за столом, послала шумной компании недовольный взгляд.

Как ни удивительно, удивлённый возглас исходил не от приглашенного гостя Малфоев, а от их приёмной дочери. На лице Гермионы застыло выражение такого ужаса, что Гарри не мог избавиться от мысли, что «Рождественский приём у Малфоев» – это кодовая фраза, на самом деле обозначающая апокалипсис.

– А что тебя так удивляет? – закатывая глаза, спросил Драко. – Он в хороших отношениях с Тёмным Лордом и появлялся в газетах два раза по разным поводам. И при этом ему ещё нет двенадцати!

– Драко Нарцисс Малфой, мои друзья – это не игрушки для отца! Я не позволю ему использовать Гарри в мерзких политических играх!

Малфой проигнорировал яростный выпад Гермионы и заговорщически ухмыльнулся Поттеру.

– Если мой отец захочет поговорить с тобой наедине, беги. Он может попытаться обручить тебя с Гермионой… или со мной, в зависимости от того, что, на его взгляд, тебя больше привлечёт.

Гарри ошарашено уставился на слизеринца, не понимая, шутит он или нет. Гермиона фыркнула и покраснела до корней волос

– А, ну и конечно, вы оба тоже приглашены, – продолжил Драко, небрежно махнув своим приятелям.

– Надо же! – саркастически протянула Натали. – Спасибо, что вспомнили о нас, скромных и никому не известных.

– Да, нужно ведь и простолюдинов приглашать время от времени…

– Драко!

Мадам Пинс громко захлопнула какой-то ветхий том.

– Вы замолчите когда-нибудь? Библиотека – не место для пустой болтовни!

***

После обеда Гарри отправился на нижние уровни подземелий, чтобы отработать у Снейпа пропущенные занятия. Ему нужно было сварить два зелья, которые, по словам Клайда, требовали не меньше трёх часов, поэтому Гарри просто светился от радости.

– Поттер, – раздражённо прорычал Снейп, увидев, что вся одежда мальчика покрыта пылью и паутиной. – Хотя сегодня и не учебный день, вы должны следить за своим внешним видом.

Гарри покраснел и попытался стряхнуть с одежды хотя бы часть пыли, но в итоге только расчихался и ещё больше рассердил учителя.

– Простите, профессор, просто какие-то репортёры пытались поймать меня, когда я выходил из библиотеки. Пришлось идти через тайный ход.

Не говоря ни слова, Снейп взмахнул палочкой над головой Гарри, и вся пыль и паутина моментально исчезла. Мантия казалась свежее выстиранной и выглаженной.

– Спасибо, – нерешительно проронил мальчик.

– Не стоит. Паутина является важным ингредиентом во многих зельях, и я не хочу напрасно тратить время из-за того, что она окажется в вашем котле, – усмехнулся профессор, указывая на приготовленное для него рабочее место.

– Ну, тогда спасибо просто так, – пробормотал Гарри, направляясь к столу. Пробежав глазами написанные на доске инструкции, он наполнил водой котёл на треть и поставил на огонь, затем подошёл к шкафчику с ингредиентами. Снейп устроился за учительским столом со стопкой эссе, но вместо проверки работ он, как коршун, уставился на ученика.

– Вы ещё не закончили эссе о добавках растительного происхождения и их воздействии на снотворные зелья? – осведомился он с таким видом, будто ожидал, что ответ его не удовлетворит.

– Почти, – отозвался Гарри. – Кстати, ваша полынь покрылась плесенью.

– Это для шестикурсников, свежая лежит чуть правее. Видимо, моя крестница предупредила вас об этом?

Гарри отошёл от шкафчика с ингредиентами и вернулся к столу, сортируя все компоненты в том порядке, в котором их следовало добавлять в зелье.

– Нет, с чего вы взяли?

– Вы лишь третий или четвёртый по счёту гриффиндорец, который заметил плесень на полыни. И насколько «почти» готово ваше эссе? Вы должны сдать его в понедельник, вместе с сочинением о перцовой настойке.

– Мне нужно только написать заключение и всё перепроверить. Я бы уже закончил, но нас выгнали из библиотеки из-за того, что Гермиона повысила голос.

Снова сверившись с инструкциями на доске, Гарри принялся извлекать семена молочая из стручков. Это было не так-то просто: стоило на миг отвлечься, и лёгкий пух, в котором лежали стручки, мог взлететь в воздух в опасной близости от котла.

– Гермиона повысила голос в библиотеке? Значит, в этом был замешан Драко, – пробормотал профессор себе под нос.

– А, ну да. И Малфой-старший тоже, наверное. Меня пригласили на Рождественский приём. Драко уверяет, что его отец может предложить мне обручиться с Гермионой, но я думаю, он просто шутит.

– Я бы на вашем месте не был так уверен, – фыркнул Снейп. – Драко был обручен уже дважды, а Гермиона наверняка будет помолвлена ещё до окончания школы.

– Что? Но это... это же мерзко!

Снейп закатил глаза.

– Действительно. Вдруг у них заведутся вши, – сказал он, не скрывая сарказма.

– Я не это имел в виду, и вы это прекрасно знаете, – оскорбился Гарри. Он убавил огонь под закипевшим котлом и веткой полыни полминуты помешал зелье двенадцать раз. Наконец, мальчик нарушил затянувшуюся тишину: – Он правда может договориться со мной о помолвке?

– Помолвить вас он может, но договариваться будет не с вами. Вы несовершеннолетний и находитесь на попечении школы. Если Малфой и станет спрашивать разрешения, то только у директора или даже у Тёмного Лорда.

– Почему? Почему они имеют право решать за меня?

Снейп раздражённо уставился на него.

– Вы на попечении школы, забыли?

– Но почему Волдеморт?..

– Да, формально вовсе не он управляет школой, но неужели вы думаете, что директриса осмелится оспорить какое-либо решение Тёмного Лорда?

Ответ был очевиден, и Гарри промолчал. Работая над зельем, он размышлял, как ему поступить. Он определённо не хотел, чтобы его женили против воли, но если именно этого хочет Малфой-старший, то отсутствие на приеме потенциального жениха вряд ли помешает его планам.

– Как вы думаете, что мне делать? – наконец, решился спросить Гарри.

Поглощённый проверкой работ Снейп не ответил, и мальчик решил, что тот либо не расслышал вопроса, либо специально его проигнорировал. С тяжёлым вздохом он вернулся к своему зелью и чуть не уронил черпак, услышав голос профессора:

– Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Ммм… ну, вы с Малфоями друзья, так что… я подумал… ну, слизеринцы…

– Прошу прощения, я не понимаю вашу обрывистую речь. Может быть, нам понадобится переводчик?

– Ну, вы хотели бы, чтобы я стал ещё одним вашим крестником… крёстным зятем?

Профессор демонстративно внимательно осмотрел его и явно остался недоволен тем, что увидел. Гарри в ответ послал ему самый злобный взгляд, на который был способен.

– Вряд ли вам… нам стоит сейчас об этом беспокоиться. Несмотря на то, что вы привлекли к себе внимание, оно может принести вам как пользу, так и вред, а может и вовсе сойти на нет. Люциус Малфой не пойдёт на риск так рано.

– Так мне идти на приём или нет?

– Если не хотите оскорбить семейство Малфоев, то вы должны их посетить.

Гарри облегчённо кивнул, радуясь, что пришёл хоть к какому-то решению. Однако облегчение его длилось недолго: зелье, которое должно было быть бирюзового цвета, на глазах превратилось в тёмно-зелёное – верный признак перегрева. Испуганно вскрикнув, первокурсник поспешно снял котёл с огня.

– Разумеется, – самодовольно продолжил Снейп, наблюдая, как Гарри мечется у стола, пытаясь спасти своё варево, – слизеринцы дают советы только в корыстных целях. Поэтому их рекомендуется принимать в малых дозах.

@темы: перевод, гп-бред

---

Трилогия "The Maze Runner"

Книжки прочитал — к фильму готов!

Если уж быть откровенной, то разочарована. Антиутопия, да, но даже с теми же "Голодными играми" сравнить нельзя, ИМХО. Оставь всё автор на уровне загадочного Лабиринта и выживания, у него в итоге что-нибудь и вышло бы, но нет: подавай почти что зомби-апокалипсис, подростки противостоят "системе"... А в итоге пшик. В книгах постоянно кто-то умирает, и непонятно зачем.

Главный герой Томас вообще не пойми кто такой. Если в первой книге он хоть иногда импонирует, высказывает какие-то идеи, ведет за собой, то потом - чехарда какая-то. Ну да ладно. Его играет Дилан О'Брайен, ему пока всё прощаем.

С другой стороны, я думаю, что блокбастер из этого всего может получится ничего себе. Звучит ужасно, но это как раз тот нечастый случай, когда кинематограф вряд ли испортит первоисточник)) Экшена там достаточно, а то, что обоснуя нет и не было, это киношников никогда не останавливало.

А вообще — первая часть и правда самая интересная. Загадочная, не затянутая, и герои там раскрываются лучше всего.

Тереза

@темы: литература

---

"Сказки Биг Бена" 1993 года

Какое это неожиданное счастье — случайно найти эту книгу на полке и снова окунуться в удивительный мир британских сказок!
Теперь они звучат иначе: одни истории забыты, другие перечитаны десятки раз; авторы вроде Л. Кэрролла, Р. Л. Стивенсона и Г. Честертона уже знакомы по другим, более значительным произведениям; некоторые детские стишки, лимерики и скороговорки уже прочитаны в оригинале, и оттого заметнее титанический труд переводчика-пересказчика, который переработал множество стихов и сказок, чтобы они стали понятны маленькому читателю — и в то же время остались истинно британскими.
А иллюстрации! У художника Георгия Юдина непередаваемый стиль, резкий, бесшабашный, сатиричный.





Помнится, в детстве некоторые картинки откровенно пугали меня, но тем интереснее было рассматривать причудливые очертания героев книги. Без иллюстраций книга потеряла бы больше половины своего очарования, хотя по-настоящему оценить их я смогла только сейчас.
И напоследок — стихотворение, которое я до сих пор помню наизусть. При чтении ни один стоматолог не пострадал.

ГЕРОЙСКИЕ СТИХИ У ДВЕРИ В ЗУБНОЙ КАБИНЕТ (Спайк Миллиган)
Отмщенье, отмщенье — зубным докторам!
И нет им прощения в мире!
Их длинным иголкам, их гнутым щипцам,
Их гнусным "откройте пощире"!

Их пыточным креслам, их жутким речам
О кариесе и пульпите!
Отмщенье, отмщенье — зубным палачам
С их подлым "чуть-чуть потерпите"!

Их свёрлам, жужжащим, как злая оса,
От бешеного вращенья,
Их ваткам, их лампам, слепящим глаза, —
Отмщенье, отмщенье, отмщенье!

@темы: литература, моя жизнь

---

Принц темного королевства, гл. 17

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

Глава 17.
Королевское правосудие

Утром Ремус разбудил Гарри ещё до рассвета. Несколько неловко передвигаясь по комнате, они молча приготовили овсянку на завтрак, прибрали в домике, оделись и направились в хлев. С некоторым трудом им обоим удалось забраться на лошадь (оказывается, её звали Хельга) и неспешным шагом выехали в лес.

– Я бы просто аппарировал нас в Хогсмид, – объяснил оборотень, – но мы оба сейчас в таком состоянии, что нас обязательно расщепит.

Поездка верхом выдалась очень тихой и напряжённой. Ушибы Гарри по-прежнему болели, а его попутчик был ещё очень слаб, несмотря на способности к регенерации. Мальчик, во время еды ухватившийся за пояс Ремуса, чувствовал, как напряжено всё его тело. Когда рассвет наконец вступил в свои права, оборотень уже обливался потом.

– Нам надо вернуться, – заявил Гарри. – Ты не в состоянии путешествовать, Лунатик.

Тот лишь печально, но искренне улыбнулся.

– Не волнуйся, дружок. Ещё ярдов сто, и территория оборотней окажется позади. Там мы сможем сесть на автобус.

– Автобус?

– Вроде того.

– Здесь ходят автобусы?

– Отсюда лишь пять миль до Норрингтона.

– Что? Но как вы отвлекаете магглов?

– Маскирующие чары, да ещё временные. Сейчас обсуждается возможность установить защиту по всему периметру нашей территории. Альфе не нравится, что оборотни будут отрезаны этой волшебной границей, но на самом деле это самое практичное решение всех проблем с нарушением наших владений. Если кто-то перестаёт строго следить за своим участком границы, к нам начинают забредать магглы. Да и волшебники зачастую отказываются воспринимать собственные законы всерьёз. Они не понимают, что поплатятся жизнью, как только ступят на наши земли.

– И многих людей убивают?

Ремус немного помолчал.

– В самом начале много людей погибло, но и оборотней тоже. Тогда казалось, что все тебе враги. Везде опасность. Многие были напуганы: кто-то доставал палочку, кто-то скалил зубы. Но сейчас… ну, опасность сохраняется, но теперь между нами проложены границы.

– Значит, люди и оборотни теперь никогда не сталкиваются?

– Ну, мы заключаем сделки и иногда оказываемся в обществе волшебников… но мы существуем как два отдельных государства с различными традициями и взглядами на жизнь. Кто-то принимает это как данность, кто-то сильно предубеждён против чужого образа жизни, а кто-то чересчур его идеализирует. Наш нынешний альфа выступает за изоляцию, но рано или поздно его свергнут, и что будет тогда? Кто знает? В зависимости от взглядов нового альфы, мы можем вернуться к некоторым традициям волшебников или же оказаться окончательно отрезанными от них. Но, разумеется, нам придётся считаться и с Волдемортом.

– Из-за Договора Змея и Волка?

– Частично. Это перемирие действует только потому, что Волдеморт соблюдает свою часть договора, а Сивый – свою. Эти двое – очень сильные союзники, которые относятся друг к другу настороженно, но с уважением. Если кому-то удастся свергнуть Фенрира, Волдеморт имеет право расторгнуть договор. Тогда может начаться гражданская война.

– Но он же не станет этого делать, правда? То есть, он ведь старается сделать страну сильнее!

– Да. Что может быть лучше, чем объединить всех волшебников Британии против общей опасности, призывая их защитить своих детей и близких от злобных оборотней?

На это Гарри нечего было сказать. Даже думать об подобном было ужасно. Его едва не затошнило, когда он осознал всю извращённую логику такой политики. Он никогда не считал себя наивным, но лёгкость, с которой Ремус говорил о политических интригах, о войне и ненависти, потрясла его. Оборотень наверняка почувствовал беспокойство спутника и поспешил его успокоить:

– Не переживай так, Гарри. На данный момент Волдеморту более выгоден мир, чем война. Ему и без оборотней есть чем заняться.

Они перевели разговор на более мирные темы, принявшись обсуждать образ жизни оборотней и школьников. Странно, но, по мнению Ремуса, жизнь Гарри в Хогвартсе была так же необычна, как жизнь оборотней для любопытного мальчика. Гермиона, Драко, профессор Снейп и директриса Лестрейндж, все по разным причинам, стали предметами большого интереса со стороны крёстного, а после рассказов о Фенире Сивом, Сириусе Блэке, общине оборотней и об их лесных жилищах воображение Гарри разгорелось, как пожар. Хотя он не видел ничего из того, о чём ему поведал Ремус, мальчик страстно желал запечатлеть всё это на бумаге любым доступным способом.

Они подошли к обычному забору с колючей проволокой и спешились. Хельгу распрягли и отпустили, но она осталась стоять рядом. Ремус вытащил из кармана волшебную палочку, которую Гарри ещё ни разу не видел, и пару раз взмахнул ею.

– Это может занять пару минут, – произнёс оборотень. – «Ночные рыцари» несколько дезориентированы с утра пораньше.

– Ночные рыцари?

– Сам увидишь.

Меньше пяти минут спустя Гарри действительно увидел. Сначала раздался оглушительный шум, и откуда ни возьмись перед путниками возник большой автобус. Его корпус был весь исцарапан ветвями деревьев, покрыт листьями и сучьями, но Гарри всё равно представить себе не мог, как целый автобус продрался сюда через лесную чащу. В салоне мальчик и оборотень обнаружили весьма ворчливого водителя и крепко спящего кондуктора.

– Эй! Отстань, мам… - пробормотал прыщавый кондуктор в ответ на грубый толчок водителя, потянулся и издал титанический зевок.

– Ты кого мамой зовёшь-то? У меня рожа покраше будет! Давай билеты продавай уже, бобби…

– Я Боб, а не Бобби! Сейчас всё сделаю… Чем могу служить, господа? На этой недели у нас скидки на билеты до св. Мунго! Судя по вашему виду, вам не помешает туда съездить.

Ремус улыбнулся ему с явным сожалением.

– Два билета до Хогсмида, пожалуйста. Боюсь, мой юный друг уже опаздывает на занятия.

Вот чёрт! Гарри напрочь забыл о занятиях. Он пропустил тест по зельеварению, а ещё на выходных надо было готовиться к практикуму по трансфигурации, не говоря уже о недоделанном домашнем задании по чарам и травологии.

– Столько отработок… – пожаловался Гарри, когда они уселись на места. Вместо сидений в автобусе были установлены кровати. Как странно.

– Ты же понимаешь, что всё могло быть намного хуже? – усмехнулся Ремус.

– Тебе легко говорить. Получается, ты спасал мои внутренности от оборотней, но только для того, чтобы Снейп пустил их на ингредиенты для зелий.

Ремус издал глухой смешок, похожий на лай.

Они добрались до замка как раз после начала третьего урока, поэтому в школьных коридорах не было ни души. Оказавшись в Хогвартсе в целости и сохранности, Гарри заметно растерялся, не зная, что теперь делать. Пойти сразу к директрисе и рассказать о том, что случилось? Или сначала нужно сходить в больничное крыло, где бы оно ни находилось, чтобы его там немного подлечили, а потом просто вернуться на занятия? А как же Уайтхолл и Моргенсон, а остальные слизеринцы? Гарри сомневался, что Драко стал бы потворствовать покушению на убийство, но это вовсе не значит, что другие слизеринцы не способны совершить нечто в том же духе, защищая честь факультета.

– Пойдём в больничное крыло, – предложил Ремус. – Медсестра приведёт тебя в порядок, а потом предупредит Минерву, что ты вернулся. Твоему декану лучше знать, что делать.

Гарри с готовностью согласился и последовал за оборотнем, который явно знал дорогу. Поднимаясь по какой-то не знакомой Гарри лестнице, они впервые увидели одного из обитателей замка. Точнее, обитатель замка увидел их.

– Ты! – раздался возмущённый голос. – Ты что здесь делаешь? Ты нарушаешь условия договора!

С самым доброжелательным и несколько снисходительным выражением Ремус повернулся в сторону зельевара, спешащего вверх по лестнице. Сохраняя спокойствие, оборотень спустился на одну ступеньку и положил руку на плечо Гарри. Тот с любопытством переводил взгляд с одного взрослого на другого: ему ещё никогда не приходилось видеть Снейпа таким взволнованным. Внезапно профессор заметил Гарри, и на его лице застыло выражение крайнего изумления. Если бы мальчик сам не был весьма озадачен, реакция нелюбимого преподавателя доставила бы ему немало удовольствия.

– Поттер, где вы были? И что вы делаете с этим… с этим…

– Надо же, Северус, в первый раз вижу, как ты не можешь подобрать слова, – отметил Ремус.

– ... С этим шелудивым бродягой! – прорычал Снейп.

– Почему бы вам не спросить Моргенсона и Уайтхолла? Они совершенно точно знали, где я нахожусь и с кем.

Профессор внимательно посмотрел на Гарри, пытаясь по внешнему виду определить, где он пропадал. Мальчишка был одет в грязную школьную мантию, порванную в нескольких местах, и явно берёг левую руку. Присутствие старинного школьного недруга внезапно напомнило Снейпу о текущем лунном цикле, который зловещим образом ассоциировался с исчезновением Поттера. Сделанные выводы явно сильно встревожили профессора.

– Вас укусили? – тихо спросил он.

– Нет, – отозвался Гарри и скрестил руки на груди, – но только благодаря Ремусу. Он спас мне жизнь.

– Оборотень спас вам жизнь в полнолуние? Звучит неправдоподобно.

– Что такое, Северус? Неужели ты не веришь в собственные снадобья? Ведь это ты каждый месяц предоставляешь моей стае аконитовое зелье. Мы уже довольно давно нашли ему применение. Даже один оборотень, сохранивший разум при полной луне, может предотвратить некоторые… несчастные случаи.

Если бы Гарри не был уверен в обратном, ему могло бы показаться, что Ремус намеренно провоцирует Снейпа. Мальчик от души завидовал той легкости, с которой его крёстный дерзил грозному профессору. Но в искусстве остроумия и плетения интриг Снейп был подкован намного лучше, поэтому ему удалось быстро придать лицу невозмутимое и отстранённое выражение.

– Очень рад слышать, что мои зелья вам пригодились, Люпин. Теперь, когда я знаю, кто извлекает из них непосредственную выгоду, я всё больше склоняюсь к тому, чтобы улучшить рецепт…

– Мой альфа будет счастлив это услышать. Фенрир не очень доверяет зельям, но даже он впечатлён твоей работой.

Снейп и Люпин продолжили обмениваться хмурыми взглядами. Наконец, Гарри надоело наблюдать за ними, и он неспешно двинулся вверх по лестнице.

– Вы куда собрались, Поттер? – прорычал Снейп, вынужденный прервать безмолвное противостояние со старым недругом.

– В больничное крыло, сэр, – ответил Гарри, и не думая останавливаться. – Так я, по крайней мере, думаю, а то я не знаю точно, где оно находится. Ремус меня провожал.

– Теперь провожать вас буду я, – холодным тоном заявил Снейп и тоже стал подниматься по лестнице, стараясь не поворачиваться к Ремусу спиной. – Так как ваше неожиданное появление и так уже отвлекло меня от урока, я за вами прослежу.

– Как ты вообще узнал о нашем прибытии? – спросил Люпин, глядя, как слуга Тёмного Лорда приближается к Гарри, и с трудом сдерживая рычание.

Заметив реакцию оборотня, Снейп злорадно ухмыльнулся и демонстративно положил руку на плечо мальчика. Тот вздрогнул от неожиданности.

– Разве ты не догадываешься, мой старый добрый друг? Хотя защита замка не сработает, пока ты находишься в человеческом облике, она отлично реагирует на появление чужаков.

На мгновение эти слова ошеломили Лунатика. Гарри с восхищением смотрел, как зрачки оборотня наливаются янтарным цветом, а между презрительно скривившихся губ проглядывают кончики клыков.

– Ты лжёшь, Снейп. Хогвартс никогда не забывает своих. И даже если бы защита замка меня как-то почувствовала, она завязана на директоре школы, а не на мелкой слизеринской сошке.

– Превосходное умозаключение… для такой дворняги, как ты. Но ты забыл кое-что: в отсутствие главы школы защита предупреждает заместителя директора. Госпожа Лестрейндж уехала… вернее, её отправили на поиски ученика, которого она каким-то образом умудрилась потерять, - Снейп перевёл взгляд на стоящего рядом мальчика, и его неприятная усмешка стала по-настоящему зловещей. – Какая жалость, что вы с ней разминулись, мистер Поттер. Невезение и некомпетентность – очень опасное сочетание, если служишь Тёмному Лорду.

Ремус безразлично пожал плечами. Весь его гнев словно улетучился. Чувствуя, что им вот-вот придётся расстаться, Гарри осторожно вывернулся из хватки Снейпа и подошёл к крёстному. Ремус ответил на его лёгкое объятие и с нежностью потрепал по лохматой голове.

– Постарайся не влипать в неприятности, хорошо?

– Как видишь, от этого мало толку. Будь осторожен и постарайся отдохнуть, когда вернёшься домой.

– И чем быстрее, тем лучше, - презрительно бросил Снейп, но никто не обратил на него внимания.

– И ты тоже. Сириус убьёт меня, если с тобой что-нибудь случится, ведь я мог… – Ремус умолк, едва не признавшись вслух в своих тайных мечтаниях.

– Ведь ты мог что? Воспользоваться случаем и сожрать его? Вечно вы, гриффиндорцы, превращаете жизнь в мелодраму. Иди уже, Люпин, пока замок не стошнило.

Упомянутые гриффиндорцы смерили Снейпа неприязненными взглядами и снова повернулись друг к другу.

– Передавай привет дяде Сириусу от меня.

– Обязательно. Я попрошу разрешения писать тебе письма, но нам вряд ли разрешат. И всё-таки… До свидания, Гарри.

Мальчик постарался улыбнуться как можно естественней, хотя от этой улыбки лицо едва не свело судорогой.

– Увидимся, Ремус.

В сопровождении Снейпа Гарри отправился в больничное крыло. Профессор не спрашивал, где он был и чем занимался последние три дня, и ни словом не обмолвился насчёт того, что происходило в Хогвартсе в его отсутствие. Что думала школа о таинственном исчезновении первокурсника? Беспокоились ли за него друзья? Почему на поиски послали директрису?

Гарри ужасно хотел получить ответы на все эти вопросы, но всякий раз, поворачиваясь к Снейпу и видя откровенно враждебное выражение его лица, он терял всякую решимость. Кто знает, что скажет или сделает профессор, если привлечь к себе внимание? Гарри до сих пор не пытался улизнуть только потому, что помнил о клятве, которая, по словам Снейпа, не позволяла преподавателям причинить ученикам вред.

Зайдя в больничное крыло (ну не глупо ли размещать больницу на третьем этаже?), они увидели полную женщину средних лет, которая, судя по одежде, и была медсестрой. Едва завидев первокурсника в синяках и ссадинах, она пришла в праведное негодование и без промедления провела его за ширму, чтобы осмотреть.

– Подумать только, ты ведь Гарри Поттер? – спросила медсестра, помогая ученику снять грязную одежду и приводя его в порядок с помощью очищающих заклинаний. – С тех пор, как ты исчез, вся школа стоит на ушах. Ученики строили самые ужасные предположения о твоей судьбе, и я очень рада, что они оказались неверными. Какой ужасный синяк… Тебе больно дышать глубже, милый?

– Немного, но лучше, чем вчера, - ответил Гарри. – Значит, никто не знает, что я был…

– Тёмный Лорд, – прошипел Снейп, и медсестра явственно вздрогнула, – выразил желание, чтобы информация о событиях, приведших к вашему исчезновению, стала достоянием гласности только через него самого и с его согласия. Школа сможет обойтись без очередной раздутой истории в вашем исполнении.

Гарри оскорблено фыркнул, но не стал задавать вопросов. Получается, Снейп молчал не по своей воле? Значит ли это, что ему, Гарри, придётся рассказывать о своих приключениях Тёмному Лорду лично? Разве такими делами не занимаются органы правопорядка? Или Волдеморт намеревается замять намечающийся скандал, чтобы сохранить честь своего факультета? Что же будет с ним, станут ли ему угрожать или наложат заклятие забвения? Заставят подписать магический договор о неразглашении? Неужели Уайтхолла и Моргенсона не накажут, и они останутся в Хогвартсе?

Гарри подлечили, привели в порядок и дали чистую больничную пижаму, но он всё больше падал духом, и вскоре медсестра, которую, по её же словам, звали мадам Помфри, заметила его состояние.

– Держите, мистер Поттер, – произнесла она, протягивая флакон с голубой жидкостью. – Это хорошо успокаивает нервы.

Гарри, который относился к зельям крайне недоверчиво, неохотно взял в руки флакон и выпил незнакомую жидкость. На вкус всё оказалось не так уж плохо, и через считанные секунды он заметно расслабился. Следом за медсестрой Гарри покорно подошёл к кровати, свернулся на ней калачиком и уже почти забылся сном, когда услышал тихие голоса Снейпа и Помфри.

– Есть какие-либо серьёзные повреждения, отравление? – вкрадчиво спросил мужской голос.

– Вряд ли мне следует обсуждать это с вами, профессор, – отвечала женщина. – Вы не его декан, да ещё распоряжения Сами-Знаете-Кого… Могу лишь сказать, что его повреждения весьма значительны.

– Я сообщу нашему Лорду о возвращении Поттера, и будет лучше, если я смогу предоставить ему некоторую информацию о состоянии здоровья мальчика. Господин наверняка захочет поговорить с ним.

Наступила напряжённая тишина.

– Сначала дайте ему немного поспать, – в конце концов сказала медсестра. – Чтобы оправиться от самых серьёзных повреждений, ему потребуется лишь несколько часов сна, а потом он может вставать и идти на уроки. Хотя я бы посоветовала ему на ночь остаться здесь.

Раздалось раздражённое фырканье.

– Вы говорите это абсолютно всем, кто переступает порог больничного крыла.

-- Не всем, – не менее раздражённо отозвалась Помфри, – вы можете сутки напролёт здесь не появляться.

Если Снейп и ответил на эту реплику, Гарри этого уже не услышал, провалившись в глубокий сон без сновидений.

– Просыпайтесь, Поттер.

Гарри перевернулся на спину и открыл глаза. Прямо над собой он разглядел чьё-то размытое лицо, окаймлённое чёрными волосами. Потирая глаза, Гарри сел в постели и попытался на ощупь отыскать очки. Без предупреждения Снейп ухватил его за подбородок грубыми, мозолистыми пальцами и нацепил очки ему на нос.

– Одевайтесь, – приказал мужчина, хмуро глядя на него сверху вниз. – Лорд Волдеморт требует, чтобы мы явились к нему в кабинет.

Снейп оставил ему одежду на краю кровати и задвинул за собой ширму. Через тонкую белую ткань Гарри мог разглядеть выдающийся профиль профессора, который стоял снаружи, не скрывая нетерпения.

Быстро одевшись, Гарри вышел из-за ширмы и вместе со Снейпом покинул больничное крыло. Мадам Пофри, бросающая на учителя неодобрительные взгляды, напоследок велела Гарри немедленно прийти к ней, если он снова почувствует боль или усталость. Но возвращение в больничное крыло не входило в планы мальчика. После сна его переполняла энергия, а ушибы по всему телу напоминали о себе лишь лёгкой болью. Мельком взглянув на собственную руку, он увидел, что кожа на запястье слегка покраснела, но следы от верёвок, которыми его привязали к дереву, уже сошли.

Кабинет Тёмного Лорда располагался в отдельной башне, как и кабинет директрисы, но само помещение разительно отличалось от офиса мадам Лестрейндж. В старомодном, загроможденном вещами кабинете директора висело слишком много портретов давно умерших людей, а на столах расположились стопки документов и целая коллекция странных безделушек. Кабинет Волдеморта оказался воплощением утончённого вкуса. Вдоль стен круглой комнаты стояли книжные шкафы; то здесь, то там между внушительными томами располагался какой-нибудь таинственный прибор. Из мебели здесь был только письменный стол, несколько кресел, кушетка и телескоп у окна. На стене висел большой портрет Салазара Слизерина с огромной змеей, свернувшейся кольцами вокруг его плеч.

Кушетку занимала профессор Лестрейндж. Её поза казалась бы элегантной и изящной, если бы не выдавала её напряжение. Когда Снейп и его подопечный вошли в кабинет, директриса смерила их злобным взглядом, и Гарри нерешительно замер.

– Присаживайтесь, мистер Поттер.

Ровный, уверенный голос Волдеморта вывел Гарри из ступора, и он поспешно сел в указанное ему кресло. К его облегчению, Тёмный Лорд, казалось, был искренне рад его видеть: пугающие красные глаза блестели если не доброжелательно, то с явным любопытством.

– Профессор Снейп сообщил мне, что вы вернулись в замок сегодня утром, да ещё и в компании оборотня. Принимая во внимание ваше внезапное исчезновение после победы в квиддичном матче, а также то, что это произошло во время полнолуния, я осмелюсь предположить, что идея пойти прогуляться в лес принадлежала не вам.

Гарри молча кивнул, ожидая, когда ему зададут вопрос. Долго ждать ему не пришлось: Лестрейндж внезапно взвилась с места и двинулась прямо на него. Мальчик готов был рвануться куда-нибудь в сторону, лишь бы оказаться подальше от неё, как вдруг Снейп, до этого опиравшийся на дверь, вклинился между колдуньей и её жертвой. Правой рукой он крепко сжимал волшебную палочку, а левой держал Гарри за плечо. Лестрейндж остановилась, но заговорила так, будто её никто не прерывал.

– И мы должны поверить в то, что тебя похитили слизеринцы? – прошипела она. – Удобное объяснение! Но оно вовсе не разъясняет, как ты встретился с любовником твоего крёстного отца!

А вот это новость! Получается, Ремус и Сириус… пара? Любовники? Папа не упоминал, что его лучшие друзья геи (а вдруг отец был би?), да и Ремус точно ни о чём таком не говорил!

– Лестрейндж, возьми себя в руки, – приказал Волдеморт, хотя заявление директрисы явно подогрело его интерес. – Давайте не будем делать поспешные выводы. Мистер Поттер, расскажите нам вкратце о произошедших событиях, начиная с того момента, как вы покинули квиддичное поле.

Гарри не знал, о чём в этой истории стоит умолчать, поэтому не стал вдаваться ни в какие подробности, ничего конкретного при этом не скрывая. Несмотря на то, что время от времени его прерывали, чтобы задать вопросы – или обвинить его в чём-нибудь, как это делала Лейстрейндж, – весь рассказ занял меньше пяти минут. После истории Гарри Снейп казался взволнованным, директриса кипела от ярости, а Волдеморт лишь сидел в кресле, слегка откинувшись назад, и не сводил с мальчика внимательного взгляда.

– Какое удивительное приключение, мистер Поттер, – протянул Тёмный Лорд, медленно поднимаясь с места. – Вам действительно чудом удалось выжить.

Он уверенным шагом обошёл стол, ухватил одно из кресел, поставил его прямо напротив Гарри и сел. Мальчик невольно затаил дыхание. Змеиные глаза глядели на него с притворным сочувствием.

– Чудом, да… но я человек не верующий.

Стремительным движением, словно бросок кобры, Волдеморт обхватил голову Гарри обеими руками, вынуждая его встретиться взглядом с горящими красными глазами.

– Расслабьтесь, мистер Поттер, – прошипел он на языке змей, – если начнёте сопротивляться, будет больно.

Но Гарри не послушался. Он сопротивлялся, размахивая кулаками и пинаясь ногами, и боролся разумом, силясь избежать усиливающегося чужеродного давления у себя в голове.

Борьба заняла лишь долю секунды, а затем острая боль пронзила мозг. Гарри застыл, один раз конвульсивно дёрнулся и обмяк в руках Тёмного Лорда. Ошеломлённый и обессиленный, мальчик больше не мог сконцентрироваться и почти лишился чувств. Он ощущал только то, как нечто чужеродное перебирает его мысли одну за другой и что Волдеморт по-прежнему глядит ему в глаза.

Когда Гарри пришёл в себя, первым, что он почувствовал, был вкус. Кисловато-солёный привкус зелья, казалось, останется у него во рту навеки; не помогла даже вода, которой Снейп напоил его сразу после пробуждения.

Едва его мысли хоть немного прояснились, Гарри поспешно отстранился от зельевара, с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, отошёл в другой конец комнаты. Ноги его не держали, поэтому он прислонился к книжному шкафу и оттуда устремил грозный взгляд на взрослых. У кушетки, на которой только что лежал Гарри, стоял Снейп, скрестив руки на груди. На полу перед ним лежали осколки флакона из-под зелья. Лестрейндж с недовольным выражением лица замерла у телескопа, тщетно разыгрывая полную незаинтересованность. Волдеморт опять сидел за столом и писал что-то на листе пергамента.

– Что вы со мной сделали? – дрожащим голосом спросил Гарри.

Снейп и Лестрейдж лишь снисходительно усмехнулись ему, а Тёмный Лорд небрежно бросил:

– Легиллименция.

– Чушь, – не задумываясь, возразил он. Все трое перевели на него потрясённые взгляды. – Ко мне и раньше применяли легиллименцию, но это несравнимо хуже.

– Следи за языком, Поттер, – прошипел Снейп.

– Не намекаешь ли ты на то, что я лгу?

Гарри застыл, с трудом пытаясь проглотить ком в горле, но взгляда не отвёл.

– Я ни на что не намекаю. Это не могла быть просто легиллименция.

Тёмный Лорд лишь усмехнулся, не подтверждая и не опровергая это предположение.

– Я должен был убедиться, что ты не лжёшь. Положиться на счастливое стечение обстоятельств – это одно дело, а вовремя воспользоваться удобным случаем – совсем другое. Однако тебе удалось сделать и то, и другое. Теперь нет никакого смысла проводить в Правлении дальнейшее расследование, которое, уверяю тебя, причинило бы гораздо больше беспокойства, чем недолгая головная боль и неприятное зелье.

Гарри не мог согласиться с этими доводами. Его пугала одна лишь мысль, что этот человек хозяйничал у него в голове. Если слишком долго думать об этом, то ему наверняка скоро понадобится ещё и успокоительное.

– Правосудие осуществится уже очень скоро. Твои обидчики вот-вот прибудут сюда.

– Что? Вот так просто?

– А что ещё нужно? – уже с раздражением переспросил Волдеморт. – Их вина, как и твоя невиновность, уже доказаны, так зачем откладывать? Я бы не отказался заняться другими делами, а ты разве нет?

Говоря честно, Гарри с удовольствием занялся бы сейчас чем угодно, лишь бы это не было связано с Моргенсоном и Уайтхоллом. Он был не готов. Целых три дня он провёл вдали от внешнего мира, а потом вернулся, и события завертелись с головокружительной скоростью.

Но от него самого ничего не зависело. Гарри был даже рад этому. Он боялся представить, какое наказание полагается за покушение на убийство одноклассника, особенно если в качестве судьи выступает лично Тёмный Лорд. Мальчик твёрдо решил, что не хочет ничего знать.

– Значит, я могу уйти?

– И пропустить лучшую часть расследования? – откровенно изумился Волдеморт.

– Мне почему-то кажется, что это будет зрелище из категории «детям до тринадцати не рекомендуется».

Видимо, Снейп и Лестрейндж не совсем поняли, на что намекает Гарри, но Тёмный Лорд послал ему крайне неприятную ухмылку.

– Тем не менее, оно может оказаться весьма полезным с воспитательной точки зрения. Садись, а то упадёшь от слабости. Наша встреча не займёт много времени.

Гарри подчинился с большой неохотой. Он занял дальний конец кушетки и упрямо уставился в окно. Время шло, никто не проронил ни слова, и когда стук в дверь нарушил воцарившуюся тишину, не один Гарри подскочил от неожиданности.

– Войдите.

В кабинет уверенным шагом вошёл Моргенсон. Идеально выглаженная школьная мантия сидела на нем безукоризненно ровно – без магии здесь наверняка не обошлось. Выражение лица старшекурсника было таким же самодовольным, каким его запомнил Гарри. Ему сразу захотелось приложить эту физиономию чем-нибудь тяжёлым.

За Моргенсоном в комнату скользнул Уайтхолл. На его измождённом лице ясно отражалось ставшее постоянным волнение. Слизеринцы не заметили сидевшего возле окна первокурсника, устремив взгляды либо на Тёмного Лорда, либо на пол у себя под ногами. Моргенсон смело пытался посмотреть Волдеморту в глаза, как это часто делал Гарри, но в конечном итоге останавливал взгляд чуть выше или левее от пугающего лица. Гарри бы непременно посмеялся над трусостью своих обидчиков, если бы не мучительная мысль, что через пару минут от них обоих могут остаться лишь пятна крови на ковре.

– Вы ведь знаете, зачем вас вызвали сюда? – небрежно спросил Волдеморт, разбирая бумаги на столе.

Мальчики покачали головами. Тёмный Лорд с достоинством поднял бровь:

– Неужели? Даже не догадываетесь?

Моргенсон неловко переступил с ноги на ногу. Уайтхолл за его спиной едва заметно дёрнулся.

– Я предполагаю, что вы хотите задать нам вопросы о ловце Гриффиндора, – заявил слизеринский капитан, не выказывая ни малейших признаков раскаяния. – Но мы уже рассказали госпоже директору и нашему декану всё, что знаем.

Моргенсон повернулся к Лестрейндж, которая не удостоила его взглядом, а затем к Снейпу, который, напротив, не сводил глаз со своих подопечных. При этом Моргенсон, как ни странно, не обратил никакого внимания на Гарри, который сидел прямо за зельеваром.

– Да, я просмотрел их отчёты и не обнаружил ничего подозрительного, – дружелюбным тоном отозвался Волдеморт. – Исчезновение юного мистера Поттера действительно получилось очень загадочным, по его собственной воле или чьей-либо ещё. План был хорош…

Уайтхолл нахмурился, а Моргенсон буквально раздулся от гордости, как пузырь, и старательно делал вид, будто его это всё не касается.

– … но исполнение оставляет желать лучшего. Вы со мной не согласны, мистер Поттер?

Волдеморт махнул рукой в его сторону – на обычный указательный жест это было не очень похоже – и Гарри почувствовал, как вокруг него растворяется магия, которой он раньше не чувствовал. Старшекурсники с ужасом повернулись к кушетке, на которой сидел мальчик.

– Но это н-невозможно! Ты же мёртв!

– Если так, – сердито сощурился Гарри, – то вы тоже мертвы.

Моргенсон смертельно побледнел. Уайтхолл, судя по лицу, был на грани обморока.

– Ну-ну-ну, мистер Поттер, нехорошо так говорить, – пожурил его Волдеморт. – Хотя ваш гнев мне вполне понятен. Я и сам очень огорчен.

Гарри отвернулся от Тёмного Лорда и своих несостоявшихся убийц и, слегка ссутулившись, выглянул в окно. Как бы он хотел сейчас оказаться в каком-нибудь другом месте, да где угодно! Но от звуков он при всём желании не мог отрешиться, и каждый шаг, каждый тяжёлый вздох и едва слышный шорох одежды напоминал ему, что за его спиной вот-вот могут прерваться две жизни.

– Дело даже не в том, что вам захотелось отстоять свою честь, – продолжал Волдеморт, – в конце концов, желание продемонстрировать своё превосходство абсолютно естественно, особенно для слизеринцев. Пара неприятных сглазов, публичное унижение, в крайнем случае, проклятие – любого из этих способов было бы достаточно, чтобы одержать победу в обычной школьной распре.

От этих слов сердце Гарри в ужасе сжалось. И во главе Магической Британии стоит человек, потворствующий подобному хулиганству? Мальчику хотелось заткнуть уши, чтобы ничего не слышать, но он не осмеливался. Как истинный садист, Волдеморт желал, чтобы у его преступлений были свидетели, а его дружки, исполняющие в этой школе обязанности декана и директрисы, отчего-то под эту роль не подходили.

– Однако ваши действия вышли за все допустимые пределы. Мало того, что в качестве жертвы вы выбрали человека, которому я, ваш властелин и повелитель, выказал своё личное расположение, и вознамерились убить его, так вы ещё нарушили Договор Змея и Волка, что равносильно государственной измене. Вы вообще представляете, какой вред могли причинить ваши действия? Наш мир с оборотнями слишком хрупок, чтобы его нарушали глупцы вроде вас!

Начав речь тихо и спокойно, Тёмный Лорд постепенно повышал голос, и гнев бурлил в нём, как водный поток.

– Предупреждаю вас, если Сивый потребует компенсацию за нарушение его границ, я без колебаний брошу вас самих на съедение волкам, в прямом и переносном смысле. Круцио!

Гарри вскочил с места. В комнате раздались два пронзительных, мучительных крика, и мальчик автоматически обернулся на звук и увидел, как старшекурсники корчатся на полу под пыточным проклятием. Гарри мельком взглянул на директрису, которая смотрела на мучения школьников с явным презрением, и на миг ощутил к ней жгучую ненависть. Сидящий рядом Снейп пристально наблюдал за происходящим, и хотя Гарри не мог определить, о чём он думает, жалости во взгляде слизеринского декана не было.

Снимать проклятие никто не спешил, и крики не умолкали. Гарри чувствовал, как с каждой секундой его сердце и разум погружаются в странный и болезненный транс, будто он сам попал под какое-то необычное проклятие. Больше он терпеть не мог и, закрыв ладонями уши, сам издал пронзительный вопль:

– Хватит!

Отвлёкшийся от проклятия Волдеморт резко повернулся к дрожащему первокурснику. Его глаза яростно горели двумя красными угольками. У ног Тёмного Лорда, плача и хныкая от боли, лежали Уайтхолл и Моргенсон. Смотреть на их жалкий вид было невыносимо.

– Что ты сказал, Поттер? – зашипел Волдеморт не то на змеином, не то на человеческом языке.

Гарри обнаружил, что не может произнести ни слова, словно его горло сжала чья-то призрачная рука, но не говорить он тоже не мог. Хранить молчание было страшнее, чем встретить гнев Тёмного Лорда.

– Хватит, – прохрипел он едва ли не шепотом, затем с трудом сглотнул и заговорил уже громче: – Мне этого достаточно. Они уже достаточно наказаны за нападение на меня, а с их преступлениями против оборотней разберётся Сивый. Хватит. Нет никакой необходимости продолжать… причинять им боль.

Ледяные пальцы Волдеморта неожиданно сомкнулись на горле Гарри. Кроваво-красные глаза пригвоздили его к месту, и мальчику оставалось лишь глядеть на Тёмного Лорда снизу вверх широко раскрытыми, испуганными глазами.

– Это мне решать, когда действительно хватит, безмозглый щенок, – прошипел диктатор и швырнул мальчика на пол. Гарри инстинктивно сжался, ожидая, что его сейчас ударят или проклянут, но вместо этого Тёмный Лорд прошествовал к столу и сел в кресло. – Хватит. Пока. Прежде чем решить, каким будет ваше дальнейшее наказание, я должен начать переговоры с Сивым. Но для того, чтобы мы с вами до конца понимали друг друга, скажу: с этого дня ноги вашей не будет в Хогвартсе. Нарушите это условие – поплатитесь жизнью. Если вы ещё когда-нибудь приблизитесь к мистеру Поттеру – с угрозами или с раскаянием – поплатитесь тем же. Госпожа директор, отведите их в подземелья, пока не прибудут полномочные представители власти. Профессор, сопроводите мистера Поттера в факультетскую гостиную и объясните ему необходимость сохранять некоторые подробности при себе.

Гарри не ждал ни секунды. Он выскочил из кабинета ещё до того, как Уайтхолл или Моргенсон успели подняться на ноги. Он спустился по лестнице и принялся беспокойно мерить шагами пол, пока к нему не присоединился значительно более сдержанный учитель зельеварения. Выражение лица Снейпа оставалось бесстрастным, но взвинченного Гарри это обеспокоило даже больше, чем его извечные недовольные взгляды.

– Когда вас спросят, что случилось после матча, – начал Снейп тем же тоном, каким прочёл бы особенно важную лекцию по зельеварению, – вы скажете, что вас похитили Уайтхолл и Моргенсон.

Мальчик ошеломлённо уставился на него. Неужели Снейп хочет, чтобы он сказал правду? Даже Гарри, мало сведущий в политических делах, понимал, что ситуация складывается щекотливая и может повредить чьей-то репутации, в том числе чести всего слизеринского факультета.

– Их неожиданное исчезновение, совпавшее с вашим возвращением, не останется незамеченным, – объяснил профессор. – Однако вы никому не должны говорить ни о том, что они хотели убить вас, ни об оборотнях, ни о спасительном вмешательстве Люпина. Вместо этого вы расскажете, как вас оглушили и подбросили в маггловский Лондон. Вчера вечером один из сотрудников Авангарда* нашёл вас, целого и невредимого, в одном из отделений британской социальной службы и сопроводил в Правление для небольшого допроса, поэтому вы вернулись в Хогвартс лишь сегодня утром. Не выдумывайте ничего лишнего и избегайте чётких описаний – окружающие сами сочинят детали, о которых вы умолчите.

Гарри кивнул. Хотя ему не хотелось лгать только ради того, чтобы посодействовать грандиозным планам Волдеморта, мальчик в то же самое время испытывал облегчение: теперь не придётся снова рассказывать о тех страшных минутах до того, как Ремус пришёл к нему на помощь, когда он был уверен, что погибнет. Помимо этого, в глубине души Гарри хотел держать в секрете дружбу с Ремусом. Он вовсе не стыдился того, что его крёстный (оба крёстных!) – оборотень; напротив, он сомневался, что сможет стерпеть насмешки над этим добрым, спокойным человеком, который по стечению обстоятельств раз в месяц обрастал шерстью.

– А Ремуса за это накажут? – робко спросил Гарри.

– Да, – ядовито бросил Снейп, не глядя на мальчика.

Гриффиндорец очень хотел возразить, доказать, что Люпин не сделал ничего плохого, зато проявил отвагу и благородство. Избитые фразы вертелись у него на языке, готовые излиться длинной тирадой, но Гарри сдержался. Спорить было бесполезно. Снейпу всё равно наплевать, но даже если бы это было не так, он бы не смог ничего изменить. Решать судьбу Ремуса мог лишь Фенрир Сивый.

Благодаря быстрой, размашистой походке Снейпа они быстро добрались до башни Гриффиндора. Не доходя до портрета Полной дамы, профессор схватил мальчика за плечо и резко развернул к себе. Гарри, которого сегодня уже держали за шею, не был намерен терпеть такое обращение. Он с силой ударил по удерживающей его руке и отпрыгнул на безопасное расстояние. На миг Гарри и его ненавистный учитель замерли, настороженно глядя друг на друга. Взаимное недоверие и враждебность между ними были почти осязаемы.

– Вы ни слова не скажете о том, что с вами произошло, ни одной живой душе, включая мою крестницу. Если вы впутаете её в эту историю, Тёмный Лорд покажется вам не самой серьёзной проблемой.

Гарри смерил его полным ненависти взглядом, развернулся и двинулся к портрету.

– Кстати, Поттер…

Гарри неохотно обернулся через плечо.

– Поздравляю – вы сумели избежать банальностей, вроде страшной смерти от волчьих когтей. Такого шоу в Хогвартсе давно не было.
________________________________________
*«Авангард» в созданной Волдемортом политической системе является заменой Аврорату, так же, как «Правление» заменяет Министерство магии.

@темы: перевод, гп-бред

---

Маразм крепчал, деревья гнулись

Не работает пароль от Одноклассников. Я туда захожу раз в полгода - и правильно, видимо, делаю.
Оказывается, по новым правилам, которые на Одноклассниках любят менять кардинально, восстановить пароль по мылу невозможно, только с помощью мобильного телефона. Я свой телефон в соцсетях светить не люблю, ну и естественно, не вносила его в профиль. Теперь пиши в службу поддержки. Ответили быстро.
Для восстановления доступа к вашему профилю нам потребуется информация о вашем профиле и ваша фотография на фоне переписки с нами, чтобы убедиться, что вы – истинный владелец профиля.

Пожалуйста, максимально подробно ответьте на следующие вопросы:

потрясные вопросы, мой моск щас взорвется

1. Логин, указанный в профиле.
2. Имя, фамилия и возраст, указанные в профиле.
3. Город и страна, указанные в профиле.
4. Дата создания профиля.
5. Ссылка на ваш профиль (или ID вашего профиля, cсылка на профиль должна иметь вид: odnoklassniki.ru/#/profile/123456789).
6. Когда вы заходили на Одноклассники в последний раз?
7. Когда вы последний раз изменяли личные данные в профиле? Какую информацию вы изменяли?
8. Номер телефона и e-mail, указанные вами при регистрации на сайте.
9. Приобретали ли вы платные услуги на Одноклассниках? Если да, то какие? Каким способом вы их оплачивали?
10. Указывали ли вы вторую половинку или кого-то из родственников? Если да, то кого (имя, фамилия, возраст и город или ссылка на профиль)?
11. Какие подарки (значки) вы получали или дарили? Кому (от кого) и когда?
12. Назовите пользователей, с которыми вы общались на сайте в последнее время?

Нам также потребуется ваша фотография на фоне переписки со Службой поддержки. Для этого:
1. откройте переписку со Службой поддержки на вашем компьютере;
2. сядьте рядом с компьютером, на котором открыта переписка;
3. попросите сфотографировать вас (должен быть виден монитор компьютера и ваше лицо);
4. приложите полученную фотографию к этому электронному письму.

Вот я думаю, восстанавливать ли вообще этот дурацкий пароль?

@темы: из Сети, моя жизнь

---

Обложки к изданиям Гарри Поттера

На лайвлибе появилась новая подборка с обложками разных детских книг и фэнтези. Сколько там примеров обложек Гарри Поттера! Я просто оторваться не могу, многое из этого я никогда не видела. Всем известны обложки издательства Bloomsbury для взрослых и детей, их и в России достать можно. Новые обложки от Scolastic (очень классные) совсем недавно гуляли по дневникам.
Зато книжки на других языках впору с лупой рассматривать! Некоторые обложки простоваты, другие очень художественно исполнены, а третьи - откровенно пугают. Чего стоит "Кубок огня", финская версия:



Это чемпионы трех школ так выглядят, кхе-кхе. Кстати, вы еще Амбридж не видели)
Меня очаровали шведская и датская версии, украинская напомнила Таню Гроттер, итальянцы оказались склонны к абстракциям и символам. А еще китайцы

В общем, очень и очень советую заглянуть сюда. Там еще есть обложки к "Хоббиту" и моему любимому "Волшебнику Земноморья".

@темы: арт, гп-бред

---

Принц темного королевства, гл. 16

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

Глава 16.
Принц и серый волк

Гарри чувствовал, что его куда-то несут. Он чувствовал, что тот, кто несёт его, обращается со своей ношей безо всякой осторожности. А ещё он знал, что начинает смеркаться.

Однако больше ничего Гарри не понимал. Едва он пытался довести до конца хотя бы одну мысль, в голове всплывали двадцать новых, никак не связанных с первой, и сбивали его с толку. Мир вокруг то кренился, то вращался, и мальчик никак не мог это исправить, он даже не мог закрыть глаза и отрешиться от этого безумия.

Неожиданно раздался чей-то голос, и в голове сразу прояснилось.

Его грубо бросили на землю и пнули в бок. Гарри вскрикнул и попытался перекатиться по земле как можно дальше, но кто-то подошёл к нему с другой стороны и ударил ботинком прямо между лопаток. Его продолжали бить и пинать, пока он не решил, что нападающие хотят забить его до смерти, но те вдруг остановились и заставили его встать на ноги.

Его тело пылало, и Гарри закричал, но даже крик причинял боль. Дыхание давалось с трудом, болели рёбра и ключица, но мальчик попытался сказать что-нибудь, умолять их прекратить… Но ему удалось издать лишь тяжёлый хрип, который мучители проигнорировали.

Его потащили к дереву и прижали к стволу. Тут он, должно быть, ненадолго потерял сознание, потому что, открыв глаза, Гарри обнаружил, что его руки привязаны к дереву, а над ним, не скрывая злости, нависли два слизеринца. Уайтхолл и Моргенсон стояли плечом к плечу, держа палочки наготове и сверля первокурсника презрительными взглядами.

– Поверить не могу, что этот мелкий засранец нас обошёл, – процедил Уайтхолл.

– Обошёл тебя, ты хочешь сказать, – поправил Моргенсон, хотя и он смотрел на Гарри с явной ненавистью. – Мы бы выиграли, если бы ты занимался своим делом и действительно искал этот дурацкий снитч.

Слизеринский ловец грубо толкнул товарища.

– Это ты должен был позаботиться о Поттере! В этом и была твоя задача! А потом ты ещё взял и опозорил всё команду перед Тёмным Лордом!

Моргенсон в ответ толкнул Уайтхолла так сильно, что тот рухнул на землю, и направил на него палочку.

– Я, по крайней мере, пытался защитить нашу честь. А вы все стояли, как болваны, пока наш Господин оказывал почести грязнокровному ГРИФФИНДОРЦУ!

Вскоре слизеринцы сцепились, обмениваясь ударами и временно забывая о Гарри, за что тот был благодарен. Хотя с него сняли заклятие – наверняка это было оглушающее, – он всё ещё не совсем понимал, что происходит. Эти парни украли его и притащили на какую-то поляну, окруженную густым лесом.

По крайней мере, было ясно, что это не Запретный Лес. Здесь деревья были моложе, а тьма в лесной чаще казалось естественней. Но на поляну быстро спускалась холодная осенняя ночь, и в сгущающемся мраке лес становился по-настоящему зловещим. Как бы ни отвлекали Гарри боль и холод, он прекрасно понимал, что пребывание в этом странном месте не означает для него ничего хорошего. Истории о маленьких мальчиках, найденных мёртвыми в лесу, не были редкостью и, видимо, послужили вдохновением для униженных проигрышем слизеринцев.

Будто нарочно подтверждая его опасения, в лесу раздался долгий унылый вой. Слизеринцы, оба с разбитыми носами, сразу бросили пререкаться и прислушались. Забыв о ссоре, Уайтхолл громко сглотнул и повернулся к своему соучастнику.

– Надо уходить.

Моргенсон согласно кивнул, и вдвоём они повернулись и направились к центр поляны. Однако слизеринский загонщик вдруг остановился и вновь повернулся к своей жертве. Он широким шагом направился к дереву, на ходу выискивая что-то в кармане, и вытащил небольшой карманный нож. Гарри напряжённо замер, потом попытался вырваться из пут, но верёвки крепко держали его.

– Что ты делаешь? – взволнованно спросил Уайтхолл. К первому вою присоединились ещё несколько голосов.

Моргенсон подошёл совсем близко, сжимая нож в руке. Его лицо замерло в нескольких дюймах от жертвы. Гарри не мог ни вздохнуть, ни шевельнуться: им овладел страх, проливаясь горькими слезами. Надменные и беспощадные глаза старшекурсника смотрели на него сверху вниз.

– Просто хочу позаботиться о том, чтобы они его нашли.

Лезвие коснулось кожи, оставляя порез на руке, и Гарри тихо, сдавленно вскрикнул. Он почувствовал, как тёплая кровь стекает с его замёрзших пальцев и впитывается в верёвку, сковывающую запястье. Моргенсон удовлетворённо ухмыльнулся и повернулся, чтобы присоединиться к Уайтхоллу.

Раздался громкий хлопок, и Гарри остался один.

Он был один и знал, что скоро умрёт. Умрёт страшной смертью.

Даже не важно, от чего – истечёт кровью, окоченеет от холода или будет растерзан дикими животными. Его никогда не найдут. Гермиона будет плакать. Натали будет плакать. Поплачут ли по нему близнецы? Все прольют немного слёз по несчастному первокурснику, задумаются, что же с ним случилось, а потом станут жить дальше, и он будет забыт. Его родители будут забыты.

И все потому, что слизеринцы не умеют проигрывать.

Спускалась ночь, и вой становился всё громче, всё ближе. Сквозь просвет в деревьях Гарри видел, как восходит круглая, жёлтая луна. Вот ведь чёрт. Конечно, сегодня полнолуние. Эти слизеринские куски драконьего дерьма явно посчитали, что убить его без помощи магии или какой-нибудь магической твари – слишком по-маггловски.

Вой постепенно приближался, и мальчик не мог избавиться от мысли, что идущие сюда существа уже знают о его присутствии. Могли же они его учуять? Даже в морозном воздухе Гарри чувствовал приторный запах собственной крови. Его трясло от страха и холода, и всё тело ныло от полученных ушибов. Ему хотелось кричать. Хотелось плакать. Хотелось свернуться в тесный, тёплый клубок, и пусть всё закончится! Но он молчал и тщетно дёргался, проверяя верёвки на прочность, стряхивая онемение и невольно усиливая боль.

Внезапно прямо позади него раздалось какое-то шарканье, тихий шелест сухих листьев. Гарри замер. Хрустнула ветка. Гарри задышал глубоко и часто, несмотря на боль в рёбрах.

Он думал, что оборотень сразу накинется на него и укусит, но тот не спешил. Мальчик слышал, как он втягивает носом воздух, отчётливо, по-собачьи ворча, и бродит где-то за деревом. Такое поведение полностью противоречило тому, что Гарри слышал об оборотнях. В отличие от обычных волков, они не боялись ничего, кроме серебра, и могли, не задумываясь ни на миг, напасть на целый отряд вооружённых волшебников или опрометчиво прыгнуть в повозку на полном ходу.

Мальчик не обольщался. Пусть этот оборотень и казался робким, он всё равно пришёл, чтобы убить его, Гарри.

Наконец, зверь обошёл дерево, чтобы рассмотреть свой будущий ужин... по крайней мере, Поттер думал, что волка интересует именно это. Однако когда он встретился взглядом с золотистыми глазами, Гарри внезапно почувствовал, что с ним всё будет в порядке. Он видел изображения оборотней на уроках тёмных искусств и самозащиты, видел их неутолимую жажду крови, но глаза этого волка смотрели на него со спокойным любопытством и немного озадаченно.

– Помоги.

Гарри не собирался ничего говорить, поэтому собственная мольба потрясла его не меньше, чем оборотня. Однако зверь подошёл к дереву с другой стороны и начал скрести ствол когтями. Верёвка вскоре порвалась, и мальчик упал на землю лицом вперёд. Он зашипел, стиснув зубы: было больно.

В него уткнулся холодный мокрый нос, призывая подняться на ноги. Одновременно боясь, что волк откажет ему в помощи и что их найдут его собратья, Гарри повиновался и, пошатываясь, встал. Оборотень топтался рядом, легко прижимаясь к ребёнку своим крупным, тёплым телом, поддерживая и направляя. Чем больше времени мальчик проводил с ним, тем спокойнее себя чувствовал и тем больше убеждался, что волк не мог быть настоящим оборотнем. Может, какое-то разумное магическое существо, напоминающее волка, или вышедший на увеселительную прогулку анимаг (Клайд как-то упоминал, что попытается получить разрешение, когда ему исполнится семнадцать).

Стараясь сохранять тишину и осторожность, мальчик и волк направились в глубь леса. Часто они останавливались, прислушиваясь к вою, пытаясь оценить расстояние между ними и приближающейся опасностью. Проводник Гарри вскоре заметно ускорил шаг. Мальчик изо всех сил пытался не отставать, но он был ранен, устал, замёрз и, к тому же, передвигался не на четырёх ногах, а лишь на двух. Лже-оборотень заскулил, призывая его поторопиться, но Гарри был уже не в состоянии идти быстрее.

– Мне нужно где-то спрятаться, - объяснил он. – На дереве или в какой-нибудь норе.

Волк, казалось, задумался, а потом повёл его в другом направлении. Гарри, хромая, двинулся за ним, стараясь не сбавлять скорости, хотя от боли он едва мог дышать. Оборотень привёл его к зарослям ежевики, под которыми обнаружилась чья-то маленькая тёмная норка. Мальчик сомневался, что влезёт в неё, но даже если бы мог, у него не было ни малейшего желания оставаться в таком тесном пространстве. Однако выбора у него уже не было: очередной оглушительный вой раздался где-то в пятидесяти ярдах отсюда. Гарри протиснулся в нору головой вперёд и начал ползти.

Снаружи послышалось чьё-то ворчание и злобный рык, который повторился несколько раз. Мальчик запаниковал и вслепую рванулся вперёд, уверенный, что вот-вот застрянет или кто-нибудь схватит его за ногу и вытащит наверх. На несколько мгновений проход впереди стал уже, и боль отошла на второй план: теперь намного важнее было вдохнуть воздуха. Мальчик с трудом пробирался вперёд, пока тоннель неожиданно не расширился, превратившись в крошечную камеру, в которой Гарри вполне мог сидеть, наклонив голову. Он долго шарил по земле в темноте, но единственным выходом отсюда оказался проход, из которого он вышел.

Снаружи раздавались звуки борьбы и отчаянные завывания, и у Гарри не было ни малейшего желания покидать убежище. Вместо этого он улёгся на влажный, покрытый листьями пол, сильно пахнущий какими-то животными, и свернулся в тесный клубок. Он думал о том, сумел ли его новый друг отбиться от волков, знали ли оборотни, что он сейчас в норе, и не попытаются ли они его выкопать, а ещё – что сейчас делает Гермиона.

Гарри не знал, сколько длилась борьба снаружи. Когда он проснулся, не понимая, как умудрился заснуть, всё уже стихло. Опасность миновала, его собственное дыхание и мягкие листья согрели нору, и мальчик снова уснул.

Когда он проснулся во второй раз, в убежище уже проникали слабые отсветы солнечных лучей. Гарри с удовольствием поспал бы ещё, но голод и полный мочевой пузырь теперь волновали его намного больше, чем усталость. Неуклюже, с трудом он выполз из норы.

Было ещё утро, и на земле лежал толстый слой инея. Помятые кусты и следы крови у входа в нору свидетельствовали о жестокой ночной схватке. Гарри никогда не считал себя набожным, но всё равно от души сказал Небесам «спасибо» за то, что ему удалось избежать этого побоища.

– Эй! – неуверенно позвал мальчик.

Его голос отдался эхом в глубине леса, но никто ему не ответил. «Где же оборотни? – задался вопросом мальчик. – Они должны быть уже в человеческом обличье, готовые накричать на меня за то, что я влез в их владения!»

Гарри даже хотел бы, чтобы на него накричали (даже оборотни), если это будет означать, что его вернут в волшебный мир. Там за него уже наверняка волнуются. Он бы и сам за себя волновался, если бы на него не накатывало облегчение всякий раз, когда он думал о минувшей страшной ночи.

Завернув на минуту в ближайшие кустики, Гарри отправился исследовать лес в надежде выбраться отсюда. Поборов естественное отвращение, он последовал туда, куда вели следы крови, надеясь встретить оборотня в человеческом теле. Далеко ходить ему не пришлось.

– Вот чёрт.

Чего-то подобного можно было ожидать, но абсолютно голое тело мужчины, лежащего ничком на длинной мёрзлой траве, всё равно поразило Гарри. Поразило даже больше, чем пятна крови и разорванная плоть – хотя именно раны напугали мальчика. Онемевший и ошеломлённый, он на мгновение подумал, что мужчина мёртв.

Потом из носа незнакомца вырвалось едва заметное облачко пара, затем ещё одно… Гарри рванулся вперёд, стаскивая с себя верхнюю мантию, не обращая внимания на боль от ушибов и резанувший по коже морозный воздух.

– Очнитесь, сэр, – взмолился он, накрывая мужчину мантией. Та оказалась ему слишком коротка. – Пожалуйста, очнитесь. Вы погибнете, если будете здесь так лежать.

Мальчик робко тронул его за плечо и отскочил назад, когда оборотень резко дёрнулся и, повернув голову, принялся осматриваться мутным, испуганным взглядом карих глаз. Однако когда его взор сосредоточился на Поттере, мужчина почему-то моментально расслабился.

– Джеймс? – прохрипел он. – Значит… я наконец умер?

У Гарри чуть сердце не остановилось. Неужели его только что приняли за отца? Или этот человек просто бредит и обращается к какому-то другому, неизвестному Джеймсу? Ни то, ни другое не могло быть простым совпадением, но мальчик попытался скрыть замешательство, чтобы подумать об этом позже.

– Ещё нет, сэр, но это может случиться, если вам не окажут помощь. Вы можете встать?

Глубоко задумавшись, мужчина не ответил, затем слегка, на пробу, пошевелился. Издав приглушенный стон, он снова улёгся на землю.

– Нет. Я слишком слаб после превращения.

– Тут рядом есть кто-нибудь ещё? Может быть, ваша стая?

– Нет, – вздохнул оборотень, – они уже вернулись в наше поселение, это в двадцати милях отсюда… они наверняка в лучшей форме… чем я…

Голос мужчины ослабел, а глаза стали закрываться. Гарри затряс его за плечи, стараясь не прикасаться к ранам. Оборотень поморщился и снова открыл глаза.

– Здесь есть хоть кто-нибудь, кто может помочь нам? Хоть что-нибудь? Может быть, чей-то дом?

– Хижина, – произнёс незнакомец. Его взгляд начал проясняться. – Она сторожевая, около полумили отсюда. Рядом стоит хлев, в нём есть лошадь и телега. Просто иди к южному краю поляны и там найдёшь тропинку, которая приведёт тебя к хижине. Пароль – «Эхирон».

– Я вернусь, как только смогу! – пообещал мальчик, вскочил на ноги и понесся в заданном направлении. На миг ему послышалось, будто мужчина сказал ему вслед: «Будь осторожен, Джеймс!», – но, может быть, это был просто плод воображения.

Хижина оказалась очень приятным на вид домиком, окружённым невысокими деревьями и заросшим вьющимися стеблями. Двери и ставни были отлиты из чугуна и своей практичностью могли бы показаться зловещими, если бы не причудливый узор из волков, оленей и других лесных обитателей. К дому примыкал маленький хлев, укреплённый ещё серьёзнее, чем сама лачуга. Вместо окон в стене было проделано несколько узких отверстий. Там, где оборотни и, может быть, ещё и медведи пытались проникнуть внутрь, виднелось множество вмятин и следов когтей, но стойкая конструкция здания выдерживала их натиск.

Первым делом Гарри подошёл к хлеву. Входная дверь закрывалась на замок с весьма странным на вид механизмом, оформленным в виде серебряной волчьей головы. Стоило ему протянуть руку, как искусственный волк зарычал и щёлкнул зубами, едва не отхватив незваному гостю несколько пальцев.

– Эхирон! – вскрикнул мальчик. Послышался слабый щелчок, и серебряный страж безжизненно застыл. Гарри осторожно протянулся к ручке. Волк не двигался, и дверь тихо открылась.

В хлеву обнаружилась небольшая телега и серая в яблоках лошадь. Пока Гарри искал сбрую и открывал стойло, кобыла нервно переступала с ноги на ногу. На то, чтобы побороть страх перед крупным животным и натянуть на него упряжь, у мальчика ушла почти четверть часа. Это было тяжело. Ключица вспыхивала от боли всякий раз, когда он поднимал руки, тем самым ограничивая свободу движений. Лошадь не могла устоять на месте, будто боялась прикосновений незнакомца. В конце концов Гарри недовольно зарычал:

– Ты хочешь, чтобы твой хозяин умер, безмозглая кляча?

Лошадь сразу перестала его сторониться и встала совершенно спокойно, что, казалось, удивило её саму не меньше, чем Гарри. После минутного замешательства мальчик вспомнил, что надо торопиться, и осторожно шагнул вперёд. Лошадь оставалась абсолютно спокойной, пока он, легонько похлопав её по шее, натягивал упряжь, а потом долго и неумело возился с застёжками, пытаясь соединить сбрую с телегой.

Наконец, Гарри вывел лошадь из хлева и привязал к небольшому столбу возле хижины. К его удивлению, дом оказался не заперт. Мальчик собрал всё, что, по его мнению, могло бы пригодиться, вытащил из хижины и погрузил на телегу. После этого он постарался как можно быстрее вернуться к раненому, ведя лошадь за собой.

Мужчина был ещё в сознании и весь дрожал. Гарри стащил с телеги большую медвежью шкуру и положил на землю рядом с оборотнем.

– Вы сможете перевернуться сюда, сэр?

Тот что-то невнятно пробормотал и миг спустя сумел перевернуться на шкуру. Гарри вздрогнул, увидев следы когтей на его груди и шее, и поспешил накрыть их одеялами и шкурами, которые он нашёл в хижине. Он плотно укутал мужчину и дал ему воды из фляги.

– Так лучше, сэр?

– Зови меня Ремус. И да, так намного лучше, – проговорил оборотень, явно готовый вот-вот уснуть. Но прежде чем закрыть глаза, он перевёл взгляд прямо на Гарри.

– Ты сын Джеймса, да? Гарри? Ты очень на него похож. Кроме глаз, конечно…

– Глаза у меня мамины. Все так говорят, – продолжил раздражённый и в то же время взволнованный чем-то Гарри. Сколько раз он уже слышал это раньше? Погодите-ка… Ремус. Это имя было ему знакомо. – Вы случайно не дядя Лунатик?

Но Ремус уже погрузился в сон. Мальчик с неохотой оставил его в покое и принялся разгружать телегу, чтобы разбить что-то вроде лагеря. Мыслями он постоянно возвращался к тому моменту, когда он и оборотень узнали друг друга. Некий «Лунатик» был хорошо известен в семье Поттеров как один из старых друзей Джеймса, которые в полные приключений школьные годы выбирались из спальни посреди ночи и разгуливали по территории школы. Гарри всегда предполагал, что это была какая-то привилегированная школа-интернат, но… обычная, не волшебная школа. Без прогулок с оборотнями. Какова же вероятность того, что он случайно столкнётся с одним из своих крёстных посреди лесной глуши?

Хотя, учитывая недавно свалившееся на Гарри везение, вероятность была весьма высока.

Ремус проснулся ранним вечером, когда солнце только начало закатываться за горизонт. Ему было тепло, удобно (не считая лёгкого жжения где-то на груди) и… одиноко. Обычно к этому времени он был уже в селении, вместе со стаей наслаждаясь обычной после трансформации вялой расслабленностью. Его собратья сбивались в одну кучу, залечивая друг другу раны и разговаривая о каких-нибудь простых вещах. Фенрир, их альфа, шествовал между лежащими оборотнями, наступая и перешагивая через их тела, считал их и проверял, все ли в порядке. Удовлетворившись подсчётами, он валился в самый центр стаи и до конца ночи впитывал ощущение тепла и близости с остальными. Ещё два или три дня после полнолуния всё было тихо и спокойно, а оборотни – удовлетворены.

Но сейчас Ремус был один. Его друзья, его семья были далеко, и даже если они знали, где его найти, они не смогут встретиться ещё несколько дней.

– Вы голодны, сэр?

Оборотень поднял взгляд и сразу увидел ярко-зелёные глаза и знакомое лицо

– Джеймс?

– Мы это уже проходили, сэр, - весело отозвался тот.

– Гарри.

Мальчик улыбнулся.

– Как вы себя чувствуете? Я пытался вас немного подлечить, пока вы спали, но не уверен, что это помогло.

– Мне намного лучше, не волнуйся. Аконитовое зелье уже должно было выветриться, так что моя способность к регенерации вот-вот вступит в силу. К концу недели я буду полностью здоров, хотя шрамов прибавится.

– Аконитовое зелье? Что-то знакомое…

– Это зелье, помогающее оборотню сохранить человеческий разум во время трансформации. Каждое полнолуние хотя бы один из нашей стаи принимает это зелье, как раз на случай вроде того, что случилось прошлой ночью. Кстати, что произошло?

– Ох! Так это и правда были вы! Спасибо. Вы спасли мне жизнь… и сами пострадали из-за этого.

– Глупости. Я рад, что смог спасти жизнь человеку, тем более, сыну Джеймса…

– Так вы действительно дядя Лунатик, да? Расскажите мне! Мои родители были… Почему они мне не сказали? Почему никто не сказал мне? – оживлённо спросил Гарри и вдруг поморщился. – Что за дурацкое прозвище! Говорила же мама, что у папы нет никакого такта.

Ремус расхохотался, поморщился, а потом снова начал смеяться. Мальчик присел рядом с ним, и ощущение его ненавязчивого присутствия и полузнакомый запах помогли оборотню расслабиться.

– Называй меня на “ты”, Гарри… Что ты здесь делаешь? В последний раз я слышал о Джеймсе и Лили, когда они… в Германии… уже почти четыре года назад. Я был уверен, что ты сейчас в полной безопасности, изучаешь волшебство в Шварцкейнене. Тебе же одиннадцать, да? Как ты, чёрт возьми, оказался здесь, да ещё привязанный к дереву?

Гарри дал Ремусу немного разогретой на огне тушёнки из банки и принялся рассказывать о последних событиях своей жизни. С трудом верилось, что прошло лишь шесть месяцев, а не целые годы. Он говорил о том, как его похитило ВАИД в лице Снейпа, как он оказался под опекой Хогвартса, о встрече с Гермионой, Нагини (умолчав о змеином языке) и Волдемортом, о ссоре с Роном и инциденте на уроке полётов, о том, как он стал самым юным ловцом Хогвартса за последнее столетие и выиграл матч, о Уайтхолле и Моргенсоне и, наконец, о покушении на свою жизнь. Когда разъяснения закончились, Ремусу оставалось только ошеломлённо хлопать глазами.

– И я ещё думал, что у Джеймса дар влипать в неприятности. Господи помилуй…

– Гермиона и профессор МакГонагалл говорят то же самое. Если подумать, то и Снейп сказал что-то в этом духе, только он, конечно, вёл себя при этом как полный мерзавец. Одноклассники даже зовут меня «Чёрным котом Гриффиндора».

– И тебе ещё моё прозвище не понравилось. Это ужасно. Да ещё быть убитым школьниками? Из-за квиддича? Если бы Дамблдор был здесь… Он никогда бы не позволил этому случиться.

– Ремус, расскажи мне, почему мои родители уехали из Британии. Почему они никогда не рассказывали мне о магии? Почему никто не сказал мне, что они были волшебниками?

Оборотень, казалось, надолго задумался, потом тяжело вздохнул.

– Я не знаю всего. Мне известно только, что они очень боялись за тебя, особенно когда начало казаться, что Тёмный Лорд уже точно одержит победу. Твой отец был аврором, и отличным аврором! Он одолел много тёмных магов, но когда ему самому понадобилась помощь, Министерство дало задний ход, так что Джеймсу пришлось скрываться вместе с тобой и твоей матерью. Дамблдор сделал всё возможное, чтобы их защитить.
продолжение в комментариях

@темы: перевод, гп-бред

---

Принц темного королевства, гл. 15

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

Глава 15.
Коронация принца

Гарри не мог не задаваться вопросом, знали ли братья Уизли, что его выберут на роль нового ловца факультетской команды. Когда он вернулся в гриффиндорскую башню (как ни удивительно, очищенную от перьев), близнецы всё ещё сидели там, не скрывая самодовольства. Клайд и Гермиона делали вид, что заняты домашней работой – по крайней мере, Гермиона явно этим и занималась – но поспешили к нему, стоило Гарри переступить порог.

– Тебя же не отстранили от занятий? – в лоб спросила подруга.

Мальчик с трудом выдавил улыбку, чтобы её успокоить. Он был как-то дезориентирован. Может, он всё же приложился обо что-то головой во время «испытания» Макгонагалл?

– Всё в порядке… наверное.

– Это было что-то ужасное, Гарри? – поинтересовался Клайд, осматривая тело друга на предмет ранений. – Что они с тобой сделали?

– Что сделали? Меня не били плетьми, если ты об этом. Просто…поругали немного. И назначили отработки… много отработок. По сути, до самого конца сезона я буду мальчиком на побегушках для всей команды по квиддичу. Мне придётся ходить на все тренировки, убирать после них раздевалку и помогать Вуду на разминке.

Это заявление было не совсем правдой и не совсем ложью. МакГонагалл предоставила Гарри выбор: он мог по-настоящему тренироваться вместе с командой или проводить это время на самой настоящей отработке. Второй вариант звучал весьма заманчиво, если вспомнить слова близнецов Уизли о том, что победа Гриффиндора может вызвать ярость Волдеморта (а проигрывать намеренно Гарри ни за что бы не стал). Ещё больше первокурсник нервничал из-за того, что, по словам Вуда, МакГонагалл и Гиммса, в ближайшем матче ему предстоит стать секретным оружием гриффиндорцев («Самый юный ловец столетия!» - восторженно восклицал капитан).

Но Гарри не мог отказаться. На самом деле не мог.

МакГонагалл не только пригрозила значительно уменьшить количество его свободного времени этими многомесячными отработками, но и вычла у Гриффиндора пятьдесят баллов. И сама декан, и её студент знали, что Гарри будет чувствовать себя обязанным снова заработать эти баллы, и самый лучший способ сделать это – выиграть хотя бы один квиддичный матч. Загнанный в угол первокурсник задумался: может быть, когда МакГонагалл поступила в Хогвартс, шляпа и ей предлагала Слизерин?

Весьма неприятным было и то, что до первого матча вся школа, за исключением МакГонагалл, Гиммса и товарищей по команде, должна была думать, что Гарри наказали более традиционным способом.

Гермиона в ужасе отпрянула, услышав о потере баллов. Реакция Клайда была не намного лучше: он просто побледнел.

– Ну, Гарри, теперь ты станешь очень популярным, – съязвил он и рванулся к выходу из общей гостиной. Поттеру оставалось лишь ошеломленно смотреть ему вслед.

– Что я такого сделал?

– Я надеюсь, это риторический вопрос, – подняла бровь Гермиона. – Я могу целый список составить.

– Я не виноват, что Рон идиот, да ещё и вор! – ощетинился мальчик, а потом поспешно обернулся к близнецам Уизли. – Ничего личного.

Те лишь пожали плечами.

– Но ты не должен был на него реагировать!

– И что мне оставалось делать? Он выкрал вещь из моей сумки, оскорбил меня, оскорбил тебя и Натали, а потом попытался уничтожить мою собственность…

– Ты же, кажется, говорил, что это не твой дневник?

– А, ну это полностью меняет дело! Я что, должен был позволить ему вытворять всё, что вздумается?

– Ты мог пожаловаться учителю! А теперь накажут не только его, но и тебя, и нас всех, вместе взятых.

– Я не позволю этому психу надо мной издеваться, - прорычал Гарри и зашагал к себе в спальню.

– И неважно, кому ещё придётся платить за твою гордыню? – так же рассерженно спросила Гермиона.

– Я сам несу за себя ответственность, и за гордыню тоже. Не волнуйся, я снова заработаю твои драгоценные баллы!

Когда он бросился вверх по лестнице, девочка окликнула его, но он не обратил на неё внимания. В душе Гарри почти ожидал, что Гермиона побежит за ним и извинится, но она этого не сделала. Теперь он застрял в спальне во время ужина, слишком гордый, чтобы спускаться в Большой Зал в дурном настроении и терпеть насмешки не только малознакомых гриффиндорцев, но и тех, кого он считал друзьями.

– Нет, ты правда станешь популярен после всей этой истории, - заявил Фред, плюхнувшись на постель рядом с первокурсником. Напротив них на кровати Клайда устроился Джордж. – Всё из-за твоего обаяния.

– Заткнись! - отрезал Гарри, расстроенный событиями прошедшего дня. К тому же, в расписании на завтра стояли сдвоенные зелья, что ещё больше портило настроение. – Я не в настроении вас развлекать.

– А он классный, как думаешь, Фред?

– Такой милый и забавный. Вот бы оставить его себе!

Отвернувшись от них, Гарри проворчал в подушку: «Убирайтесь».

– Если это тебя утешит, Рончику досталось намного больше, чем тебе. Теперь он в течение месяца каждую пятницу и субботу должен убираться в подземельях. Без всякой магии. Там плесень годами собиралась!

Мальчик не сдержал улыбки, представив, как пронзительно будет визжать Плакса Миртл, когда Рон Уизли примется драить туалеты. Если подумать, то он, Гарри, и правда легко отделался. Ведь ему нравилось летать, да и квиддич, кажется, игра что надо. Если каким-то образом ему удастся выиграть больше одной игры, то он не только наверстает потерянные по собственной вине баллы, но и заработает больше. Рон позеленеет от зависти. Драко больше не сможет подвергнуть сомнению то, что Гарри достоин дружбы с Гермионой. Может, и другие гриффиндорцы смогут забыть, наконец, о его прошлых ошибках. МакГонагалл станет гордиться тем, что он попал на её факультет.

«Самый юный ловец столетия», – эхом раздалось у него в голове. Только теперь он начал осознавать значение этих слов.

Да, он сможет сделать это. Он это сделает. Резко поднявшись, Гарри посмотрел на близнецов. Его яркие зелёные глаза решительно вспыхнули.

– Расскажите мне о квиддиче.

***

Как и ожидалось, гриффиндорцев потеря баллов не порадовала. Учебный год только начался, и баллов и так было немного, а наказание Гарри почти полностью опустошило копилку Гриффиндора. Студенты не теряли ни малейшей возможности продемонстрировать первокурснику своё недовольство.

Если Гарри оставлял какие-то вещи без присмотра, они куда-то исчезали. Ему приходилось постоянно смотреть под ноги, потому что ему то и дело норовили поставить подножку. О смене пароля к гостиной его теперь предупреждала МакГонагалл, потому что старосты постоянно забывали об этом. Болтая за столом или сплетничая в коридорах, студенты стали называть Поттера малоприятными прозвищами, например, «Чёрным котом Гриффиндора» или «Малышом Неудачником».

Ходили слухи, что его «слизеринские друзья» каким-то образом платят ему за то, чтобы он саботировал все попытки Гриффиндора получить Кубок школы. По мнению самого Гарри, со стороны гриффиндорцев это слишком самонадеянно, учитывая, что их факультет не завоевывал Кубок школы уже больше десяти лет.

Мальчик подозревал, что его положение могло быть намного хуже, если бы не очевидная симпатия, которую к нему испытывали близнецы Уизли. Фреда и Джорджа все одновременно любили и боялись: они могли подшутить над кем угодно, но горе тому, кто вызовет их недовольство! Да и во время квиддичных тренировок Гарри получал небольшую передышку: его товарищи по команде, как и Вуд, считали, что их ловец способен выиграть ближайший матч, и были готовы отбросить недоверие по отношению к нему. По крайней мере, на поле.

Гермиона волновалась из-за успеваемости ещё больше обычного, отчаянно пытаясь вернуть Гриффиндору лидирующую позицию. Она больше не обвиняла в потере баллов лично Гарри, но мальчик всё равно не мог избавиться от чувства вины всякий раз, когда он упускал хоть какую-то возможность их заработать, в то время как Гермиона училась до полного изнеможения. Зарабатывать баллы стало особенно сложно из-за того, что МакГонагалл отчего-то раздавала оценки весьма скупо, Снейп и так всегда был скрягой, Квиррел вообще забыл о баллах на целых две недели, а в других предметах Поттер не блистал.

Клайд больше не ругался с Гарри, но стал проводить меньше времени с ним и с Гермионой, и Гарри его не винил. Кто бы отказался от всех своих гриффиндорских приятелей – а ведь теперь их у Клайда было несколько, раз уж он столь явно отвернулся от «Чёрного кота» - ради одного, да и такого неудачного?

Со всем этим Гарри справлялся так стойко, как только мог. На занятиях и в Большом зале он старался держаться в стороне, учился вместе с Гермионой столько, сколько мог, и делал вид, что Рона Уизли не существует, даже если на зельях тот сидел совсем рядом.

Мальчик с нетерпением ждал начала игрового сезона. Осень вступила в свои права, стало заметно холоднее, и на утренние тренировки игроки выходили в мантиях, зачарованных от ледяного ветра. Гарри завёл привычку приходить на поле пораньше, чтобы побыть одному, паря высоко над землёй и глядя на золотые шотландские поля и на лес, разукрашенный огненными красками.

Утро первой субботы ноября выдалось таким же морозным и чудесным, но Гарри не пошёл наслаждаться пейзажем. Сегодня должен был состояться первый матч сезона, Гриффиндор против Слизерина. Первокурсник встал ещё засветло, чтобы легко позавтракать, и сразу же пошёл в раздевалку. Вскоре пришли и остальные.

– Итак, господа… – начал Вуд, когда все собрались вокруг него.

Кто-то вежливо кашлянул.

– И дамы, – исправился капитан, – час настал. Это первая игра сезона. Я знаю, что в последнее время нам не очень везло…

Кто-то не очень вежливо фыркнул.

– …Но теперь у нас есть преимущество. Слизеринцы выйдут на поле уверенно и самодовольно, готовые бросить вызов Анжелине, технику которой они уже знают. Они будут потрясены, увидев вместо неё Поттера, и, держу пари, недооценят его. Самый лучший выход для нас – отвлекать и сбивать их с толку, пока Гарри не поймает снитч.

Вуд повернулся к Гарри.

– А ты сконцентрируйся на снитче, понял, Поттер? Это твоя единственная забота.

– А ещё не давай никому сбросить тебя с метлы, – посоветовал кто-то из охотников.

– Только снитч.

– И не врежься в стену. Эти слизеринцы всегда грязно играют, – заметила Анжелина.

– ТОЛЬКО СНИТЧ!

Гарри проглотил ком в горле и кивнул.

Вся команда вышла на поле с поднятыми капюшонами: Вуд был готов скрывать свой козырь до последнего. Судя по удивлённому шёпоту, окружившему выступающую вперёд команду, на публику эта тактика подействовала. Все думали, что ловцом будет Анжелина, но даже с капюшонами было очевидно, что в этот раз ловец намного ниже ростом.

Выстроившись в линию лицом к лицу со слизеринской командой, они наконец сняли капюшоны. Толпа зрителей потрясённо вздохнула, а потом начались оживлённые обсуждения. Со слизеринских трибун послышались выкрики «Фол!», хотя игра ещё не началась. Гриффиндорцы радовались и того меньше; кто-то уже был уверен, что игра проиграна. Хаффлпафф и Равенкло такой поворот скорее заинтриговал, и они с нетерпением ждали начала матча.

Смотря в лицо слизеринскому ловцу, крепкому пятикурснику, чьё телосложение больше подходило для загонщика, чем для ловца, Гарри не мог не заметить, что тот вовсе не был так удивлён, как предсказывал Вуд. Скорее, его выражение было откровенно самодовольным.

У Гарри появилось плохое предчувствие по поводу грядущего матча.

– Игроки, седлайте мётлы! – скомандовал профессор Гиммс, одетый в судейскую мантию.

Школьники на трибунах притихли, понимая, что игра вот-вот начнётся, а им остаётся только сидеть и следить за ходом матча. Гарри еле удержался от того, чтобы резко взмыть в небо, едва его ноги оторвались от земли. Вместо этого он вместе с другими игроками стал подниматься медленно и плавно, пока не поравнялся с трибунами. С этой высоты гриффиндорец смог заглянуть в «императорскую ложу», где собрались люди, которых он хотел видеть меньше всего. Посреди ложи, в кресле, которое иначе как троном не назовёшь, сидел Волдеморт, окружённый преподавателями и особо важными гостями, расположившимися в креслах поскромнее. Смена гриффиндорского ловца Тёмного Лорда явно не удивила, но заинтриговала и, может быть, даже чем-то позабавила. Справа от диктатора с очень недовольным лицом сидела директриса Лестрейндж, а слева – профессор Снейп, не скрывающий самодовольства, как и ловец его факультета. Немного позади сидела обеспокоенная МакГонагалл.

Гарри изо всех сил попытался подавить все эмоции, кроме безудержного восторга от полёта. Где-то в толпе были его друзья, но искать их не было времени.

Снитч уже был в игре, но вместо того, чтобы отправиться на поиски, Гарри пришлось рвануть вверх, чтобы избежать столкновения со слизеринским ловцом, который нёсся прямо на него. Едва пятикурсник пролетел мимо, мальчик направился в ту сторону, где только что исчез снитч, но был вынужден резко снизиться и повернуть вправо, потому что на него едва не налетели ещё два слизеринца.

– Фол! Три фола! – прокричал Гиммс. – Три штрафных в кольца Слизерина!

– Не прошло и трёх минут матча, и уже три фола! – раздался голос школьного комментатора. – Наверное, это рекорд! Похоже, нас ждёт напряжённая игра! Капитан Оливер Вуд выпустил на поле своё секретное оружие – нового ловца, который, как мы видим, способен постоять за себя! Справится ли «Чёрный кот Гриффиндора» со своей задачей, или неудача приведёт его команду к поражению?

Фергюсон, самый опытный охотник в гриффиндорской команде, с лёгкостью забил все три штрафных, но довольным совсем не казался. И ему, и всей команде было ясно, что застать противника врасплох им не удалось, и слизеринцы используют ту же тактику, на которую рассчитывали гриффиндорцы.

Гарри не стал сетовать на вселенскую несправедливость и вместо этого попытался оценить расположение игроков и понять, где же снитч. Слизеринцы окружили мальчика, но не приняли в расчёт пространство сверху и снизу. Какая небрежность! Более того, слизеринский ловец, вместо того, чтобы искать снитч, явно вознамерился понаблюдать, как его товарищи по команде будут бить гриффиндорца. Близнецы Уизли, судя по всему, разработали свою собственную стратегию и кивнули Гарри, когда тот на миг встретился с ними взглядом.

Едва все три штрафных были забиты, Гиммс дал свисток к продолжению игры, и слизеринцы набросились на Гарри, как стая голодных волков. Но гриффиндорский ловец не был ни напуганной ланью, ни диким вепрем: его восприятие не ограничивалось одной плоскостью или простейшим инстинктом. Он резко ушёл вниз и, набирая скорость, пролетел под одним из загонщиков. Противники пустились в погоню, но не смогли его догнать: Гарри был намного легче и быстрее. Слизеринский ловец уже не казался таким самодовольным.

– И Поттер избегает захвата команды Слизерина...Ой! Слизеринский охотник Моргенсон получает удар бладжером! Будьте внимательны, ребята! Похоже, что Поттер заметил снитч! Ловец слизеринцев Эндрю Уайтхолл слишком далеко, чтобы догнать его! Неужели этот матч вот-вот подойдёт к концу?

Снитч резко пошёл на снижение и рванулся к трибунам, и Гарри погнался за ним, не думая об опасности. Золотой мячик внезапно сменил траекторию и отлетел от стены куда-то вниз. Гриффиндорец летел слишком быстро, чтобы избежать удара, поэтому он резко развернул метлу вбок и с силой оттолкнулся от стены ногами. Вдруг незнакомая слизеринка влетела в стену как раз там, где только что был Гарри, и упала с метлы. Потрясённый мальчик увидел, как она падает на землю внизу.

Так вот зачем нужен этот песок.

– И Кастил выбывает из игры… Но нет, она поднимается на ноги! Вот это спортсменка! Нового ловца команды Гриффиндора оказалось сложнее припереть к стенке, чем все думали! Вот это матч!

Видя, что девочка не сильно ранена, Гарри снова принялся искать снитч, но тот успел скрыться из виду. Давать ему хоть немного времени на поиски никто не собирался: в его сторону уже нёсся посланный противником бладжер, от которого Гарри едва увернулся, а следом на него налетел и сам слизеринский загонщик. Но близнецы Уизли были начеку, и вдвоём им удалось ударить противника обоими бладжерами сразу.

– Уэстбэнкс получает двойной удар! Ему удаётся удержаться на метле, но видно, что он с трудом выравнивает дыхание!

Квиддичное поле быстро превращалось в поле боя. После нескончаемых фолов и назначаемых штрафных игроки вскоре совсем перестали обращать внимание на судью. Пол натиском слизеринцев Анжелина врезалась в один из столбов, на которых держались кольца, и была заменена запасным охотником, который взмыл в небо с явной неохотой. Один из близнецов летал с окровавленной головой, но явно не собирался снижать скорость. Впрочем, он всё же был несколько дезориентирован и запустил квоффлом в слизеринского капитана. Публика неистовствовала, вскакивая, крича, свистя, задерживая дыхание, и создавала несмолкающую какофонию. Гарри старался держаться подальше от всеобщего безумства и искать снитч, но слизеринцы всячески ему мешали. Ему приходилось постоянно быть в движении, летать быстрее других игроков и часто менять траекторию. Всякий раз, когда снитч попадался ему на глаза, мальчику приходилось отвлекаться на приближающийся бладжер, столб, стену или на какого-нибудь слизеринца.

Уайтхолл, ловец команды-соперницы, больше не наблюдал за Гарри и, наконец, пытался сам найти золотой мячик. Дважды гриффиндорец успешно отвлекал его, делая вид, что заметил снитч, но противник скоро обо всём догадался.

Игра вскоре начала утомлять Гарри, а его ушибленная рука сильно разболелась. Если в ближайшее время ему не удастся найти и поймать снитч, то кто-то из игроков может получить серьёзную травму. Скорее всего, этим кем-то окажется он сам.

Пытаясь сбежать от одного из преследователей, первокурсник скользнул под метлой Вуда и обернулся проверить, не врезался ли слизеринец в капитана. Вдруг он заметил что-то блестящее над головами игроков. Боясь снова потерять мяч из виду, Гарри рванулся вверх, чуть не сбросив Оливера с метлы. Второй ловец полетел за ним, но было уже поздно.

Повернув метлу строго вверх, гриффиндорец протянул руку, чтобы схватить крошечный металлический шар, ослепительно блестящий, словно второе солнце. Казалось, время замедлилось, чтобы продлить это чудесный, идеальный момент его триумфа: Гарри видел, как трепещет снитч в его руке, и ощутил настоящий восторг, когда нежные крылышки замерли и золотой мячик спокойно лёг в его руку.

А потом весь мир пошатнулся.

Что-то тяжёлое на полной скорости врезалось Гарри в спину, точно между лопаток. Метла и её хозяин полетели в разные стороны и, казалось, на миг замерли, будто подвешенные в воздухе. Потом Гарри начал падать.

Он был слишком ошеломлен, чтобы паниковать, и, по иронии судьбы, именно это спасло ему жизнь. Его мысли в тот момент были простыми, конкретными и упорядоченными.

«Я падаю, - такой была его первая мысль. – Я падаю без метлы. Мне нужна метла».

И совершенно спокойно он воззвал к тому инстинкту, который почувствовал в себе в этом сентябре, в тот знаменательный четверг на первом уроке полётов. Этот самый инстинкт заставил тогда метлу прыгнуть в его руку от простого «Вверх!» Гарри протянул к парящей в воздухе метле руку, не занятую снитчем, и отдал приказ:

– Сюда!

И она повиновалась. В мгновение ока метла преодолела пятьдесят фунтов, отделяющих её от хозяина, и больно ударила его по руке. Гарри вцепился в неё изо всех сил и почувствовал, что падение замедляется. Не находя в себе сил вскарабкаться на древко и от потрясения даже не думая отпустить снитч, мальчик беспомощно повис на метле и постепенно спускался вниз.

На поле царила мёртвая тишина. Гарри медленно опускался, пролетая мимо других игроков, которые ошеломлённо глядели ему вслед. Он посмотрел в глаза одному из слизеринцев и, ещё плохо соображая, просто сказал:

– Бладжер.

Мальчик недоумённо моргнул.

– Чего?

В следующий миг беспощадный чёрный мяч врезался в него сбоку и сбросил с метлы. Это сразу привело всех в чувство.

– Гарри Поттер ловит снитч! Гриффиндор победил!

Со всех сторон грянули оглушительные восторженные крики. Едва ослабевшие ноги Гарри коснулись земли, мальчик внезапно оказался в объятиях близнецов Уизли. Вскоре его окружила вся гриффиндорская команда, которая хвалила его, пожимала руку и хлопала по ушибленной спине.

– Ты сделал это, Гарри! Сделал!

И Гарри кивал и улыбался, игнорируя ломоту во всём теле. За кольцом окруживших его гриффиндорцев он заметил, как спускается на землю слизеринская команда. Хотя ему и раньше приходилось сталкиваться с ненавистью, Гарри всё равно был поражен откровенной злобой на их лицах, направленной на него самого. Если бы его сейчас не окружали товарищи по команде, он точно не ушёл бы с поля на своих двоих.

Гриффиндорская команда неожиданно замолчала и отстранилась от Гарри, видя, как к ним широким шагом направляется Тёмный Лорд. Выражение его лица было полностью нейтральным, как и у Снейпа, а вот Лестрейндж явно была в бешенстве. Уже в который раз мальчику показалось, что ноги его не держат.

Только когда Волдеморт остановился прямо перед ним, ловец понял, что его товарищи отступили чуть назад, образовав ровный треугольник, и почтительно припали на одно колено. Гарри собирался последовать их примеру, но его отвлёк негодующий крик:

– Он сжульничал!

Все обернулись к Моргенсону, стоящему рядом вместе с красным, как рак, Уайтхоллом.

– А поподробнее? – поднял бровь Снейп.

– На его метле же явно есть какие-то дополнительные заклятия! – возмутился старшекурсник. – Иначе у него бы никогда не получилось так просто призвать метлу без палочки. Он жульничает.

С этими словами парень направил метлу в его сторону в обвиняющем жесте.

– Это действительно весьма подозрительно, – небрежно бросила директор.

Гарри вспыхнул от обиды и бросил на слизеринца злобный взгляд.

– Вам есть что сказать в свою защиту, мистер Поттер? – спросил Воледморт, не обвиняя, а, скорее, с любопытством. Его беспристрастность несколько успокоила Гарри перед тем, как он решился.

– Да. Вверх!

Метла Моргенсона вылетела из его рук прямо к Гарри. Не ожидающий толчка слизеринец дёрнулся вперед, не удержал равновесие и рухнул на землю лицом вниз.

– МИСТЕР ПОТТЕР! – яростно закричала Лестрейндж, выхватывая палочку. Гарри отступил назад, но когда директриса готова была произнести проклятие, Волдеморт положил руку на её палочку и заставил её опуститься.

– Я считаю, что мистер Поттер доказал свою невиновность. Я не позволю наказывать его за впечатляющую демонстрацию беспалочковой магии или за мастерство полёта на метле, – довольным тоном произнёс Тёмный Лорд, хотя его глаза сурово блеснули, остановившись на Беллатрисе. Когда он снова повернулся к Гарри, его взгляд смягчился; по крайней мере, в его глазах потух кроваво-красный блеск. – На самом деле, его талант заслуживает признания. На колени, мистер Поттер.

Гарри с опаской повиновался, присев на одно колено, как его товарищи по команде, но ни на миг не отводя взгляда от диктатора. Взмах палочки, беззвучное заклятие, и прямо из ниоткуда перед ними возник золотой лавровый венец. Волдеморт взял его обеими руками.

– Победителю, – провозгласил Тёмный Лорд, и голос его эхом разнёсся по всему полю, – вечная четь и слава!

Тишина, царившая на трибунах, взорвалась громом аплодисментов и радостных выкриков, и под этот безудержный гул Волдеморт водрузил венец на голову Поттера. Когда он заговорил снова, его голос больше не усиливался заклинанием.

– Можешь подняться.

Гарри встал, вопросительно глядя на мужчину, но тот лишь загадочно улыбнулся и, наклонившись к его уху, прошептал:

– Тебе идёт.

С этими словами Тёмный Лорд покинул квиддичное поле, оставляя позади сбитого с толку и страшно краснеющего Гарри. Беллатриса не меняла позы и стояла, опустив палочку, с таким видом, будто её предали. Нижнее веко у неё нервно дёрнулось, и директриса круто развернулась и стремительно понеслась к выходу, по дороге рявкнув что-то группе унылых слизерицев.

Снейп одарил гриффиндорца насмешливым взглядом.

– Каким бы занятным ни был сегодняшний матч, – начал он, – я от души надеюсь, мистер Поттер, что в последующих играх вы проявите большую осторожность. Мне бы очень не хотелось, чтобы другие игроки пытались вам подражать. В конце концов, именно я отвечаю за запасы зелий для больничного крыла.

Гарри, как ни старался, не мог понять, что это было: шутка, комплимент, оскорбление или просто совет. Поэтому он просто фыркнул.

Когда слизеринцы ушли с поля, гриффиндорская команда снова стиснула в объятиях своего ловца, до конца не веря, что они не только одержали победу, но и пережили её последствия и теперь могут праздновать.

– О, погоди до вечера, Гарри! – заявил один из близнецов.

– Будет такая вечеринка! – подхватил второй.

– А ты – почётный гость! – хором провозгласили они.

Гарри оставалось только широко улыбнуться и позволить толпе донести его до душевых.

Однако принять душ у него получилось нескоро. Стоило игрокам добраться до раздевалок, как на них хлынул поток болельщиков: казалось, каждый гриффиндорец (и немало ребят с Хаффлпаффа и Равенкло) захотел поздравить Гарри лично. Одноклассники, которые раньше игнорировали или даже открыто недолюбливали его, неожиданно принялись пожимать ему руку со словами: «Я знал, что ты особенный» или «Можно мне твой автограф?» Такое поведение сильно сбивало с толку.

Ещё в большее замешательство привела Гарри реакция Гермионы: она, казалось, была ничуть не рада.

– Ты мог погибнуть! – крикнула ему подруга, отталкивая в сторону каких-то новоявленных фанатов.

– Это всего лишь игра, – чтобы девочка его услышала, Гарри тоже пришлось кричать. – Я сделал это, чтобы заработать потерянные баллы. Это была идея МакГонагалл! Разве ты не рада? Если я выиграю следующий матч, Гриффиндор станет первым!

При упоминании грядущих побед в переполненной студентами раздевалке грянул торжествующий рёв. Гермиона попыталась крикнуть что-то в ответ, но её голос смешался с общим шумом. Наконец, девочка сдалась и направилась к выходу. Гарри пытался пробиться следом за ней, но тут его неожиданно отвлёк Клайд.

– Ты сделал это, дружище! Ты правда это сделал! Поверить не могу, что я когда-то сомневался в тебе!

Но так и было. Ты сомневался во мне. Горькая мысль возникла будто из ниоткуда, и мальчик прогнал её усилием воли. Хотя в последнее время Клайд был немного расстроен, он не перестал быть ему другом. Если так уж вышло, что теперь быть другом стало легче, что ж… Гарри запомнит это на будущее.

Наконец, его товарищи по команде выдворили посторонних из раздевалки, чтобы помыться и переодеться. Всё ещё стесняясь принимать душ вместе со старшими ребятами, первокурсник пропустил всех вперёд, а сам в это время проверил и сложил квиддичные принадлежности. Когда остальные ушли, Гарри принял долгий, горячий душ. Вода успокоила его ноющую, покрытую синяками кожу и помогла мальчику расслабиться. Он переоделся в чистую, удобную одежду и направился в школу, чтобы присоединиться к всеобщему веселью.

До замка он так и не добрался.

@темы: перевод, гп-бред

---

Эмма Уотсон попала в сказку

Отказавшись играть Золушку в фильме Кеннета Брэны, Эмма Уотсон все-таки попала в очередной сказочный проект. Актриса прикреплена к экранизации цикла фэнтези-романов Эрики Джохансен «Королева Тирлинга» (Queen of the Tearling). Первая книга увидит свет еще только в 2014 году, но студия Warner уже приобрела права на всю будущую трилогию.

Книги Джохансен называют «Игрой престолов» для девочек. Главная героиня — 19-летняя принцесса королевства Тирлинг, Келси Глинн, которая должна одолеть злокозненную Красную Королеву, чтобы вернуть трон, по праву принадлежащий ей после смерти матери.

Писательница начала работать над романами, вдохновившись речью Барака Обамы, которую будущий президент произнес в 2007 году. Действие «Королевы Тирлинга» развивается спустя три века после крупной экологической катастрофы. Будем считать, что все-таки на Земле, хотя эта подробность не уточняется.

Эмма Уотсон прикреплена к проекту, у которого пока нет ни сценариста, ни режиссера. Продюсером «Королевы» является Дэвид Хейман, работавший над франшизой «Гарри Поттер». Недавно Хейман взял под свой контроль экранизацию комиксов Fables, которые тоже представляют жанр фэнтези, но целевая аудитория проекта будет постарше.

Бывшая боевая подруга Гарри Поттера недавно появилась на Каннском фестивале, где программу «Особый взгляд» открывала картина «Элитное общество» с ее участием. В сентябре Эмму можно будет увидеть в комедии «Конец света», а в марте 2014-го выйдет новый фильм Даррена Аронофски «Ной», где Уотсон сыграла дочь героя Рассела Кроу.

Источник: www.kinopoisk.ru/news/2181486/

@темы: из Сети, сплетни, кино

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Восхитительно!

Книга «Убить пересмешника...»

Роман американской писательницы Харпер Ли написан от лица восьмилетней девочки и рассказывает о жизни скромной семьи Аттикуса Финча. Действие романа происходит в 1935 г. в маленьком американском городке.

http://www.livelib.ru/book/1000405580

Пересмешник - самая безобидная птица, он только поет нам на радость. Пересмешники не клюют ягоды в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют для нас свои песни. Вот поэтому убить пересмешника - грех.

Я хотел, чтобы ты кое-что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество - это когда у человека в руках ружье. Мужество - это когда заранее знаешь, что проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.

Почти все люди хорошие, когда их в конце концов поймешь.

@темы: цитаты, литература

---

"Слепота" Жозе Сарамаго

Рецензия на книгу «Слепота»

Нелегко было читать эту книгу, а оценивать её - ещё сложнее. В процессе чтения мои впечатления варьировались от твердой пятёрки и неуверенной четвёрки до негодующей тройки, но в итоге я решила, что эта замечательная книга и её талантливый автор не заслуживают такой низкой оценки. Сарамаго удалось показать множество тёмных сторон человеческой личности, которые мгновенно обнажились, стоило людям оказаться в безвыходной ситуации. Однако - и низкий поклон ему за это - автор не ограничился мерзкими и грязными подробностями, но продемонстрировал и островки порядка в этом обезумевшем мире - например, обитателей первой палаты правого крыла. Не все эти люди готовы были взять ответственность за других, не у всех хватило сил дойти до конца, и все же они старались остаться людьми.

Задумка очень понравилась, это своеобразный литературный эксперимент: что будет с обществом, если каждый человек ослепнет? Не понравилось же мне то, как автор иногда сгущал краски, сознательно ставя героев в такое положение, что они неизбежно теряли лицо. Если людям не хватает пищи, то неважно, зрячие они или нет, жизнь превращается в борьбу за выживание. Что стоило правительству хотя бы в первые дни карантина рассчитать, сколько еды требуется заболевшим? Или они настолько безответственны, что даже не считали людей, которых увозят? Почему по телефону в каждой палате можно было просить только о средствах личной гигиены? Эта цепочка мелких деталей лишь приблизила тот момент, когда люди, ослабевшие и физически, и морально, потеряли всякий человеческий вид.

Отсутствие имен у всех действующих лиц - очередной стилистический прием, демонстрирующий обезличенность каждого человека в слепой толпе. Но по-настоящему такое отношение - "не называйте своего имени, теперь это всё неважно" - только усугубляет незавидное положение слепцов и ввергает в депрессию. Ведь имя - это часть самоидентификации человека, его связь с прошлым и много чего ещё. Слепые будто с самого начала сдаются, забывая свои имена и предпочитая называться "женой первого слепца", "девушкой в черных очках", "первым полицейским" и т.д.

В остальном роман чудесен. Выразить поистине гуманистические идеи с помощью целого ряда ужасных, шокирующих сцен - так умеют только мастера. Удивителен и язык Сарамаго - он и прост, и витиеват, и понятен на слух, и сложен для глаз. Отдельное спасибо переводчикам за то, что благодаря их труду мы можем хоть как-то об этом судить=)

Simeona,
http://www.livelib.ru/review/265892

@темы: литература

---

Принц темного королевства, гл. 14

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

Глава 14.
Принц выбирает коня

Неделя пролетела в круговороте захватывающих впечатлений и несбывшихся страхов.

Первые попытки творить заклинания откровенно удручали, но Гарри вскоре понял, что у него получается всё же лучше, чем у многих его одноклассников, в том числе чистокровных. Профессор Флитвик даже отметил, что у него весьма высокий уровень магических способностей. Он сказал это после того, как гриффиндорец попытался зачаровать чашку, чтобы чай в ней не остыл, и случайно расплавил всю ёмкость.

Домашние задания были малоприятной необходимостью, но под руководством Гермионы Гарри со всем справлялся быстро. Вечера сразу после уроков они проводили в библиотеке в компании Клайда, Натали, Драко и его троих телохранителей (которые, к счастью, хранили молчание, хотя Рон бросал злобные взгляды на всех подряд). Если ребята заканчивали довольно рано, то находили пустой класс и тайно отрабатывали чары и трансфигурацию. Здесь мальчики не сдерживали свой дух соперничества, и тренировка заклинания левитации быстро превращалась в игру «увернись от пера Крэбба».

Гарри всё ещё не мог точно сказать, нравится ему брат Гермионы или нет. Казалось, он постоянно проверял гриффиндорца, чтобы решить, стоит ли с ним общаться. При этом друзья Малфоя, за исключением Натали, были весьма недалёкими, и он терпел их ради какой-то собственной выгоды. Но иногда Драко мог сказать нечто остроумное, шутливое или дерзкое, и Гарри понимал, что в этом мальчишке так восхищало Гермиону.

У него самого не было особой возможности выбирать друзей. Хотя враждебность гриффиндорцев по отношению к нему за неделю смягчилась, его общение со слизеринцами многим явно пришлась не по душе. У Гермионы было оправдание – Драко всё же был её братом, но Гарри и Клайд в глазах товарищей по факультету были предателями, вступившими в заговор с врагом. Откровенных грубостей в их адрес не было (пока), но гриффиндорцы не спешили приглашать мальчиков в свой круг. Клайда явно очень расстраивало, что те ребята, которые дружили с ним на летних занятиях, тоже не желали иметь с ним ничего общего, но он ни на что не жаловался.

Фред и Джордж Уизли безуспешно пытались завлечь Гарри на парочку своих шутливых эскапад, видимо, думая, что он получит какое-то удовлетворение, если все те, кто относился к нему несправедливо, обзаведутся зелёными волосами. Мальчику было всё равно. Для него имело значение лишь то, что у него было ещё два хороших друга, которые готовы его поддержать, и немало дел, которыми можно было занять время.

Хотя предложение близнецов наслать на Снейпа какой-нибудь сглаз было очень соблазнительным.

Для того, чтобы вернуть баллы, вычтенные зельеваром в первый день занятий, Гарри пришлось выполнить два дополнительных задания, а также остаться в кабинете чар после урока и помочь с уборкой заколдованных летающих перьев. Однако после того случая Снейп снова принялся игнорировать мальчика на уроках и больше никаких вопросов не задавал. Но время от времени у мальчика появлялось странное ощущение, будто профессор следит за ним.

Первокурсники уже начали привыкать к новому распорядку дня, когда в четверг на второй неделе занятий Гарри проснулся ни свет ни заря из-за того, что Клайд в панике носился по спальне.

– Клайд, ты что делаешь? – проворчал мальчик, сонно потирая глаза.

– Ох, извини, Гарри, – отозвался его одноклассник, не прекращая мельтешить по комнате. – Я потерял второй носок.

– Тогда надень другую пару, – предложил Поттер и попытался лечь снова, чтобы урвать ещё часок законного сна.

– Нет, я потерял свой счастливый носок. Он мне сегодня понадобится.

– М? И почему? – спросил Гарри, не раскрывая глаз.

– Ты что, не помнишь? Сегодня четверг! Уроки полётов!

Это, наконец, разбудило мальчика. Как он мог забыть? Первокурсники только об этом и говорили с тех самых пор, как получили расписания в понедельник.

Да и самому Гарри было интересно, конечно.

Единственным человеком, который не ждал этих занятий с нетерпением, была Гермиона. Судя по тому, как самодовольно ухмылялся Драко, а его сестра заливалась краской всякий раз, когда речь заходила о полётах, Гарри делал вывод, что девочка наконец-то нашла предмет, который нельзя было выучить по книге.

Мальчик с неохотой выбрался из постели и принялся приводить себя в порядок. Он нашёл носок друга у себя под кроватью, где Тупокрыс, как нарёк зверька Клайд, устроил себе крысиное гнездо. Грызун появился у них в башне после первого дня занятий, явно вознамерившись держаться поближе к своему спасителю. Гарри и сам не знал, льстило ли ему такое внимание или раздражало.

– Эй, а это что такое?

Он обернулся, чтобы посмотреть, что привлекло внимание Клайда. На чемодане Гарри лежала небольшая книжка в кожаном переплёте. Вряд ли он видел её когда-либо раньше, и вчера её совершенно точно там не было.

– Не знаю. Может, кто-то забыл её или положил сюда, думая, что она моя?

Без особого любопытства Гарри поднял незнакомую книгу. На обложке не было названия, а на первом листе значилось: «Дневник…». Там, где должно было быть имя, расплывалось размытое водой пятно красных чернил. Мальчик едва смог различить буквы «о» и «Р», но всё остальное было невозможно разобрать.

– О! Давай заглянем, – предложил Клайд, потянувшись за книгой. Гарри сразу отодвинулся, держа дневник как можно дальше от друга.

– Нет. Это чьи-то очень личные мысли. Если бы это был мой дневник, я бы прикончил любого, кто стал бы над этим смеяться.

– Если это настолько важно, тогда владелец не должен был оставлять его где попало.

– Нет.

Клайд дулся, ныл и злился, но Гарри полностью его игнорировал. Когда сонные одноклассники начали один за другим подниматься с постелей, он спрашивал, не им ли принадлежит найденный дневник. Никто не признавался. Казалось, мальчишек раздражало, что Поттер мог заподозрить их в обладании такой «девчачьей» вещью. Озадаченный Гарри уже начал думать, что с помощью этого дневника кто-то пытается над ним подшутить, и решил отдать находку МакГонагалл. Она наверняка знала какое-нибудь заклинание, которое может указать на владельца, и тот, кто хотел подшутить над новеньким гриффиндорцем, скоро об этом пожалеет.

Гарри засунул книжку в карман и вместе с Клайдом отправился на завтрак. Гермиона тоже встала рано и уже сидела в Большом Зале, с головой погрузившись в «Квиддич сквозь века» и пытаясь найти там как можно больше советов. От одного лишь её напряжённого вида у мальчика разболелась голова, а бесконечный поток информации о мётлах, квиддиче и волшебных средствах передвижения только ухудшил его самочувствие. Во время занятий головная боль усилилась, и мальчик начал задумываться, не подхватил ли он простуду.

Когда, наконец, настало время урока полётов, Гарри вытащил содержимое карманов и положил всё на свою сумку, чтобы ничего не вывалилось, если он упадёт с метлы. После этого он присоединился к выстроившимся в две шеренги первокурсникам Гриффиндора и Слизерина. Вдыхая свежий воздух полной грудью и ощущая тёплые лучи солнца на коже, Гарри почувствовал, как головная боль ослабевает, зато им овладело желание уйти и где-нибудь поспать.

Пронзительный взгляд голубых глаз профессора Гиммса с профессиональной лёгкостью выискивал лентяев и хулиганов. Помимо работы инструктора по полётам и официального судьи Кубка школы по квиддичу, Гиммс руководил несколькими клубами, включая занятия верховой ездой (на которых обычно ездили не только на лошадях) и клуб фехтовальщиков, а также ассистировал Квиррелу на уроках с большей физической нагрузкой. Были слухи, что раньше преподаватель полётов был аврором, и другие слухи, что он был Пожирателем Смерти. Гарри подумывал, не спросить ли о профессоре Гермиону, но удовлетворение любопытства не стоило того занудного монолога, который он немедленно услышит в ответ.

– Итак, – обратился к ребятам Гиммс, – прежде чем мы начнём, позвольте мне установить несколько основных правил. Во-первых, мне всё равно, если вы считаете, что отлично умеете летать. Вы не станете летать ни выше, ни быстрее, чем я вам позволю, и тем более не станете подниматься в воздух, если меня нет. Если вам хватит глупости ослушаться меня, вы получите самое страшное наказание, которое я имею право вам назначить… если до этого вы сами не сломаете себе шею.

Гарри задумался, почему все учителя в Хогвартсе такие ворчливые. Казалось, чувство юмора есть только у Флитвика. В конце концов, они же учатся в волшебном замке, а не в оркской крепости! Пока Поттер был занят этими мрачными мыслями и пытался игнорировать пульсирующую боль в голове, Гиммс перестраивал ряды студентов. Неожиданно для самого себя Гарри оказался среди приятелей Драко. По правую руку от него стоял угрюмый Рон, бросающий на недруга убийственные взгляды.

– Будь осторожен, – скучающим тоном предупредил Гарри, – такое выражение может застрять у тебя на лице.

Уизли рассердился ещё больше.

– А теперь протяните руку к метле… да, вот так… и прикажите твёрдым, уверенным тоном: «Вверх!» – Метла профессора мгновенно прыгнула в его руку. – Ну и чего вы ждёте?

Гарри понаблюдал за тем, как его одноклассники справляются с заданием. Его немного позабавило то, что метла Гермионы лишь перевернулась на земле и после этого впала в спячку. Метла Драко незамедлительно скользнула к нему в руку, но он был едва ли не единственным, у кого это получилось. У остальных мётлы вздрагивали и подпрыгивали, но не поднимались в воздух. Увидев, что опозориться по-настоящему ему не грозит, Гарри вытянул руку.

– Вверх, – ровным тоном произнёс он.

Метла моментально прыгнула в его ладонь. Мальчика охватило странное ощущение, очень похожее на то, что он испытал в магазине волшебных палочек, – ощущение правильности происходящего, необъяснимо естественное понимание, что пока он сжимает метлу в руках, с ним никогда не случится ничего плохого.

– Это невозможно, – пробурчал Рон, – ты как-то сжульничал. Вонючий грязнокровка никак не мог…

– Достичь успеха там, где чистокровный прокололся?

– Ах ты, су…

– Малфой, Поттер, молодцы, – провозгласил Гиммс, неожиданно придя в гораздо лучшее расположение духа. – По пять баллов Слизерину и Гриффиндору. Остальным не отчаиваться! Уверенность – ключ к успеху. Если вы сами не верите, что метла повинуется, этого и не случится. Продолжайте тренироваться, а затем я покажу вам, как нужно садиться на метлу.

Гарри повторил упражнение несколько раз, ожидая, пока оно получится у остальных, и очень скоро заскучал. Тогда он решил проверить, сможет ли он заставить метлу подняться лишь на полвысоты или застыть в воздухе. Лицо Рона, тем временем, всё багровело и багровело, а метла слизеринца неуклюже билась на земле до тех пор, пока не подскочила после особенно отчаянного «ВВЕРХ!» - и не двинула хозяина в нос.

Гарри делал вид, что ничего не заметил, но сохранять невозмутимое выражение лица было сложно, когда все остальные хихикали. Однако Рон недолго оставался в центре всеобщего внимания. У ребят только начало получаться призывать мётлы, как урок прервало появление старшекурсника из Равенкло в квиддичной форме.

– Сэр! Кто-то заколдовал спортивное снаряжение! – подбежав к профессору, встревожено воскликнул он. – Снитч бьёт по игрокам, словно бладжер, а квоффл летает по полю, как бешеный! Я уверен, это всё близнецы Уизли! Кто ещё мог устроить такую дурацкую шутку? Да ещё испортить школьное имущество!

Уголки губ Гарри приподнялись, но он поспешил спрятать улыбку, заметив, что хорошее настроение Гиммса испарилось так же быстро, как и появилось.

– Всем оставаться на месте! Ни в коем случае не пытайтесь подняться в воздух! Я скоро вернусь.

С этими словами профессор направился в сторону замка, прихватив с собой старшекурсника из Равенкло. Стоило только преподавателю скрыться из виду, как Драко оседлал метлу и поднялся в воздух, без всяких усилий паря над самой землей. Гермиона велела ему спуститься, но чем больше замечаний она ему делала, тем выше он поднимался, так что в итоге девочка решила вообще его игнорировать.

– А ты, Поттер? У тебя вроде есть некоторый талант к управлению метлой. Не хочешь взлететь и полюбоваться на пейзаж?

Если бы его настроение было чуть веселее, а голова не раскалывалась на части, Гарри испытал бы большое искушение, но вместо этого он наградил Драко скучающим взглядом и просто пожал плечами:

– Я лучше подожду.

Драко изобразил насмешливую гримасу, но вскоре снова принялся неспешно облетать стоящих на земле однокурсников, выпячивая грудь под их восхищёнными взглядами. Гермиона явно раздражалась всё больше и больше, но молчала. Постепенно даже Малфою надоела эта забава (или он начал опасаться, что Гиммс застанет его в воздухе), и он пошёл на снижение, когда что-то за спинами Гарри и Гермионы привлекло его внимание. Поттер проследил за его взглядом и увидел, что Рон стоит у его собственной школьной сумки и держит в руках тот самый загадочный дневник.

– Эй! Что ты забыл в моей сумке?

Когда Уизли повернулся к нему, Гарри почувствовал, как всё внутри свернулось в тугой узел: взгляд слизеринца был полон злорадного ликования.

– Знаешь, – протянул он, – такие вещи нельзя оставлять где попало. Они просто просят, чтобы их прочитали.

Широким шагом Гарри двинулся в сторону Рона.

– Это не моё. Я собираюсь отдать это МакГонагалл. А теперь отдай.

– Зачем? Если это не твоё, тогда ты не будешь против, если я это одолжу. Обещаю, я отдам это учителю чуть позже. Кому-нибудь… вроде Снейпа.

– Рон, – прикрикнула Натали, - прекращай вести себя, как полный придурок, и просто отдай ему книгу.

– Ты не имел права совать нос в сумку Гарри! Если мы расскажем об этом учителю, тебя самого накажут! Даже твой декан не одобрит воровство!

– Да кто вас спрашивал, гарпии грязнокровные!

– Ну всё! – прорычал Гарри и бросился к Рону, который испугался и попытался сбежать. – А ну вернись, Уизел!

Слизеринец развернулся, поднимая палочку. Гарри, всё ещё сжимающий в руках метлу, взмахнул ею и выбил палочку из рук Рона, и та упала в озеро. Уизли отшатнулся, едва не споткнувшись, и схватил свою метлу. Несмотря на его предыдущие жалкие попытки, в этот раз ему удалось залезть на метлу и с трудом подняться в воздух. Его метла слегка тряслась, а сам Рон явно чувствовал себя неуютно от того, что его ноги не касались земли, но при этом он умудрялся крепко держать дневник и с издёвкой ухмыляться Гарри сверху вниз.

Но это было ненадолго.

Мгновения спустя Гарри был уже верхом на метле и завис в воздухе рядом с недругом, неотрывно глядя ему в глаза. Древко в руках держалось ровно, не дрожа и не качаясь на весу. Мальчик не задумывался о том, что делает, доверившись метле и собственному телу, в то время как его противник явно с трудом держался на метле и всё же умудрялся не падать вниз. Рон инстинктивно попытался отлететь подальше от Гарри, и вскоре они оказались на высоте в пятьдесят фунтов над самой гладью озера.

– Отдай мне дневник и извинись перед Гермионой и Натали, – потребовал Поттер, – или я сброшу тебя с метлы, и до Хогвартса будешь добираться вплавь.

– Гарри, спускайся оттуда! Это опасно, и профессор может застать тебя в воздухе в любую минуту! Торопись, тебя могут исключить! – взмолилась Гермиона.

Драко, которой до сих пор молча наблюдал за развитием событий, наконец, подал голос:

– Ты слышал, что она сказала, Уизли. Можешь спорить до победного, если хочешь, только делай это на земле.

Рон явно колебался, и Гарри пришёл к выводу, что он ещё тупее, чем казалось раньше. Разве не очевидно, что эту битву слизеринскому мальчишке не выиграть… по крайней мере, в воздухе? Уизли, наконец, пришёл к тому же выводу и послал противнику злобный взгляд.

– Мы продолжим позже, – прорычал он.

Вознамерившись сделать гадость напоследок, он со всей силы метнул дневник в озеро. Гарри проследил за тем, как тот описывает дугу в воздухе…. а потом время будто остановилось. Метла в руках мальчика вдруг ожила, и он почти физически ощущал её волю, её стремление. Неожиданно для самого себя он рванулся вперёд, промчавшись мимо ошеломлённого Рона.

Дневник уже начал падать, и Гарри инстинктивно спикировал к воде. Приближаясь к поверхности озера, он видел, как в сверкающем ореоле солнечных бликов увеличивается в размерах его собственная тень. Он стремительно приближался, пока не смог разглядеть в водных глубинах необычные силуэты растений и гигантских рыб (это что, русалки?), а затем выровнял метлу. Гарри прильнул к древку, поджав руки и ноги, чтобы лучше контролировать полёт. Он летел так близко в поверхности озера, что стоило ему выпрямить ногу – и он бы рухнул вниз от столкновения с водой. Но не стал выпрямлять ногу. Вместо этого он протянул руку и без всяких усилий схватил падающий дневник.

Достигнув цели, мальчик сбросил скорость и поднялся чуть выше, медленно разворачиваясь в сторону берега. Увидев, что там происходит, он едва не выпустил метлу из рук.

На берегу с каменным лицом стоял профессор Гиммс, одной рукой выворачивая ухо Рону Уизли и не сводя с Гарри глаз. Гриффиндорец неуверенно замер в воздухе, почувствовав первые уколы страха. Наконец, понимая, что нет смысла оттягивать неизбежное, он неспешно подлетел к берегу и встал перед учителем.

– Вы оба сейчас же вернётесь в гостиные своих факультетов и будете находиться там, пока я не закончу урок и вместе с вашими деканами не выберу самое лучшее, самое подходящее наказание вашей глупости, – мрачно хмурясь, процедил Гиммс.

Мальчики молчали, виновато опустив головы. Профессор отпустил Рона, и тот не медля забрал свои вещи и зашагал к замку. Гарри, волоча ноги, двинулся за ним, но когда он проходил мимо учителя, тот выхватил у него из рук дневник и от души шлёпнул его по затылку.

– Болван!

***

Ожидание наказания профессора Гиммса оказалось для Гарри едва ли не самым тревожным за всю его пока ещё недолгую жизнь. Больше он волновался лишь по дороге в кабинет директрисы первого сентября, но теперь ему пришлось ждать дольше, и с каждой минутой беспокойство росло. Воображение рисовало мальчику самые разнообразные зверства и самые необычные наказания, которым его могли подвергнуть.

Может, ему вообще запретят летать. Или запрут в подземельях на месяц. Учитывая, что после «инцидента с Нагини» не прошло и двух недель, учителя могут решить, что Гарри – неисправимый нарушитель спокойствия и исключить его из школы.

Это были самые слабые наказания.

Среди более жестоких вариантов был Волдеморт с проклятием Круциатус, профессор Снейп, вооруженный палкой, хлыстом или каким-нибудь ужасным зельем, которое не изучали в школе. А хуже всего было то, что они могли сломать палочку Гарри. Мальчик сомневался, что сможет это пережить.

И всё это – из-за какой-то ерунды!

Он был так зол на проклятый дневник, что всё же решился открыть его, чтобы определить владельца и пожаловаться ему или даже ей. Но… дневник оказался пуст. Не считая испорченной первой страницы, в книжке не было ни капли чернил, ни росчерка карандаша. Наверняка кто-то из ребят получил дневник в подарок от какого-нибудь родственника и, желая от него избавиться, бросил его на чемодане одноклассника и не стал в этом признаваться. Гарри испытал огромное искушение бросить дневник в камин.

Однако он решил оставить книжку у себя для того, чтобы предоставить МакГонагалл свою версию событий. Мальчик сомневался, что сможет избежать наказания, но доказательство, что ссору начал не он, всё-таки могло принести большую пользу. Он попытался представить, как Рон после этого будет объясняться со Снейпом, и возникшая в его воображении картинка оказалась очень забавной. Разумеется, Снейп не станет снимать баллы, в отличие от МакГонагалл. Все знали, что Снейп скорее назначит отработку, чем снимет хоть один балл со своего факультета.

– Эй, Гарри, – раздался голос откуда-то сзади, а следом послышался другой, очень похожий:

– Мы слышали, что ты…

Гарри и глазом не успел моргнуть, как по обе стороны от него уселись Фред и Джордж Уизли.

– Наш герой в сияющих доспехах…

– Пережил восхитительное приключение…

– Из-за нашего младшего братца-недоумка…

– И теперь ожидаешь экзекуции.

Гарри, не настроенный терпеть их шуточки, проигнорировал близнецов, но те, вместо того, чтобы потерять к первокурснику интерес, подвинулись ближе, чуть ли не прижимаясь к нему.

– Мы слышали, что ты блестяще летаешь на метле. Не как новичок, а как профессионал, – заявил Фред, приобнимая Гарри за плечи.

– Ты не думал присоединиться к факультетской команде по квиддитчу? Наш последний настоящий ловец закончил школу ещё год назад, и в прошлом году нам пришлось поставить на эту позицию Анжелину. Обычно она охотник, но для ловца все остальные оказались слишком крупными, – объяснил Джордж, объватив плечи Гарри с другой стороны.

– Она вообще-то хороший игрок, но в этом году нам нужен настоящий талант, чтобы наконец-то выиграть чемпионат у Слизерина.

Вопреки собственному желанию, Гарри заинтересовался.

– Значит, Слизерин часто побеждает?

Близнецы обменялись весьма нехарактерными для себя недовольными взглядами.

– Скорее, каждый год. По крайней мере, с тех пор, как Волдеморт захватил школу. Он приходит почти на все матчи, в которых играет Слизерин, - вздохнул Фред. – Наверное, само его присутствие пугает игроков других команд настолько, что они проигрывают. Особенно ловцов.

– И вы, конечно же, хотите, чтобы я был ловцом?

– Ну, у тебя подходящее телосложение, – заметил Джордж.

– И хорошая скорость, насколько я слышал, – продолжил Фред.

– К тому же у тебя наверняка острый взгляд и хорошая координация, раз ты сумел поймать эту книжку у самой воды.

– И, разумеется, Вольдеморт и так тебя ненавидит… так что ты ничего не теряешь!

– Ну спасибо! Почему бы вам просто не поставить клеймо у меня на лбу: «Круцио, пожалуйста!»

– И испортить твою прекрасную кожу?

– Никогда!

С этими словами близнецы-таки притиснулись к Гарри с двух сторон, прижав веснушчатые щёки к его лицу. Мальчик недовольно фыркнул, оттолкнул их, схватил диванную подушку и отвесил обоим Уизли по подзатыльнику. Те лишь обменялись широкими ухмылками и тоже вооружились пуховыми орудиями. Завязавшийся вскоре бой подушками не ограничился их неугомонной троицей: каждый гриффиндорец, имевший несчастье оказаться в общей гостиной или просто проходить мимо, вынужден был принять участие в битве.

Когда в башню, наконец, прибыли профессор Макгонагалл и профессор Гиммс, готовые обсудить наказание Поттера, их моментально окружило густое облако перьев из подушек и повисшая в гостиной напряжённая тишина. Гарри поспешно забросил свою истерзанную подушку куда-то за диван в надежде, что учителя ничего не заметят. Судя по тому, как еле заметно подергивался уголок глаза гриффиндорского декана, надеяться было не на что.

– Уизли, я хочу, чтобы к моему возвращению и комната, и подушки были приведены в порядок, иначе на выходных вы будете чистить совятню, но не только от перьев. Поттер, следуйте за нами.

Не без робости, но уже заметно успокоившись, Гарри двинулся за удаляющимися преподавателями. Те не проронили ни слова, и мальчик, посчитав, что им нужно время, чтобы совладать с гневом, не стал их беспокоить. Он думал, что его поведут в кабинет МакГонагалл или к директрисе, но вместо этого учителя вышли из замка и направились к полю для квиддича.

Настало время обеда, так что на поле и на прилегающей к нему территории почти никого не было: ни первокурсников, ни сборной команды Равенкло. Единственный человек, дожидавшийся их на поле, оказался шестикурсником-гриффиндорцем. У его ног стоял большой сундук. Старшекурсник посмотрел на Гарри очень внимательно и – может, показалось? – с надеждой.

– Значит, это он?

– Да, это Гарри Поттер, – отозвалась МакГонагалл. – Профессор Гиммс считает, что именно он вам и нужен.

– Чего? – с весьма глупым видом спросил окончательно сбитый с толку Гарри. Этот старшекурсник будет как-то отвечать за его наказание?

– Мистер Поттер, – наконец-то обратилась к нему декан, – это Оливер Вуд. Он поможет нам провести несколько испытаний, чтобы проверить, как хорошо вы управляете метлой. От вашего успеха в этих испытаниях зависит форма вашего наказания, поэтому советую приложить максимум усилий.

– А?

Профессор Гиммс сунул метлу в руки мальчика.

– Не думай об этом. Просто садись на метлу. Сейчас мы выпустим снитч. Чем быстрее ты его поймаешь, тем меньше у тебя будет неприятностей. Понял?

– Нет!

– Вперёд! – крикнул Вуд.

Деревянный сундук был распахнут настежь, и из него вылетело что-то золотое и блестящее. Гарри вскочил на метлу и немедленно погнался за мячиком. И снова, стоило ему оттолкнуться от земли, мальчика охватило ощущение правильности происходящего, а все страхи и сомнения сдуло холодным осенним ветром. Круговерть разнородных чувств, которые он обычно испытывал, в воздухе превратилась в одно-единственное ощущение – чувство свободы, и все помыслы Гарри сосредоточились лишь на одном – поймать снитч.

Это оказалось намного сложнее, чем первый полёт над озером. Тогда местность была открытой, плоской и относительно безопасной, а дневник летел вниз с определённой траекторией, которую легко было предугадать. Зато на поле для квидича оказалось множество преград: стены стадиона, трибуны, шесты, на которых были установлены кольца. А снитч летел по полю, как живой, огибая все эти препятствия, камнем падал вниз и уносился вверх, замирал и поворачивал назад, спиралью ввинчивался в небо и петлял, не сбавляя скорости, сравнимой разве что со скоростью колибри.

В погоне за мячом Гарри дважды слегка задевал стены стадиона, один раз – когда до земли было меньше фута. Он следовал за снитчем вокруг и между шестов, быстро понял, что это бесполезно, и пытался его подрезать, предугадывая траекторию полёта золотого мячика, но у него редко получалось. После ряда ошеломительных финтов, поворотов и петель снитч неожиданно исчез.

Гарри принялся судорожно искать мяч по всему полю, но тот мог быть где угодно: сверху, снизу, у него за спиной, за трибунами, а может, парит в тени одного из колец? Мальчик заставил себя замереть на месте и принялся ждать малейшего золотого отблеска. Время тянулось медленно… одна минута, две, затем три, и Гарри снова охватило волнение.

Он ловит снитч уже слишком долго. У него ничего не получается. Теперь его накажут ещё строже за то, что он тратит чужое время. Его могут исклю…

ВОТ ОН!

Гарри камнем рухнул вниз… хотя нет, он рванулся к земле даже быстрее, чем можно было упасть под воздействием одного лишь земного притяжения. Он протянул руку, и пальцы сомкнулись на чем-то круглом и твёрдом. Но земля быстро приближалась, и скорость не позволяла мальчику остановить падение. Ногами он толкнул заднюю часть метлы, чтобы направить её резко вверх, и буквально заставил её замедлить спуск. О том, чтобы полностью затормозить за такое короткое время, и речи быть не могло, и гриффиндорец приготовился к приземлению, мёртвой хваткой сжав рукоять метлы.

Когда до земли оставалось лишь фута четыре, Гарри соскользнул с метлы и тяжело приземлился на ноги, с трудом удержав равновесие. Только теперь, оказавшись на земле, весь в поту и тяжело дыша, мальчик понял, что ему только что удалось. Он летал только первый день и уже носился по полю, как ужаленный, выделывая разные финты. Казалось, метла и снитч вот-вот сами собой вылетят из его ослабевших рук.

– Да, да, ДА! – расслышал он крики Вуда. – Он великолепен! Он нужен нам сейчас же!

Гарри обернулся. Старшекурсник возбуждённо прыгал по полю, едва ли не танцуя вокруг ошеломлённого декана, чьи очки почти соскользнули с носа. Гиммс был по-прежнему спокоен и невозмутим, но тонкие уголки его губ едва заметно приподнялись. Наконец, МакГонагалл сумела прийти в себя.

Широкими шагами она подошла к первокурснику и протянула руку. Гарри неуверенно передал ей снитч. МакГонагалл внимательно осмотрела его и удовлетворённо улыбнулась. Когда она перевела взгляд на мальчика, улыбка по-прежнему не сходила с её губ.

– Мои поздравления, мистер Поттер. Теперь вы новый ловец команды Гриффиндора.

– Чего?

@темы: перевод, гп-бред

---

Принц темного королевства, гл. 13

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

Глава 13.
Сборище змей

— Давайте продолжим этот разговор в более уединённом месте.

С этими словами Снейп поднялся с места и подошёл к двери, в которую запрещалось входить ученикам. Гермиона говорила, что за этой дверью скрывается личная лаборатория её крёстного, в которой тот проводит эксперименты.

— Вы идёте, Поттер?

— Ни за что. Вдруг вы педофил?

Профессор явно не нашёл в этом предположении ничего смешного, более того — он пришёл в ярость.

— Десять баллов с Гриффиндора за оскорбление преподавателя! Я буду вам очень признателен, Поттер, если вы воздержитесь от столь омерзительных мыслей о моей персоне.

— Но это нечестно! Как я могу вам доверять? Вы меня шантажируете! И даже если вы не собираетесь приставать ко мне, вы всё равно можете сделать всё, что угодно, например, порезать меня и выкачать всю кровь для экспериментов!

— У вас крайне больное воображение, вы это знаете?

— Этот мир вообще болен.

— Прошу прощения?

Гарри не ответил, переминаясь с ноги на ногу и глядя в пространство. Снейп раздражённо зашипел.

— Вы ведь понимаете, что, получая должность в Хогвартсе, все учителя приносят Непреложный Обет не причинять умышленного вреда студентам?

Мальчик слышал об этом в первый раз, но подумал, что в школе такие меры действительно были бы нелишними. Он молча покачал головой.

— Это так. А теперь вы пойдёте со мной или захотите оскорбить меня ещё раз с риском потерять ещё двадцать баллов вашего факультета?

— Почему нам вообще требуется уединённое место, — побормотал Гарри, следом за профессором ступая на вражескую территорию. Лаборатория была даже больше, чем кабинет зельеварения. В разных уголках комнаты расположилось несколько замысловатых приборов, а у стен стояли запертые шкафчики, в которых профессор наверняка хранил множество редких и дорогих ингредиентов для зелий. В такой обстановке гриффиндорец чувствовал себя не в своей тарелке. Дверь захлопнулась у него за спиной, и он подпрыгнул от неожиданности.

— Потому что это касается событий вчерашнего вечера. Учитывая, что моя крестница не забрасывает вас сотней вопросов в минуту, а Драко не добивается вашей дружбы, преследуя собственные политические цели, я предполагаю, что вы решили оставить при себе новость о вашем недавно обнаруженном таланте? Смотрите мне в глаза, когда отвечаете.

Обогнув рабочий стол, Гарри, наконец, встретился с мужчиной взглядом. В полумраке лаборатории глаза профессора казались неестественно тёмными и зловещими.

— Да.

— Почему?

— В смысле, «почему»?

— Почему вы им не рассказали? Это очень редкий и ценный дар. Обладать им — большая честь для любого волшебника.

Гарри фыркнул.

— Для любого, кто не против, чтобы его сравнивали с Волдемортом, вы имеете в виду.

— С Лордом Волдемортом — рекомендую вам не забывать это. Не хотите ли вы сказать, что сравнение с самым могущественным волшебником в Британии чем-то плохо для вас? Прошу, разъясните, от меня ускользает ваша гриффиндорская логика.

— Вот именно. Вы — слизеринец. Волдеморт тоже слизеринец. Я — гриффиндорец. Я не хочу, чтобы всю жизнь все вокруг говорили, что я должен был оказаться в Слизерине. Я не в Слизерине. Я никогда не буду в Слизерине, и я не хочу быть в Слизерине. Я именно там, где я должен быть, и никто не имеет права возражать. Вам бы понравилось, если бы вам говорили, что ваше место в Равенкло, потому что вам даются зелья?

Снейп задумался. Хотя его раздражало то, что Поттер совершенно не желает благодарить судьбу за открывшийся в нём талант, он не мог поспорить с тем, что всеобщее внимание, которое гриффиндорец обязательно привлечёт к себе, может оказаться не только положительным. Однако мальчишка думал не только об этом, желая скрыть свой дар от всех. Нет, он явно испытывал неуверенность и даже презрение к самому себе при мысли, что его будут сравнивать с Волдемортом, если не со слизеринцами в целом.

Значит, мальчику не нравится Волдеморт. Что ж, в этом нет ничего удивительного, но если Господин захочет использовать его в будущем, такая информация может оказаться бесценной. Если Поттер когда-нибудь узнает, какую роль в войне играли его родители, прежде чем покинуть Британию, это может ещё больше усложнить ситуацию.

— В ваших словах есть смысл, но вы не сможете долго держать это в секрете. Судя по всему, вы не в состоянии контролировать, когда говорить на змеином языке, а когда нет. Осмелюсь заметить, что в школе полно змей: живые статуи, домашние животные, звери на уроках по уходу за волшебными существами, не говоря уж о диком лесу, до которого из замка рукой подать… Будет достаточно одной неожиданной встречи, одной оговорки…

— Но до тех пор… — пожал плечами Гарри.

— Да, до тех пор вы можете играть роль доброго малютки-гриффиндорца. Можете идти.

Гарри поспешно направился к двери.

— Но будьте готовы ответить на дополнительные вопросы позже, — ухмыляясь, сказал ему вслед Снейп. — Скорее всего, у меня и моего Господина они будут.

Мальчик вышел в коридор, не в силах сдержать дрожь. Перед глазами застыла пугающая картина: Волдеморт и Снейп, посмеиваясь за чашечкой чая, планируют его трагическую гибель. Живот внезапно скрутило, и Гарри рванулся в ближайший туалет, который, к сожалению, оказался женским. Мальчик едва ли мог на это пожаловаться, склоняя голову к унитазу, но, прочистив желудок, он порадовался, что в туалете никого не было.

— Я начинаю ненавидеть свою жизнь, — пробормотал он себе под нос.

— Добро пожаловать в мой мир.

Гарри вскрикнул от неожиданности и, спотыкаясь, выскочил из кабинки, едва не врезавшись в одну из раковин. В воздухе над кабинками висело приведение девочки весьма безумного вида. Она скрестила руки на груди и с высокомерием взглянула на мальчика сверху вниз.

— Знаешь, это женский туалет.

— Э… да, но… это было довольно срочно.

— Ну конечно. Все приходят в мой туалет, только если они вынуждены сюда прийти. Никто не хочет, чтобы им докучала угрюмая уродина Плакса Миртл.

Видя, что девочка-призрак вот-вот заплачет, Гарри постарался найти слова, чтобы её успокоить.

— Нет-нет, я обычно не захожу в женские туалеты, н-но я рад, что заглянул сюда. Я встречал не очень много интересных приведений…

Её глаза, только что наполненные слезами, мгновенно высохли, и девочка послала Гарри весьма странную улыбку. К собственному ужасу, он понял, что она пытается кокетничать.

— Ты думаешь, что я интересная?

— Эээ… о, да, конечно! То есть, единственное приведение, которое я встречал до сих пор, — это сэр Николас. Я видел несколько других приведений издалека, но они все… ну… старые.

Миртл издала тонкий смешок, напоминающий мышиный писк.

— Это правда. Я самое молодое приведение в Хогвартсе. Миртл Тетервуд, одиннадцать лет. Я умерла в 1948 году в этом самом туалете. А ты кто?

— Гарри Поттер к твоим услугам.

— Хи-хи, рада с тобой познакомиться. Что привело тебя в мою скромную обитель? Я надеюсь, ты не очень серьёзно болен, но если что-то случится, я всегда буду рада разделить с тобой этот туалет.

— О… это очень… щедро с твоей стороны, но я не настолько болен. Я просто разговаривал со Снейпом, вот и всё.

— А, с ним. Что ж, тогда всё понятно. Время от времени сюда приходят девочки в слезах и рассказывают об этом «невыносимом сальноволосом мерзавце». Да откуда им знать, что такое невыносимые страдания? Если бы им пришлось пережить хотя бы половину того, что мне пришлось терпеть от Эмили Хорнби, они бы не ревели по пустякам! Это ведь из-за неё я умерла. Но я ей отомстила! Я сделала так, что все семь лет её учёбы в Хогвартсе стали самыми несчастливыми в её жизни! Хи-хи-хи…

— М… молодец, — выдавил мальчик. — Если ты не против, расскажи мне, как ты умерла? Тебя убила Эмили Хорнби?

— Ох, нет. Я смогла бы справиться с ней в настоящей драке, — заявила Миртл. Откровенно говоря, судя по виду девочки, Гарри сильно сомневался, что она смогла бы отбиться от двухлетнего ребёнка, если тот настроен на победу. — Нет, я прибежала сюда, потому что она смеялась над моими очками. Когда я, в конце концов, вышла из кабинки, то увидела два огромных жёлтых глаза, и тогда… я умерла.

Гарри приоткрыл рот от удивления. В школе были существа, которые могли вот так взять и убить? Хотя, если подумать, то это не так уж странно. В конце концов, говорят, что у Волдеморта есть собственный кабинет в одной из башен замка.

— О, это просто ужасно.

— Правда ведь? Хи-хи. Тебе лучше привести себя в порядок и уйти. После проверки письменных работ Снейп патрулирует коридоры в поисках замешкавшихся студентов. Он любит давать гриффиндорцам и хаффлпаффцам отработки за то, что они слоняются без дела.

Решив последовать совету, Гарри подошёл к ряду раковин, чтобы помыть руки и прополоскать рот. Он с любопытством заметил, что кран на одном из умывальников был оформлен в виде змеи. Вспомнив, что Снейп говорил о волшебных статуях, мальчик прошептал змее тихое приветствие, пока Миртл распиналась о том, как ужасно быть мёртвой. К его изумлению, кран прошипел ему в ответ:

— Ты не мог бы заткнуть её, а? Хи-хи!

***

В субботу после обеда профессор Снейп направился на вершину одной из дальних восточных башен. Первая неделя семестра, которая всегда была одной из самых напряжённых в году, давно довела его до белого каления. Он назначил столько отработок на грядущую неделю, что школьным смотрителям Слю не понадобится и пальцем пошевелить до следующего понедельника.

У одного из башенных окон зельевар остановился и выглянул на улицу, чтобы посмотреть на кое-кого из тех немногочисленных счастливчиков, которым удалось избежать наказания. Драко и Гермиона рука об руку направлялись к озеру, чуть позади шёл Поттер, несущий большую корзину с помощью первокурсницы-слизеринки Натали Сайфер. Замыкали шествие Клайд Хоутон, с явным неудобством зажатый между Крэббом и Гойлом, и плетущийся сзади Рон Уизли с одеялом подмышкой.

Гриффиндорцы и слизеринцы вместе устраивают пикник. Если дело обойдётся без насилия, то в список многочисленных чудес Хогвартса можно будет записать ещё одно. Недоверчиво покачав головой, Снейп продолжил подъём по ступеням, пока не дошёл до глухой стены.

— Вердания, — произнёс он, постучав палочкой по камням. Казалось, ничего не изменилось, однако профессор сделал шаг вперёд и с легкостью прошёл сквозь стену, словно бесплотный призрак.

— Вы чуть не опоздали, профессор, — поддразнила Беллатриса, с удобством расположившаяся на кушетке. Петтигрю забился в проход между шкафами, будто в отчаянной попытке сделаться невидимым.

За роскошным столом из красного дерева сидел Тёмный Лорд и просматривал документы, а висящее в воздухе перо время от времени записывало приходящие ему в голову мысли. Было очевидно, что Волдеморту очень удобно в этом кабинете в одной из башен Хогвартса, и Снейпу поневоле уже в сотый раз пришло в голову, что его господин назначил Лестрейндж директрисой из-за того, что знал: в конечном итоге школой будет управлять он сам.

— Подземелья находятся несколько дальше отсюда, чем ваш кабинет, госпожа директор, — небрежно отозвался зельевар и опустился в кресло. — Кроме того, по дороге сюда я заметил нечто интересное, что я посчитал довольно значимым для нашей сегодняшней встречи.

Волдеморт поднял взгляд от бумаг, тем самым показав, что слушает.

— Поттер отправился на пикник у озера…

Беллатриса грубо фыркнула.

— В компании нескольких слизеринцев.

Это директрису явно ошеломило. Поднявшись с места, она решительно направилась к телескопу, стоящему у открытого окна, и выглянула наружу через прибор.

— Это что, Драко? — после долгого молчания спросила она.

— Да, и вместе с ним твоя племянница Гермиона Грейнджер. Они с Поттером стали лучшими друзьями ещё на летних занятиях. Насколько я слышал, они довольно близки, а если учесть, что Гермиона и Драко неразлучны…

— Интересно, — проговорил Волдеморт, и перо рядом с ним вдруг принялось что-то строчить. — Значит, он не разделяет антислизеринские настроения, царящие в Гриффиндоре?

— Я думаю, Поттер просто не понимает, что от него ожидают неприязни к слизеринцам, — заговорил Петтригю, сумев побороть заикание: Нагини в комнате не было, а Волдеморт пока находился в добром расположении духа. — Никто не осмеливается говорить о Слизерине плохо в присутствии Грейнджер, да и с Поттером мало кто разговаривает… Даже если он и знает о межфакультетской вражде, ему всё равно.

— Для него важнее сохранить дружбу с моей крестницей, чем показать себя истинным гриффиндорцем, — подвёл итог Снейп.

— И Драко этому потворствует? — с явным разочарованием спросила Лестрейндж.

— Драко, как и Поттер, заинтересован лишь в том, чтобы Гермиона была счастлива. Он и так уже чувствует себя принцем Слизерина, ему не нужно никому этого доказывать. Он контролирует всех первокурсников на своём факультете и держит их подальше и от Гермионы, и от её приятеля. Станут ли Драко с Поттером друзьями, остаётся лишь гадать. Опять-таки, это может зависеть от Гермионы.

— Когда эта мелкая грязнокровка успела стать такой вертихвосткой? — проворчал Беллатриса и снова устроилась на кушетке. Снейп послал ей ледяной взгляд.

— Твоя племянница не вертихвостка. У них с Поттером настоящая, искренняя дружба, а с Драко у неё всегда были близкие отношения. С тобой, Циссой и Люциусом было точно так же.

Белла лишь презрительно усмехнулась, но промолчала.

— Я хочу, чтобы ты поговорил с Драко, Северус, — вмешался Волдеморт. Поведение последователей его явно забавляло. — Скажи ему, чтобы он поддерживал отношения с Поттером. Следить за мальчишкой станет легче, если у него будут друзья в Слизерине.

— Да, милорд.

— А теперь каждый из вас должен рассказать нам всё, что вы выяснили о мальчике.

Первым докладывал Петтигрю: у него информации было немного. Главным образом, он лишь подтверждал то, что и так было известно. Лучшей подругой Поттера была Грейнджер. У него имелся ещё один близкий друг — Клайд Хоутон. С большинством гриффиндорцев мальчик был в натянутых отношениях из-за того нежелательного внимания, которое он привлёк к своему факультету на пиру, но эта неприязнь уже начала сходить на нет. Также Петтигрю рассказал о некоторых мелочах и привычках ребёнка: Поттер явно экономил на школьных принадлежностях (хоть и сохранил достаточное количество огрызков бумаги, чтобы нацарапать весьма нелестные портреты Снейпа и Рональда Уизли), обычно вёл себя тихо и сдержанно и являлся объектом необъяснимой привязанности близнецов Уизли (сам анимаг подозревал, у Фреда настоящий пунктик насчёт маленького гриффиндорца). В первую неделю занятий не произошло никаких потрясений, и протесты против режима Волдеморта не выходили за рамки обычного неясного ропота. Закончив докладывать, Петтигрю получил новое задание и ушёл, унося под мышкой небольшой свёрток.

Затем настала очередь Беллатрисы. Собранная ею информация ограничивалась официальными документами и, в основном, касалась жизни Поттера до того, как он переехал в Англию. Он посещал маггловскую начальную школу в Кёльне и получал хорошие оценки, ни в какие команды не входил, но получил несколько наград за свои рисунки и даже занял первое место в городском конкурсе. Поттеры-художники устроились в небольшой квартирке-студии и жили вполне неплохо. Джеймс занимался, в первую очередь, глиняной скульптурой, но иногда брался за изделия из стекла и металла. Лили, в основном, увлекалась акварелью. Никаких признаков того, что в их доме использовали или даже упоминали магию, не было, хотя без документов Министерства магии Германии нельзя было сказать наверняка. Судя по всему, Гарри даже не представлял, что его родители были не просто парочкой несколько эксцентричных магглов. Лили и Джеймса убили прямо в квартире, а застреливший их грабитель умер от передозировки героина ещё до того, как его смогла найти полиция. Их работы были проданы с молотка, а вырученные средства перечислены в трастовый фонд их сына — маггловские деньги, но даже они обеспечили Гарри стабильное финансовое положение.

Точнее, обеспечили бы, если бы родственники, у которых жил мальчик, не поспешили истратить всё так быстро, как только могли. Это были самые обыкновенные магглы: тётка Поттера была домохозяйкой, дядя занимался продажей дрелей, а кузен казался самым толстым и самым глупым мальчишкой во всём Соединенном Королевстве. В документах не было ни слова о том, что мальчик ходил в английскую школу, однако, согласно отчётам ВАИД, он свободно говорил по-английски и хорошо знал математику и естественные науки.

— Либо он занимался дома с чьей-то помощью или самостоятельно, либо сильно опережал сверстников до переезда в Англию. Несмотря на то, что родители скрывали от него своё магическое происхождение, Поттер хорошо проявил себя на летних занятиях у Тимбэла. В учёбе он не будет испытывать больших затруднений, чем остальные магглорожденные, быть может, ему будет даже легче, если моя племянница продолжит читать ему лекции сутки напролёт.

— А что мистер Поттер испытывает по поводу смерти родителей? Он зол? Угнетён? Скорбит ли он по ним до сих пор? — спросил Волдеморт. Пергамент на столе перед ним заполнялся замысловатыми планами интриг и махинаций.

— Я не знаю. Документы о его психологическом состоянии отсутствуют. Поттер никогда не посещал психолога, ВАИД не зафиксировало никаких отклонений в его поведении, и он кажется вполне уравновешенным.

— Но вряд ли Поттер в состоянии забыть о том, как он пришёл домой и обнаружил, что вся гостиная забрызгана мозгами его родителей, — заметил Снейп, проводя пальцем по ободку чайной чашки.

— Что? Откуда ты взял эту информацию? В документах ничего такого нет.

— Я не очень доверяю информации из вторых рук, — протянул зельевар, поворачиваясь к Беллатрисе с весьма неприятным выражением лица. — И ты тоже не должна ей доверять. Прискорбно, но твои документы содержат весьма ограниченную и неверную информацию.

— Действительно, Северус? — спросил Тёмный Лорд, которого заявление Снейпа одновременно заинтриговало и позабавило. — Почему бы тебе не просветить нас?

Доклад Снейпа определённо оказался интереснее. Он принёс примеры рисунков Гарри, которые тот сделал в Агентстве — не шедевры, конечно, но талант был очевиден. Декан Слизерина со своей точки зрения рассказал о родственниках мальчишки, об условиях, в которых тот жил, о силе его первого стихийного выброса магии, о тесте на выявление магических способностей, о покупке волшебной палочки, о мимолётных картинках и видениях, которые он с помощью легиллименции сумел разглядеть в сознании Поттера, а также о множестве других мелких деталей, которых в дальнейшем могло стать ещё больше.

— Может, он и не разделяет антислизеринских настроений, но особой любви к вам не питает, милорд. Мальчик по-прежнему помнит родителей и свою прежнюю жизнь, и хотя он не жалуется на то, что его забрали от Дурслей, его, очевидно, возмущает ваша политика изъятия магглорожденнных детей из их семей. Он наивно полагает, что магглы должны иметь возможность воспитывать детей с волшебными способностями.

— По твоему мнению, если мы сотрём эти воспоминания, это поможет внушить ему расположение ко мне?

Снейп задумался на мгновение и сам удивился тому, как быстро к нему пришёл ответ.

— Нет. Поттер — гриффиндорец. Если он поймёт, что вы или кто-то другой приняли против него подобные меры, он будет считать вас своим врагом до конца жизни. Лучше повлиять на саму суть проблемы, лишить его обиду оснований / пошатнуть фундамент его недовольства. Проявите доброту, и он сам себя возненавидит за то, что считал вас на это неспособным.

— Лучше пряник, чем кнут? И как именно я должен проявить… доброту?

— Это станет ясно, когда появится подходящая возможность. Если вы займётесь добрыми делами сейчас, это лишь вызовет его подозрения.

— Значит, сидеть и ждать. Ты ведь знаешь, что я не отличаюсь терпением, Северус.

— Мальчик никуда не денется, милорд.

Волдеморт издал зловещий смешок. С ухмылкой, напоминающей хищнический оскал, он оглядел своих слуг. Белла плохо справилась с заданием. Удивляться нечему, на самом деле. Должность директора давала ей доступ ко многим документам, но ограничивала непосредственное общение с учениками. Снейп же, с другой стороны, превзошёл все ожидания. Совмещение обязанностей преподавателя Хогвартса и инспектора ВАИД позволило ему собрать подробную информацию о мальчишке, а то, что зельевар поддерживал отношения с некоторыми из товарищей Поттера, было лишь дополнительным бонусом.

В воображении Тёмного Лорда планы стали обретать форму, обрастая целой сетью возможных сценариев. Перо само собой неслось по бумаге, словно обезумевшая птица-колибри, разбрызгивая по пути крошечные капли зелёных чернил. Волдеморт живо представлял, как он заманивает Гарри в свои сети и лепит из него нечто великолепное, тёмное, своё собственное, а его враги переворачиваются у себя в гробу.

— Вы оба успешно справились с заданием, — заявил он, в основном, чтобы смягчить очевидное негодование Беллатрисы: она ясно видела, что Снейп её превзошёл. — Но так как положение Северуса в большей степени позволяет ему наблюдать за Поттером, я поручаю это именно ему. Держи меня в курсе всех его действий. Я буду ждать твоих отчётов, по крайней мере, раз в две недели. Вы можете идти.

Снейп помедлил, и Волдеморт взмахнул рукой, позволяя тому говорить.

— Милорд, Поттер ещё не знает правду о своих родителях, но это лишь вопрос времени, пока кто-нибудь не проболтается, что на их имена наложено Табу. Как вы считаете нужным разрешить этот вопрос?

Тёмный Лорд на миг задумался.

— Здесь я готов положиться на твою хитрость и здравомыслие, Северус. Нужно свести на нет его возможные бунтарские идеи, — проговорил он и застыл, когда ему пришла в голову новая мысль. — Ограничь его доступ к семейному хранилищу. Его финансовая зависимость от Хогвартса может пригодиться нам в будущем. Я разрешаю тебе использовать любые средства, которые ты посчитаешь нужными.

Снейп поклонился в знак признательности и вместе с Лестрейндж покинул кабинет. На лестнице директриса резко обернулась.

— Ты кем себя считаешь? — злобно прорычала она. — Как ты мог поставить меня в такое неловкое положение? Знай своё место!

Северус лишь неприятно усмехнулся.

— Моё место, милая Белла, всегда было рядом с нашим господином, и моё дело — служить ему во всём по мере моих сил… даже там, где твоих сил не хватает.

Она зашипела на него, как дикая кошка, и круто развернулась, ринувшись вниз по лестнице. Зельевар смотрел ей вслед и думал о том, как глупо с его стороны её провоцировать. В конце концов, она всё ещё директор школы, что даёт ей возможность… усложнить ему жизнь.

Снейп мысленно пожал плечами. Ну что ж. Даже мастерам зельеварения иногда нужно хоть немного развлечься.

@темы: перевод, гп-бред

---

Принц темного королевства, гл. 12

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

Глава 12.
Благороднейший факультет

МакГонагалл провожала Гарри в башню Гриффиндора в полной тишине. Мальчик был уверен, что декан злится на него. Впрочем, наверное, на него злились все, за исключением, быть может, близнецов Уизли: те наверняка сейчас умирают со смеху.

Гарри с профессором остановились у портрета очень толстой женщины, спящей в кресле.

- Проснитесь, - скомандовала декан, и женщина пошевелилась. Она потерла заспанные глаза и перевела на посетителей затуманенный взгляд.

- Немного поздновато, да, профессор?

- Я в курсе, - чопорно ответила МакГонагалл и повернулась к Гарри, впервые с тех пор, как они вышли их кабинета директрисы. – Пароль – «Дьявольские силки».

Портрет повернулся, открывая круглый проём в стене.

- Здесь я вас оставлю, мистер Поттер. Спальни мальчиков находятся справа, комната вашего курса – выше остальных в башне.

МакГонагалл отвернулась, чтобы уйти, но Гарри окликнул её:

- Профессор!

Она остановилась, не поворачиваясь к нему.

- Простите, мне очень жаль, что из-за меня у вас были неприятности, - проникновенно произнёс Гарри, пытаясь выразить, как он действительно об этом жалеет.

Профессор застыла, и на миг Гарри подумал, что она не станет слушать и просто уйдёт. Но, к его удивлению, МакГонагалл обернулась, и лицо её заметно смягчилось.

- Я тоже прошу прощения. Лорд Волдеморт был прав: я отвечала за вас. Когда первокурсники выстроились в линию перед распределением, даже раньше, я должна была сразу понять, что вы отстали. Тогда мы сумели бы избежать всех этих волнений… и боли. Теперь нам обоим нужно быть осторожнее. Что ж, уже поздно, мистер Поттер. Желаю вам спокойной ночи.

- Подождите! Есть ещё кое-что…

- Да? – заинтересовалась МакГонагалл.

- Не могли бы вы... никому не говорить о том, что я змееуст?

- Вполне. Но почему? Большинство волшебников очень гордились бы таким даром.

- Ну… я бы предпочёл, чтобы люди не сравнивали меня и… Его. Особенно если учесть, что я в Гриффиндоре. Одноклассники и так злятся на меня.

Его декан криво улыбнулась.

- Меня с ним, Гарри, - поправила она. – Я понимаю, почему это вас смущает. С другой стороны, в той суматохе никто и не подумал отнять баллы у Гриффиндора, и это поможет вам заслужить прощение всего факультета. Осмелюсь предположить, что к Рождеству они будут вспоминать сегодняшний вечер как захватывающее приключение.

- Спасибо, профессор.

- Пожалуйста. А теперь отправляйтесь спать.

Профессор ушла бодрым широким шагом, а Гарри вошёл в проход в стене. Его встретили четверо очень любопытных гриффиндорцев.

***

МакГонагалл сразу вернулась в свои комнаты и подготовилась ко сну, утомлённая событиями прошедшего дня. А вечер! На её памяти на приветственном пире не было такого хаоса с тех самых пор, как Джеймс Поттер и Сириус Блэк не подсунули огнедышащих соплохвостов в корзинки для хлеба на слизеринском столе. Почти наяву Минерва слышала истерический хохот Джеймса, когда его сын привлёк огромную, ядовитую Нагини в Большой Зал, а потом сбежал, вынуждая весь преподавательский состав перерыть замок вверх дном.

Профессор задумалась, не написать ли о сегодняшних событиях Сириусу и Ремусу. Она представила, в какой восторг они могут прийти, узнав, что наследник Джеймса становится таким же нарушителем спокойствия, как и его отец. Но МакГонагалл пришлось отказаться от этой идеи. Кто знает, на что пойдут Ремус и Сириус, узнав, что их крестник в Британии? Гарри Джеймсу Поттеру сейчас для полного счастья не хватало только обоих крёстных, нарушающих закон и примчавшихся к нему на встречу под самым носом Волдеморта.

Волдеморт.

Минерва содрогнулась. Вряд ли она когда-нибудь сможет забыть эту картину: Тёмный Лорд накладывает на сына Лили это мерзкое проклятие. И раньше бывали случаи, сейчас намного реже, чем раньше, когда её вызывали в кабинет директора или к самому Лорду, чтобы забрать ребёнка, наказанного тем же зверским способом, но это всегда происходило уже после пытки. На целый миг в переполненном Большом зале, когда раздался крик мальчика, сердце МакГонагалл замерло.

И в довершение всего, Гарри оказался змееустом. Редчайший дар, которого жаждут все… в Слизерине. В Гриффиндоре вряд ли. Декан подумала, что со стороны мальчика очень благоразумно держать свой новоявленный талант в секрете, и решила хранить эту тайну со всей возможной осторожностью. Но ведь это Хогвартс! В этом месте тайны, особенно магического характера, редко остаются тайнами надолго. О том, что Гарри змееуст, знала уже большая часть преподавательского состава, и достаточно лишь одного подслушанного разговора, чтобы об этом узнал каждый ученик в школе.

Но хуже всего то, что об этом знал Волдеморт. Теперь у диктатора была причина заинтересоваться мальчиком, и нет никаких сомнений, что он воспользуется даром Гарри в своих интересах, как только представится возможность. Всё, что оставалось делать МакГонагалл, – это как можно тщательней скрывать своего юного подопечного от внимания Тёмного Лорда. Учитывая последние события, она была совсем не уверена, что способна на это.

***

Северус вернулся к себе вскоре после полуночи, оставив слегка подвыпившую Беллатрису наедине с Тёмным Лордом. Совершенно очевидно, что к тому моменту, когда их господин покинет кабинет, он начнёт подвергать сомнению своё давнее решение сделать Лестрейндж директрисой. Может быть, он уже над этим задумывается.

Зельевар недобро усмехнулся при мысли, что эту заносчивую ведьму наконец поставят на место. Может, она и была неплохом командиром во время войны, но для того, чтобы управлять школой, нужно нечто большее, чем изощрённый садизм и слепая верность. Если детям не хватало тщеславия или злобы, они определённо компенсировали это изобретательностью и обилием свободного времени.

Идеальный пример – близнецы Уизли. Оставьте их вдвоём в одной комнате всего на час с одними только волшебными палочками, и в результате получите хаос, который, скорее всего, войдёт в анналы истории. Чёрт, да если оставить их в одной комнате лишь с упаковкой жевательной резинки, результат будет таким же.

Добавьте к этому политический накал между факультетами, вопрос чистоты крови, систему начисления баллов и матчи по квиддичу, и получится идеальный рецепт романа для подростков. Многие древности и секреты замка лишь открывали для студентов новые возможности… и таили в себе опасности. Для поддержания порядка в Хогвартсе требовалась постоянная бдительность, острый ум и крепкая рука. Лестрейндж могла бы провести в школе несколько лет в качестве учителя, лучше узнать, чего ожидать от студентов, и тогда, с возрастом, смогла бы стать директором заслуженно. Однако она заняла этот высокий пост вместе с титулом сразу же после войны, принимая его не как ответственную должность, а как награду. Видимо, она не понимала, что управление Хогвартсом потребует большой работы с её стороны.

МакГонагалл подошла бы намного лучше. Снейп не признался бы в этом никому, и тем более не самой Минерве, но на самом деле она была единственной логичной альтернативой. Ко всему прочему, она любила эту школу. Она любила её так сильно, что осталась, даже когда её обожаемый наставник и бывший директор Альбус Дамблдор сбежал.

И как ни удивительно, МакГонагалл пощадили, а её верность школе, пускай и без верности самому Волдеморту, была вознаграждена: преподаватель трансфигурации осталась деканом Гриффиндора.

Но она никогда не будет директором. Пока Волдеморт стоит у власти, вряд ли во главе Хогвартса встанет хоть один гриффиндорец. И это делает самым подходящим кандидатом его, Северуса Снейпа. Сам он считал, что мог бы стать неплохим директором. Хоть у него и не было опыта Минервы, но он разделял её любовь к школе. В некоторой степени, эта любовь распространялась и на студентов, пусть они и были пустоголовыми тупицами.

Именно благодаря Гарри Поттеру Северусу может представиться возможность сбросить Беллатрису с пьедестала и самому заслужить благосклонность Тёмного Лорда. В выполнении нового задания Господина – собрать информацию о Поттере – зельевар уже опережал директрису. Никто в волшебном мире не знал о мальчишке больше, чем Снейп. Он был свидетелем того, как Гарри Поттера забирали из дома родственников, хранил все его маггловские документы, проводил тест на выявление его магических способностей и даже видел, как мальчик получил волшебную палочку. Сюда же можно добавить и то, что лучшая подруга Поттера была крестницей слизеринского декана. Белла никак не могла найти больше информации, чем он.

Если вдруг Поттер заслужит расположение Тёмного Лорда (маловероятно, но Господин часто бывал непредсказуем, как знаменитые лестницы Хогвартса), то попытка Снейпа слегка сгладить углы, в свою очередь, поможет ему снискать расположение мальчишки. В конце концов, единственным предметом спора между ними был этот дурацкий блокнот для рисования.

Если профессор вернёт его законному владельцу, это вполне может положить конец их разногласиям.

Северус ухмыльнулся, доставая блокнот с книжной полки и направляясь в свою личную лабораторию. Открыв первую попавшуюся страницу, он увидел портрет Джеймса, склонившегося над гончарным кругом. Гончар Поттер – до чего нелепо!* Снейп перевернул страницу и взглянул на рисунок, изображающий новорожденного Гарри на руках матери, задремавшей в кресле-качалке.

В блокноте было много рисунков, в основном, незаконченных набросков, но даже они повествовали о жизни мальчика не хуже личного дневника. Гарри любил родителей. Ему нравились животные, искусство и футбол (обычный, не американский). Портретов было мало, и ни один человек, кроме членов семьи Поттеров, не появлялся чаще одного раза. Значит, у ребёнка не было друзей. Либо Гарри был очень застенчив, либо родители чересчур опекали его… в результате чего он мог стать застенчивым – слабость, на которой так просто сыграть, заслужив доверие мальчика или подорвав его уверенность в себе.

Столько возможностей… Северус подумал, что он наверняка опережает события. Ему нужен был совет от надёжного человека, как поступить. Призвав заклятием перо и пергамент, мужчина сел за рабочий стол и принялся писать письмо.

***

- Кажется, у тебя всё на месте, - протянул Клайд, критичным взглядом осматривая Гарри. – Хотя вряд мы бы заметили, если бы у тебя не хватало селезёнки.

- Чего?

- Ой, Гарри, ты в порядке? – спросила Гермиона.

- По-моему, он выглядит вполне неплохо, - заявил Фред. – На самом деле, он выглядит просто блестяще!

- Прими наши аплодисменты, приятель. Мы с Фредом так не отрывались с тех пор, как один хаффпаффец взорвал кабинет зельеварения!

- Господи, вы двое просто неисправимы! – фыркнула девочка.

Гарри окинул четвёрку гриффиндорцев усталым взглядом и улыбнулся.

- Я в порядке. Я старался держаться от Нагини подальше. Что произошло после моего ухода? Кто-нибудь пострадал?

Они расположились в удобных креслах у камина, и Гарри выслушал историю о том, что произошло. Несколько учеников получили травмы – не страшнее пары шишек на голове – когда все в зале запаниковали и всей толпой попытались выбраться наружу. Когда Гарри увёл змею за собой, Волдеморт с помощью учителей быстро взял ситуацию под контроль. Пострадавших учеников отправили на ночь в больничное крыло, а остальных старосты повели в гостиные факультетов. Большинство гриффиндорцев хотели подождать возвращения Гарри, но в конце концов отправились спать.

Поттер, в свою очередь, рассказал о своей первой встрече с Нагини, о втором столкновении и погоне по коридорам и секретным ходам замка, о встрече с сэром Николасом и посещении кабинета директрисы. Мальчик не сказал ни слова о змеином языке и о прощении Волдеморта, а представил всё так, будто его просто отчитали и отпустили без наказания, когда он объяснил, как всё было. Как ни удивительно, Гриффиндор за этот вечер не потерял ни балла.

История понравилась всем, кроме Гермионы, которая не переставала восклицать: «Ты же мог погибнуть!» Друзьям пришлось выслушивать очень длинную лекцию об «идиотской тяге к риску», пока сама девочка не начала зевать. После этого, наконец, гриффиндорцы отправились спать.

Когда Гарри и Клайд поднялись в спальню мальчиков первого курса, там было темно. Их одноклассники крепко спали. Хоутон рухнул в первую же свободную постель, и Гарри, найдя последнюю оставшуюся кровать, последовал его примеру.

«Да, хорошо я начал учёбу в школе», - подумал он про себя. Несмотря на все события этого вечера, мальчик не мог сдержать улыбку. Если не считать того, как он кувырком влетел в Большой Зал и тут же получил проклятие, день был замечательный. Его лучшая подруга попала с ним на один и тот же факультет, а ещё Гарри подружился с близнецами Уизли, впервые встретил призрака, обнаружил тайный ход (эх, найти бы его снова!), перехитрил гигантскую кобру и оказался змееустом!

Впрочем, хорошо ли то, что он змееуст, вопрос по-прежнему спорный. Когда-нибудь Гарри расскажет свой секрет Гермионе, и она наверняка зачитает ему целый список хороших и плохих вещей, связанных с этим даром.

А пока он хотел лишь одного – спать.

***

На следующее утро Гарри проснулся от ощущения, как что-то жжётся у него на бедре. Он вскочил с кровати и вытащил свои зачарованные карманные часы. Он уже опаздывал на завтрак. Остальные кровати в спальне были уже пусты, включая постель Клайда, и Гарри удивился, почему никто не подумал его разбудить. Он устало сменил измятую во сне одежду на свежую, умылся, собрал школьные принадлежности и поспешил в Большой Зал.

По дороге мальчик беспрестанно зевал, будто не смыкал глаз прошлой ночью. Его мучили тревожные сны о змеях и тайных коридорах.

Зал был полон галдящих учеников, но когда виновник вчерашнего переполоха показался в дверях, шум заметно стих. На мгновение мальчик замер под пристальными взглядами, но потом целенаправленно двинулся к столу своего факультета, стараясь держать голову прямо. Но даже за гриффиндорским столом ему были не рады. Большинство учеников пришли на завтрак раньше его, но даже немногие свободные места каким-то удивительным образом оказывались заняты, стоило Гарри подойти поближе. Расстроенный и несколько уязвлённый мальчик принялся искать хоть какой-то просвет.

- Здорово, Гарри! – воскликнул кто-то сзади.

Первокурсник обернулся и увидел, что по обе стороны от него остановились близнецы Уизли. Не дожидаясь ответа, они схватили Гарри за руки и повели к той части стола, где расположилось много первокурсников. Не обращая ни малейшего внимания на протесты, братья бесцеремонно растолкали сидящих, чтобы найти место для всех троих. В результате сразу несколько учеников рухнули со скамьи на пол. Гарри пожалел бы их, если бы упавшие не нашли себе новые места там, куда ему самому сесть не удалось.

Мальчик оказался за столом как раз напротив Гермионы и Клайда. Девочка с головой ушла в чтение книги и ничего не замечала, чему Гарри был только рад: он не хотел, чтобы подруга его жалела или принялась читать нотации близнецам. Клайд клевал носом в опасной близости от тарелки с яичницей.

- Наконец-то ты встал, - заметила Гермиона, на миг отрываясь от чтения.

- Ну, если бы кто-нибудь дал себе труда меня разбудить… - пробурчал Гарри, но потом улыбнулся девочке. – Кстати, часы работают. Хотя с нагревающими чарами ты, наверное, несколько переборщила.

- Идея была в том, чтобы дать тебе стимул больше не опаздывать, - произнесла Гермиона, не поднимая головы от книги, но её озорную улыбку было сложно не заметить.

В этот момент голова Клайда соскользнула с подпиравшей её ладони и приземлилась прямо в яичницу. Все от души посмеялись, а Гермиона налила мальчику чашку крепкого чая. Затем она раздала одноклассникам расписания, которое совпадало у всех первокурсников-гриффиндорцев, и в общих чертах рассказала о том, что ждёт их на этой неделе.

В разговор быстро вмешались близнецы и принялись рассказывать новичкам об учителях и об их характерных чертах: кто задавал больше всех домашних заданий, кто давал больше всего баллов и у кого были самые неприятные отработки. Гарри был не уверен, насколько достоверна эта информация. Было легко поверить в то, что МакГонагалл задаёт много домашней работы, но то, что Снейп раздаёт баллы направо и налево, казалось невероятным (особенно если учесть весьма странный взгляд, которым обменялись рассказывающие об этом близнецы).

В конце концов, Гермиона потащила Гарри и Клайда, к лицу которого прилипли кусочки яичницы, на историю магии. Профессор Тур, которая вела урок, производила впечатление фанатички. Согласно её странной философии, тёмные маги, войны и жестокость были необходимыми двигателями прогресса волшебной культуры. Любой ученик, критикующий Гриндельвальда или Моргану, должен был неделю просидеть в углу. Любой ученик, критикующий Волдеморта, помимо сидения в углу получал целую неделю отработок и должен был написать Тёмному Лорду письмо с извинениями за свои слова, что наверняка было самой эффективной мерой. Казалось, что за Гарри профессор следит особенно внимательно, поэтому мальчик постарался не проронить ни слова за весь урок: вдруг он скажет что-то не то?

- Мне немножко жаль, что историю не ведёт предыдущий преподаватель. Профессор Тур, конечно, компетентный педагог, но как же было бы интересно, если бы нас учило привидение! – высказалась Гермиона по дороге в кабинет заклинаний.

Профессор Флитвик, преподающий заклинания, обладал лучшим чувством юмора из всех учителей. Он развлёк первокурсников тем, что левитировал разные предметы по классу, и иногда они врезались в студентов и отскакивали от их голов. Это был первый урок, где ребятам потребовались волшебные палочки, и первый раз со дня покупки, когда у Гарри появилась возможность прикоснуться к своей палочке. Едва вытащив её из коробки, он ощутил явный прилив энергии. Клайд, который до этого дремал на соседнем месте, вздрогнул и обернулся, будто его толкнули.

Первым упражнением была левитация обычного пера. Единственными первокурсниками, которым это удалось по-настоящему, оказались Гермиона и какой-то мальчик из Хаффлпаффа. Один из гриффиндорцев, Дин Томас, случайно сжёг своё перо. Клайд умудрился расщепить перо на два, и даже профессор Флитвик не смог понять, как так вышло. Гарри почти выполнил задание: его перо скользило по поверхности стола, но так и не поднялось в воздух.

Следующим уроком шли тёмные искусства и самозащита, которые вёл профессор Квиррел. Всех, кто с нетерпением ждал этого занятия, и в особенности Гарри, вскоре постигло разочарование. Судя по всему, свой предмет Квиррел знал, но имел привычку останавливаться посреди лекции и самым тоскливым образом вздыхать. Он застал Клайда спящим как раз в тот момент, когда объяснялось различие между наследственными и родовыми проклятиями, но преподаватель лишь задержал на нём нетерпеливый взгляд, вздохнул и продолжил лекцию.

К обеду Клайд наконец проснулся настолько, чтобы спросить друзей, что он пропустил. Гермиона принялась пересказывать ему пропущенный материал, по ходу дела добавляя намного больше информации, чем они на самом деле проходили, чем напугала бедного мальчика до дрожи в коленях. Она только заканчивала с повторением пройдённого и переходила к нотациям о безответственности Клайда, как вдруг заметила Драко, который ждал её у входа в Большой Зал.

- Ой, мне лучше поговорить с ним сейчас, - решила Гермиона. – Я не хочу, чтобы этот разговор происходил прямо на уроке зельеварения.

- Желаю удачи, - пожелал Гарри. – Не позволяй ему расстраивать тебя только потому, что ты попала в Гриффиндор.

Девочка слабо улыбнулась и ушла.

- Думаешь, он её сожрёт? – спросил Клайд.

Поттер пожал плечами и пошёл искать себе место за столом. На этот раз гриффиндорцы не мешали ему сесть, но и к разговору с ним не стремились. Близнецы Уизли ещё не пришли, и Гарри с Клайдом воспользовались этим временным затишьем, чтобы спокойно пообедать, не опасаясь отравления каким-нибудь ядом.

- Ну и ну, Поттер, не ожидал тебя здесь увидеть. Я думал, проклятие Сам-Знаешь-Кого расплавило тебе мозги. Хотя, конечно, разницу никто бы и не заметил.

Гарри оглянулся через плечо на презрительно усмехающегося Рона Уизли, смерил его долгим оценивающим взглядом, пришёл к выводу, что злобный мальчишка не стоит того, чтобы из-за него терять баллы факультета, и вернулся к еде.

- В чём дело, Поттер? Никаких остроумных замечаний? Значит, твои мозги и правда превратились в пюре!

Клайд потянулся за палочкой, но Гарри встретился с ним взглядом и покачал головой.

- Не беспокойся. Его мнение и так ничего не значит.

- Что ты сказал, идиот? – прорычал Уизли.

- Гарри, он вытащил палочку!

Тот даже не обернулся. Он даже не стал отрываться от тарелки. Клайд нервничал всё сильнее, то и дело порываясь достать палочку, но застывал, видя абсолютное безразличие на лице друга. Тем временем, многие гриффиндорцы начали оборачиваться в их сторону, желая посмотреть, что происходит. Гарри невозмутимо сделал глоток тыквенного сока.

- Убери палочку! – сердито прошипел чей-то голос. – Ты что, хочешь в первый же день лишить Слизерин баллов?

- Но он же…

- Явно выше таких детских выходок, - высокомерно заметила Гермиона.

Гарри всё-таки обернулся и увидел, как Малфой сдерживает Рона, сжимающего в руке палочку, а прямо позади них, не скрывая возмущения, стоит Гермиона.

- Да кто тебя спрашивал, мерзкая… ой!

- Тебе лучше не заканчивать эту фразу, для твоего же блага, - прорычал Драко, до боли сдавливая запястье рыжего мальчишки. – Пойдём. Думаю, нам с тобой нужно обсудить разницу между поведением, достойным Слизерина, и тем, что подходит Гриффиндору. Потому что прямо сейчас Поттер больше похож на слизеринца, чем ты.

Веснушчатое лицо Уизли порозовело. С явной неохотой он убрал палочку и вместо проклятия послал Гарри горящий злобой взгляд, но гриффиндорец уже повернулся к нему спиной.

- Мы ещё с этим разберёмся, - заявил Рон и направился к столу своего факультета. Гарри, не оборачиваясь, помахал ему на прощание. Он живо представлял себе, как багровеет лицо младшего Уизли, точь-в-точь как физиономия дяди Вернона. Драко лишь издал негодующий вздох.

- Ты к нам присоединишься? – обратился он к названой сестре.

- Я предпочитаю более цивилизованную компанию, так что нет, спасибо.

- Как пожелаешь. Тогда встретимся после уроков?

- Я пойду в библиотеку, приходи, если хочешь, - предложила девочка.

- Тогда увидимся.

- Удачи тебе, Драко!

Попрощавшись с братом, Гермиона села рядом с Гарри.

- Ты отлично справился, - сделала она комплимент другу. – Вряд ли я смогла бы вести себя так невозмутимо, если бы кто-то целился палочкой мне в спину.

- А что бы он мне сделал? Сомневаюсь, что Уизли знает много проклятий и уж тем более чего-то такого, что могло бы мне серьёзно навредить. Одно «Фините Инкантантем», и со мной всё будет в порядке, а он заработает взыскание и потеряет баллы.

- Вот те на, а ведь Малфой прав: ты действительно больше похож на слизеринца, чем Рон.

Гарри перевёл на Клайда мрачный взгляд, но в глубине души ему стало очень не по себе от такого сравнения. Он ведь гриффиндорец. Шляпа отправила его в Гриффиндор. Что с того, что сначала она предложила факультет, на котором учился Волдеморт?

Как и ожидал Гарри, трансфигурация оказалась сложным предметом. Хотя превращение стола в свинью было очень забавным, за ним последовали нескончаемые записи под диктовку и практическое задание: превратить спички в иголки. У некоторых спички просто загорелись. Из спички Гарри вырос серебряный лист. Лучший результат получился у Гермионы, чья спичка обросла серебром и заострилась на конце.

После трансфигурации пришло время урока зельеварения вместе со слизеринцами. Это было… любопытно. Судя по всему, близнецы Уизли не соврали: Снейп действительно раздавал больше всех баллов… но только своему собственному факультету. Он постоянно задавал слизеринцам самые простые вопросы, а у гриффиндорцев спрашивал то, о чём они знать не могли (хотя Гермиона на все свои вопросы ответила правильно), после чего отчитывал их за глупость. Гарри не знал, злиться ли ему от такой предвзятости или удивляться такому смехотворному, незрелому отношению к делу. По крайней мере, его самого профессор игнорировал, к вящему недовольству Рона Уизли. Только когда урок закончился и класс засобирался к выходу, Снейп, наконец, почтил Гарри своим вниманием.

- Поттер, задержитесь.

Клайд помахал ему с самым скорбным видом, и Гермиона закатила глаза.

- Это учитель, а не смерть с косой! Мы будем в библиотеке, Гарри! Приходи к нам, когда закончишь.

Мальчик не ответил, не сводя глаз с профессора. Он надеялся, что тот даст ему хотя бы намёк на то, почему он должен остаться, но Снейп лишь просматривал планы уроков с самым невозмутимым видом. Вскоре они остались одни, но никто не спешил нарушать тишину. Когда учитель поднял голову и посмотрел Гарри прямо в глаза, мальчик отвёл взгляд. Снейп неприятно ухмыльнулся.

- Вижу, вы не безнадёжны, Поттер. Вы определённо способны учиться на собственном опыте. Моя крестница рассказывала вам о том, что я владею легиллименцией?

- Нет, но она упоминала, что легиллименцией владеет Волдеморт. Он применял её ко мне вчера вечером, и это было похоже на то, что вы делали у Дурслей.

Ухмылка Снейпа стала шире.

- У вас просто поразительная память. Наверняка вы до сих пор помните своих родственников по именам, как они выглядели, как звучали их голоса, какие у них были привычки и какие оскорбления вам приходилось от них выслушивать. Большинство детей, проведших в ВАИД больше недели, не в состоянии вспомнить ничего, кроме нескольких смутных впечатлений.

- Эээ… - протянул Гарри. – Я тоже… не помню, просто… вы произвели на меня большое впечатление.

- Вы мне льстите… или нагло лжёте. Может, догадаетесь, к какому варианту я склоняюсь?

На это мальчику ответить было нечего.

- Знаете, Поттер, я имею право отправить вас обратно в ВАИД, чтобы прошлое потеряло для вас смысл, как и полагается. Однако, учитывая моё нежелание стереть все знания, полученные вами на летних занятиях, или огорчить крестницу вашим внезапным исчезновением, я готов посмотреть сквозь пальцы на это небольшое отклонение, если вы согласитесь со мной сотрудничать… и быть откровенным.

Гарри сверкнул глазами и, рискуя, встретился взглядом с чернильно-чёрными глазами профессора.

- Чего вы хотите?

________________

* Игра слов: potter - англ. “гончар” (прим. переводчика).

@темы: перевод, гп-бред

---

Принц темного королевства, гл. 11

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

P.S. Долгожданная глава, в которой наконец-то появляется Великий и Ужасный

Глава 11.
Король и змея

Гарри сидел в лодке и не мог оторвать глаз от замка, сияющего огнями над зеркальной гладью озера. Как и остальные первокурсники, он был очарован Хогвартсом, как будто видел его впервые, как будто и не жил в его тени большую часть лета. Когда он по ночам выглядывал в окно, ему был виден лишь огромный тёмный силуэт, словно над домом нависла гора, а не волшебный замок. Но теперь этот силуэт был освещен множеством огней и сам сиял, как факел, разгоняя дождливый сумрак. В благоговейной тишине лодки пересекали чернильно-тёмное озеро, на поверхности которого трепетало отражение замка, и сердце Гарри взволнованно забилось в предвкушении.

Наконец, они миновали заросший плющом низкий тоннель и вышли к подземной пристани, освещённой тусклыми факелами. С помощью мистера и миссис Слю первокурсники выбрались из лодок и собрались на каменных ступенях. На вершине лестницы их уже ждала профессор МакГонагалл, которая быстро повела их вглубь замка. Приглушённые шаги эхом отзывались в широких коридорах. Бесконечные ряды доспехов, шкафчиков и двигающихся портретов произвели на детей неизгладимое впечатление, и они неосознанно жались друг к другу теснее. Они последовали за волшебницей вверх по большой лестнице. Вдруг издалека послышался нестройный гул множества голосов.

Но внимание Гарри привлёк ещё один голос, прозвучавший намного ближе.

— Беги, беги, маленькая мышка. Нагини знает каждую норку, каждый проход. Беги, беги, ведь тебе не спрятаться…

Мальчик огляделся, чтобы посмотреть, заинтересовал ли этот голос всех остальных. Однако оказалось, что его больше никто не слышал, что казалось невероятным: они шли в такой тишине, что Гарри было слышно тиканье часов в кармане.

И ведь он же раньше где-то слышал имя Нагини!

— Хруст, хруст, хруст, хруст костей ласкает слух. Сюда, сюда, маленькая мышка, — по слогам пропел шипящий голос.

Гарри отстал от остальных, чтобы на минутку заглянуть в коридор, из которого, как ему казалось, доносился странный голос. Сначала ничего не было видно. Потом мальчик заметил маленькую бурую крысу, выбежавшую из-за угла и со всех ног мчавшуюся в его сторону. Следом за ней в коридоре появилась самая большая змея из всех, что Гарри приходилось видеть: она была не меньше девяти футов в длину и едва ли не толще самого мальчика. Крыса явно бежала от неё, но, увидев Гарри, села на задние лапки и застыла.

— Осторожно! – крикнул школьник, увидев, что змея приблизилась к зверьку.

Крыса отпрыгнула в сторону, прочь от гигантских змеиных зубов. В слепой панике она заметалась то туда, то сюда, не зная, куда бежать, а потом бросилась к Гарри. Ноги мальчика будто приросли к земле, и ему оставалось лишь ошеломлённо смотреть, как к нему приближаются змея и её жертва. Крыса добежала до него первой и, к удивлению мальчика, нырнула под его мантию. Он почувствовал, как зверёк карабкается вверх по штанине и залезает к нему в карман.

«Наверное, это чья-то ручная крыса», — сделал вывод Гарри. Больше ни о чём подумать он не успел: огромная змея подняла голову и выпрямилась, оказавшись выше мальчика. Её горящие в темноте жёлтые глаза с узкими зрачками неотрывно смотрели в его широко раскрытые зелёные.

— Отдай её, мальчик, — приказала змея. – Отдай её Нагини.

Ой. Так вот откуда исходил этот голос! Говорящая змея. Ну да, почему бы и нет? Разве это удивительнее, чем зеркало в ванной семейства Слю, которое заявило Гарри, что у него дурацкая прическа?

— Э-э-э… что?

Казалось, змею его ответ потряс – хотя как он это понял, Гарри объяснить не мог – а потом она снова рассердилась.

— Мышку. Отдай Нагини её маленькую мышку. Нагини хочет поиграть. Хозяин дал Нагини мышку. Это подарок Хозяина! Отдай её, или вместо мышки Нагини будет играть с тобой!

Гарри даже не пришло в голову отдать крысу. Не то чтобы он ценил её жизнь выше своей собственной (за лето он убил несколько грызунов, чтобы скормить их школьным совам), просто ему нестерпимо захотелось оказаться как можно дальше от змеи. Он отскочил подальше от длинных зубов Нагини, а потом со всех ног понёсся по коридору. Позади он услышал её негодующее шипение, но змея не могла за ним угнаться.

Только теперь Гарри понял, что потерял из виду остальных первокурсников. Кляня себя за глупость, он принялся искать их, но замок представлял собой настоящий лабиринт, где каждый коридор вёл к дюжине других. Мальчик пытался позвать на помощь, но никто не отозвался, и он не решался слишком долго оставаться на одном месте, чтобы его не нашла Нагини.

Наконец, Гарри услышал голоса вдали. Он пошёл на звук и вскоре оказался в узком коридоре, который вёл в маленькую прихожую. В комнате была небольшая деревянная дверь. Мальчик прижался к ней ухом, надеясь что-нибудь услышать. Гул голосов уже стих, и кто-то произносил речь. Гарри теснее прижался к двери, пытаясь различить слова…

Дверь распахнулась. Лишившись опоры, мальчик полетёл головой вперёд и протаранил прикрывающую дверь занавеску. Оказавшись на небольшой платформе, он споткнулся о ковёр, покатился по полу мимо стоящего у кафедры мужчины и кубарем свалился с платформы. Ошеломлённый Гарри сел на полу и, борясь с головокружением, разглядел толпу людей в чёрных мантиях, которые не сводили с него глаз. Каким-то образом он упёрся взглядом в потолок и вместо людей увидел звёздное тёмное небо. Мальчик недоверчиво потёр глаза и, распахнув их снова, встретился взглядом со стоящим напротив человеком. Это был молодой мужчина с бледной кожей, а его глаза так и пылали… красным?

— Э-э-э…

Зал разразился оглушительным хохотом. Лицо Гарри вспыхнуло от смущения. По обе стороны от платформы стояли два длинных стола, за которыми он увидел несколько знакомых лиц: профессора Тур, Флитвика, Квирелла и, разумеется, Снейпа. Но никто из преподавателей не смеялся. Жгучее смущение Гарри внезапно сменилось холодным ужасом.

— Тишина! – приказал Волдеморт.

Гогочущая толпа моментально погрузилась в напряжённую тишину. Не скрывая раздражения, Тёмный Лорд перевёл ледяной взгляд своих красных глаз на растянувшегося перед ним на полу ребёнка. К собственному удивлению, Гарри не мог отвести взгляд. Его глаза испуганно расширились, но он не мог отвернуться. Это было почти как со взглядом Нагини, только…

— А ты кто такой? – спросил мужчина. В его голосе было что-то змеиное. Гарри попытался подняться на ноги, хотя чувствовал, что они вряд ли его выдержат.

— Я… я Гарри Поттер.

— А, это ты.

Мальчик вздрогнул, но не отвёл взгляда.

— Круцио!

Всё тело Гарри пронзила внезапная, мучительная, ни с чём не сравнимая боль. Ни острая, концентрированная боль сломанной кости, ни слабый зуд солнечного ожога не могли сравниться с этим. Казалось, каждую клеточку его тела, от кожи до внутренних мышц, пронзают сотни безжалостных игл. Гарри слышал крики, но не знал, кричит он сам или кто-то другой.

Заклятие было снято так же внезапно, как и наложено. Мальчик стоял на четвереньках, не в силах сдержать дрожь.

— На будущее, мистер Поттер, вам следует запомнить, что я не люблю, когда меня перебивают. Особенно если меня перебивают глупцы. МакГонагалл, провожать первокурсников в Большой Зал – ваша обязанность. Вашу небрежность мы обсудим позже.

Кто-то схватил Гарри за руку, и он испуганно дёрнулся, думая, что прикосновение принесёт боль, но это был лишь отголосок настоящей пытки. Бледная, как полотно, МакГонагалл, сжав губы, поставила его на ноги и подвела к остальным первокурсникам, выстроившимся в линию. По обе стороны от мальчика тут же встали Клайд и Гермиона, чтобы поддержать его. Однако Гарри не мог не заметить, что они не только переживали, но и злились на него.

«Я не виноват!» — хотелось закричать ему. Но всё, на что ему хватало сил, — это с трудом держаться на ногах, пытаясь скрыть смущение и стыд. Волдеморт продолжил свою речь, и в какой-то момент Гарри померещилось, что какая-то уродливая шляпа поёт довольно нелепую песню о домах.

Лишь спустя некоторое время до него дошло, что речь идёт о факультетах. Ребята узнали о них на летних занятиях, а у Гермионы даже была книга «История Хогвартса», на которую девочка постоянно ссылалась.

Когда профессор МакГонагалл начала вызывать первокурсников по именам, Гарри сделал над собой усилие и сосредоточился.

— Аббот, Ханна!

Пухленькая девочка со светлыми волосами, заплетёнными в косички, села на стул, и МакГонагалл надела говорящую шляпу ей на голову. Не прошло и двух секунд, как шляпа выкрикнула: «Хаффлпафф!».

Девочка поспешно направилась к столу, где ученики встретили её приветственными криками. Такую же процедуру прошли все первокурсники. Кто-то отправился в Хаффлпафф, кто-то в Равенкло, Гриффиндор или Слизерин. Обычно шляпа принимала решение почти мгновенно, а иногда думала дольше. К тому моменту, когда вызвали Клайда, Гарри уже мог стоять самостоятельно и видел, как под оглушительные аплодисменты близнецов Уизли его друга отправили в Гриффиндор. Натали оказалась в Слизерине и осталась этим весьма довольна. Удивительно, но Гермиону отправили не в Слизерин и не в Равенкло, а в Гриффиндор.

Гарри не совсем понимал, почему. Гермиона всегда в первую очередь демонстрировала именно умственные способности, и то, как робко она прятала взгляд от своего потрясённого брата, явно было не самой мужественной реакцией. Драко же, разумеется, отправился в Слизерин, как и все предыдущие поколения Малфоев.

И тут настала очередь Гарри.

В зале настала мёртвая тишина, и мальчик ощутил лёгкую тошноту. Но он подумал о маме с папой, о том, как бы они гордились тем, что он вообще оказался в таком месте, и, высоко подняв голову, уверенным шагом подошёл к стулу. Явно обеспокоенная МакГонагалл надела на него шляпу, и та упала ему на глаза. В темноте Гарри слышал шепотки сидящих в зале учеников.

— Хммм… — изрекла шляпа. – Что у нас тут… Да, это будет нелегкий выбор. Ты весьма неглуп… предан… трудолюбив… в тебе явно немало… уникальных талантов. Самым очевидным выбором был бы Слизерин, но…

— Пожалуйста, только не туда, — прошептал Гарри. – Я не хочу иметь ничего общего с…

Тут он поспешно закрыл рот. Он никому не рассказывал, что его палочка оказалась сестрой палочки Волдеморта: ни Гермионе, ни супругам Слю, и уж точно он не станет ничего рассказывать какой-то болтливой шляпе. Даже если она умела читать мысли и узнала всё сама.

— Значит, не Слизерин? Что ж, так даже интереснее. Думаю, я отправлю тебя в ГРИФФИНДОР!

Когда Гарри направился к столу своего нового факультета, большинство гриффиндорцев не приветствовало его аплодисментами. Вежливо хлопал Перси, кто-то ещё… Гермиона и Клайд аплодировали от души. Близнецы Уизли создавали столько шума, что одним только этим снова ставили его в неловкое положение. Гарри нашёл себе место между Клайдом и Гермионой и попытался не сутулиться под недовольными взглядами товарищей по факультету.

Распределение продолжилось. Рон Уизли, самый младший в целом ряду братьев-гриффиндорцев, удивил всех и в том числе самого себя тем, что попал в Слизерин. Хотя Гарри и сочувствовал потрясённым братьям Рона, он ничуть не жалел, что оказался с мальчиком на разных факультетах. Младший Уизли сел за стол рядом с Драко, который явно был не рад такой компании.

Наконец, Блейза Забини отправили в Слизерин, и на этом распределение закончилось. Волдеморт произнёс ещё одну краткую речь о чести и гордости, дисциплине и преданности. Речь была бы невыносимо скучна, если бы за каждым предложением не стояло безмолвное обещание боли и мучительной смерти тому, кто посмеет пренебречь мудрейшими советами Тёмного Лорда.

Внезапно на столах перед учениками появился грандиозный ужин. Гарри за всю свою жизнь не видел столько еды, и всё выглядело так аппетитно! Но когда мальчик увидел, как остальные студенты набрасываются на еду, на него снова накатила тошнота, и он отодвинул подальше большую часть блюд.

— Ты что, не будешь есть? – спросил обеспокоенный Клайд.

— Наверное, он плохо себя чувствует после заклятия Круциатус. Так ведь, Гарри?

— Ага, — согласился тот. – Так это было заклятие Круциатус?

— Да. Оно также известно как заклятие боли; уверена, ты понимаешь почему. Это очень тёмное проклятие. Наложить его могут только волшебники с очень высоким уровнем магической силы.

— Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, что студенты не будут бросаться Круциатусом в коридорах.

— На этот счёт не беспокойся, дружище, — заявил один из близнецов, подходя к Гарри сзади, — тебе остаётся беспокоиться только о заклятиях щекотки…

— Или ватных ног, — предположил второй близнец.

— Щипков…

— Волдырей или фурункулов…

— Об оборотнях в полнолуние…

— Или о вампирах, если будешь разгуливать после отбоя…

— Да, да, мы поняли! Может, вы пойдёте доставать кого-нибудь другого? У вас для этого есть целый факультет! – взмолился Клайд.

— Да, наверное, ты прав. Гарри сейчас слишком лёгкая мишень.

— Ну спасибо.

— Пойдём, Джордж…

— Я Фред, Джордж.

— Мелочи жизни, брат.

Близнецы отошли прочь, избрав следующей жертвой группу гриффиндорок, сплетничающих в конце стола. Но не успели мальчики довести их до крика, демонстрируя свои усеянные бородавками руки, как со стороны стола Хаффлпаффа раздались настоящие вопли. Все хаффлпаффы повскакали с мест и попятились от стола. За ними последовали студенты Равенкло, отшатываясь от своего стола с удивлёнными криками.

Сквозь гул панических голосов Гарри различил тихий шёпот:

— Где моя маленькая мышка? Отдай её мне, сюда, сюда, сюда!

— Вот чёрт, только не она, — простонал Поттер.

— Гарри, что происходит? – спросила Гермиона.

Но времени на объяснения не было. Толпа расступилась перед Нагини, и змея тотчас же заметила его.

— Ты!

— Упс.

Змея устремилась в его сторону, и у Гарри была лишь доля секунды, чтобы принять решение. Сорвавшись с места, он сам бросился навстречу Нагини. Змея замерла в ожидании атаки и выпрямилась, готовясь к броску, но мальчик круто развернулся и с трудом уклонился от укуса змеиных зубов. Он рванулся к боковой двери, стараясь отвести Нагини как можно дальше от студентов, и она следовала за потенциальной жертвой, ныряя под столы и скамьи, по дороге задевая чьи-то ступни.

Гарри вывел змею в коридор. Он увидел, как чуть дальше по коридору толпа учеников высыпала из Большого Зала, и повернул в противоположную сторону. Мальчик побежал вперёд, стараясь держаться подальше от Нагини, но не выпускать её из виду. Когда прочие студенты были уже далеко, он попытался оторваться от змеи, но не тут-то было. Ни двери, ни лестницы не могли её остановить. Она неотступно следовала за ним, припевая на ходу:

— Беги, беги, человеческий детёныш. Нагини знает каждую норку, каждый проход. Беги, беги, ведь тебе не спрятаться…

Вскоре Гарри окончательно заблудился. Он очутился в тупиковом коридоре и каким-то образом умудрился найти тайный ход с развилками и перекрёстками, извивающийся вверх и вниз узкими лестницами, сворачивающий то налево, то направо. Когда же Гарри, спотыкаясь, вышел из пыльного прохода, он оказался в пустой классной комнате, не имея ни малейшего понятия, где находится. По крайней мере, он оторвался от Нагини.

— Эй! – крикнул он, выходя в коридор. – Я потерялся, и мне нужна помощь!

В этой части замка не горели факелы, и было очень темно. Гарри пожалел, что оставил волшебную палочку в сундуке. Вряд ли ему удалось бы сотворить какое-то заклинание, но даже парочка искр помогла бы ему найти дорогу назад, в Большой Зал.

Не отходя от стены, чтобы не потерять ориентацию в пространстве, мальчик продолжал звать на помощь. Со временем, хотя он и не знал, как долго уже бродит во тьме на ощупь, Гарри стал терять надежду на спасение. Честно говоря, он был совсем не уверен, что хочет быть спасенным: он и так влип в крупные неприятности. Однако только он решил, что проведёт долгую ночь, свернувшись калачиком на неудобном полу, как вдалеке показался бледный белый свет.

— Эй! Здесь кто-то есть? – несколько нервно спросил Гарри.

— Да! – ответили ему. – Что тут у нас? О, так ты и есть тот самый мальчик, Поттер! Тебя все ищут. Как ты здесь оказался?

Гарри не мог ответить на этот вопрос. По мере того, как приближалось белое сияние, ему становилось ясно, что он видит вовсе не свет от палочки, как ему раньше казалось, а человека… или того, кто раньше был человеком. Так он впервые встретил призрака: в старинной одежде с пышным воротником и трико и в буквальном смысле прозрачного.

— Ты в порядке, парень? Нагини до тебя не добралась? Мы, привидения, были бы не против, если бы наши ряды пополнились новой кровью, но это могло несколько омрачить праздник для остальных студентов.

— П-простите, я… да, я в порядке. Но… кто вы?

— Ох, как грубо с моей стороны! Сэр Николас де Мимси к твоим услугам! Просто следуй за мной, и я приведу тебя назад, к цивилизации! – рассмеялся призрак.

Гарри с облегчением пошёл за сэром Николасом, но в Большой Зал они не вернулись. Вместо этого они миновали несколько лестниц и коридоров, пока не остановились у статуи горгульи.

— Э… где мы теперь, сэр Николас? – нерешительно спросил Гарри.

— У кабинета директрисы, конечно. Надо же разобраться со всей этой ерундой, правильно? Ой, не бледней ты так! Ты это переживёшь. А теперь наверх! Цекроп!

За горгульей показалась винтовая лестница. Глубоко вздохнув, Гарри поднял голову повыше и поднялся наверх. Сойдя со ступеней, он оказался в небольшом кабинете круглой формы, в котором было достаточно тесно. Здесь присутствовали деканы всех факультетов: МакГонагалл, Снейп (Гермиона говорила, что её крестный – декан Слизерина и преподаёт зелья), Флитвик и незнакомая дама с унылым выражением лица. Ещё Гарри увидел женщину, которую узнал по карточке от шоколадных лягушек – это была директор школы Беллатриса Лестрейндж. И, конечно, день прошёл бы зря, если бы рядом не сидел лорд Волдеморт собственной персоной. Вокруг его кресла с довольным видом устроилась Нагини, и у Гарри возникло впечатление, что она ухмыляется, глядя на него.

Директриса, сцепив руки в замок, не сводила тяжелого взгляда с вошедшего мальчика.

— Я должна исключить вас, мистер Поттер, — это были первые слова, сорвавшиеся с её губ.

Гарри казалось, что его сердце ухнуло куда-то вниз.

— А может, вы просто исключите Нагини? – заявил он, а потом хлопнул себя ладонью по губам.

— Мистер Поттер! Это не шутка! Впервые за многие столетия приветственный пир был сорван. Вероятно, это самый первый раз в истории Хогвартса, когда он был сорван дважды одним и тем же человеком!

— Но второй раз я был не при чём! Не от меня же все бегали с громкими криками!

— Говори-говори, глупый человеческий детёныш. Так твоё наказание будет только забавнее наблюдать, — прошипела Нагини.

— Да подавись ты своей крысой! – огрызнулся Гарри.

Внезапно все в кабинете посмотрели на него с гораздо большим интересом. Даже Волдеморт, который раньше предпочитал его игнорировать и лишь поглаживал кончик хвоста Нагини у себя на коленях, перевёл взгляд прямо на мальчика.

— Что ты сказал?

Гарри застыл. Вот чёрт, какой же он дурак! Мало того, что он уже успел рассердить самого опасного человека во всей Магической Британии, так ещё его фамилиара оскорбил!

— Э-э-э…

— То, что вы сказали, мистер Поттер, абсолютно точно было не «э».

— М-м-м…

— Мистер Поттер!

— Простите! Я не хотел!

Наступила мёртвая тишина. Гарри, который весь съёжился, ожидая, что в любую секунду его может поразить проклятие, открыл глаза, чтобы посмотреть, что остановило Тёмного Лорда. Самый опасный человек во всей Британии рассматривал его с явным замешательством и даже – страшно подумать – благоговением. Мальчик оглянулся на преподавателей: они тоже явно были потрясены.

— А… что я такого сказал?

Снейп фыркнул и пробормотал «глупый мальчишка». После его слов все остальные, видимо, тоже опомнились от удивления.

— Мистер Поттер… Гарри, ты что, хочешь сказать, что никогда раньше не замечал, что ты змееуст? – спросил Волдеморт.

Гарри только ошеломлённо моргнул, глядя на него, а затем нахмурился.

— Это невозможно. Только потомки Слизерина могут говорить на змеином языке. Вы единственный известный змееуст современности.

— Судя по всему, уже не единственный, глупый ребёнок. Разве тебе не показалось странным, что с тобой заговорил мой фамилиар?

Гарри пожал плечами.

— До весны этого года для меня и говорящее зеркало в ванной было странным. Честно говоря, я просто решил, что это говорящая змея, что само по себе удивительно. Поэтому я отвлёкся и отстал от остальных первокурсников.

— Хм.

Они смотрели друг другу в глаза, и Гарри чувствовал, будто мужчина проверяет, говорит ли он правду. Это стало почти физически ощутимо, и чисто инстинктивно мальчик отвернулся.

— Может быть, его следует определить в Слизерин, — предложила директриса.— Возможно, Салазар Слизерин действительно был его предком.

— И с той же вероятностью его род может корнями восходить к Гриффиндору, Равенкло или Хаффлпафф. Нет, мы должны последовать традиции и позволить Распределяющей шляпе выбирать, на каком факультете место этого мальчика. Если мы не будем чтить традиции, то кто станет их соблюдать?

— Конечно, вы правы, — уступила директор, и Гарри вдруг понял, что, несмотря на её титул, именно лорд Волдеморт управляет школой.

— Кстати о факультетах, может быть, Гарри пора вернуться в башню Гриффиндора? Вечер был очень утомительным, а завтра начинаются занятия, — произнесла МакГонагалл.

— Да. Думаю, учитывая обстоятельства, мы можем воздержаться от наказания. Гарри, хочешь один совет напоследок?

— Да, сэр… то есть, милорд?

— Брось эту дурную привычку оказываться там, где не положено.

— Э… да, милорд.

— Ах, да. Оставь здесь крысу.

Гарри помедлил, а затем неохотно расстегнул мантию и вытащил из кармана своего партнера по несчастью. Невероятно, но маленький зверёк свернулся калачиком и крепко спал. Мальчик лишь покачал головой и покорно – и с благодарностью – последовал за деканом в место, которое станет его новым домом.

***

Когда Гарри и большинство преподавателей покинули кабинет, Волдеморт, Снейп, Лестрейндж и Нагини обратили своё внимание на виновника всех событий этого вечера. Директриса ткнула маленький комок меха концом волшебной палочки, но тот лишь теснее свернулся в клубок. Раздражённая Беллатриса вылила на зверька чашку с горячим чаем, и крыса издала болезненный писк.

— Петтигрю, ты, болван, — прошипела ведьма.

Мгновение спустя там, где раньше была крыса, сидел очень напуганный и очень мокрый человек.

— Ой! З-за ч-то? – захныкал он, обнаружив, что находится в компании трёх людей, который он боялся больше всего.

— Ты должен был развлекать Нагини подальше от зала, а не посреди него! — прошипел Волдеморт. – Из-за твоей глупости полдюжины учеников проводят ночь в больничном крыле, ты, идиот безмозглый!

— П-п-простите, хозяин, но я… я начал уставать, а она так по-полна… полна сил! Я у-уже не… не так м-молод, как р-раньше.

— И, видимо, прячась в кармане мальчика, как две капли воды похожего на Джеймса Поттера, ты пытался воскресить в памяти юные годы? – ехидно поинтересовался Снейп.

На крысином лице Петтигрю мелькнул испуг. Воспоминания преследовали его. Что бы старый друг сказал ему теперь, если бы увидел, до чего он докатился? И всё же Джеймс появился и спас его… но опоздал на одиннадцать лет.

— Мне следовало бы пытать тебя Круциатусом, пока ты не лишишься рассудка, а потом отдать Нотту на эксперименты, — пригрозил Волдеморт.

Петтигрю знал, что такое может случиться, но испугайся он ещё сильнее, уже упал бы замертво.

— Однако учитывая, что благодаря твоей неумелости стала известна довольно ценная информация, сегодня я склонен быть великодушным. Загляни в кабинет МакГонагалл и удостоверься, что она ведёт себя как следует, а затем возвращайся на свой пост в гриффиндорской башне.

— Д-да, хозяин! – не веря своей удаче, Петтигрю поклонился.

— Нагини будет тебя сопровождать по пути, чтобы ты не оказался ещё в чьём-нибудь кармане.

Взгляд горящих жёлтых глаз змеи повернулся в сторону Петтигрю, и тот издал тонкий писк. Миг спустя он уже обратился в крысу и мчался вниз по лестнице так быстро, насколько могли выдержать его маленькие лапки. Нагини соскользнула с колен своего хозяина и неспешно последовала за крысой, по дороге распевая свою дурацкую охотничью песенку.

В кабинете осталось трое слизеринцев, и напряжённая атмосфера сошла на нет. Лестрейндж налила себе в чайную чашку хереса, а мужчинам предложила бренди. Снейп отказался, следуя традиции не пить во время учебного года. Волдеморт взял предложенный стакан и расслабленно устроился в кресле, размышляя о событиях минувшего вечера. Лёгкая улыбка тронула его губы.

— Удивительная ирония, — произнёс Тёмный Лорд, — что ребёнок двух моих неотступных врагов, да ещё и гриффиндорец, оказался равным мне в магии.

— Равным? Мне кажется, вы его переоцениваете, милорд, — возразил Снейп. – Вероятно, это лишь демонстрирует, как благодаря вашей политике волшебные способности населения вышли на новый уровень. Я не удивлюсь, если в ближайшие пятьдесят лет появятся и другие змееусты.

— В этом я вынуждена согласиться с Северусом, милорд. Мальчишка – гриффиндорец. Его темперамент и моральные принципы, — последние слова колдунья выплюнула, как тёмное проклятие, — не позволят ему быть равным с вами. Это лишь диковинный случай.

— Какая у вас удобная логика, — проворчал Волдеморт, улыбаясь и тем самым показывая, что он не сердится. – Не знаю, Белла, говорил ли тебе Северус, но помимо способности говорить со змеями, юный Гарри владеет волшебной палочкой с пером того же феникса, что и моя собственная. Это не побочный эффект увеличения магических способностей.

Беллатриса была потрясена. Снейп тоже явно удивился, но быстро скрыл это за возмущённым выражением и с негодованием уставился на директрису.

— Ты что, не знала? Я упоминал об этом в отчёте, чтобы ты передала нашему Лорду.

Белла ответила зельевару не менее злобным взглядом.

— Это было воскресенье. Я заканчивала с охранными чарами замка и была занята. Я ещё не читала эти отчёты!

— Зато я читал, — к удивлению последователей, признался Волдеморт.

Снейпу внезапно пришло в голову, что его идея незаметно подсунуть информацию под нос Беллатрисе была не так уж хороша. Директриса относилась к работе с документами крайне небрежно и редко проверяла отчёты Снейпа без напоминаний. Его план был прост. Он не раз проделывал это раньше. Если бы правда всплыла наружу, у Снейпа было бы доказательство его преданности и компетентности.

Он не учёл, что его господин распоряжался в школе, как в собственном доме. Тёмный Лорд тоже недолюбливал работу с отчётами и прочими документами, поэтому поручал такие задания своим верным слугам, таким, как Лестрейндж или сам Снейп. Но Волдеморт, очевидно, не верил, что Белла выполняет свою работу как следует, и сам ознакомился с отчётами. Этого Северус не ожидал. Теперь он разрывался между страхом от осознания собственной ошибки и радостным возбуждением, ведь доверие к его сопернице теперь явно пошатнётся. Ни одно из этих чувств не понравилось бы Волдеморту, поэтому Снейп не сводил с директрисы осуждающего взгляда, надеясь, что его господин ничего не заподозрит.

Тем временем Тёмный Лорд отметил про себя, что надо намекнуть своей верной последовательнице, чтобы она не демонстрировала так явно своё невежество. В последнее время она была не на высоте и не могла это скрыть, что было недостойно Слизерина. Все преподаватели подготовили очень чёткие, профессиональные отчёты об экскурсии магглорожденных первокурсников в Косой переулок, и хотя Северус весьма небрежно посчитал новость о палочке Поттера случайностью («прошло пятьдесят лет, в конце концов эта палочка должна была кому-то достаться»), это было достаточно любопытно, чтобы Беллатриса обратила на это внимание. В конце концов, именно из-за таких вещей магглорожденных отправляли за покупками вместе с учителями.

— Как бы то ни было, — продолжил Волдеморт, — у нас с Поттером общий дар, наследственный дар. Поэтому я чувствую себя ответственным за мальчика, хотя бы частично. Я уверен, что смогу использовать эту ситуацию в своих интересах.

— Вы же не собираетесь усыновить мальчишку? – воскликнула Беллатриса.

Северус едва подавил желание закатить глаза. Волдеморт с явным раздражением взглянул на ведьму, и та съёжилась в кресле, словно получившая выговор первокурсница.

— Нет. По крайней мере, пока нет. Сначала нужно посмотреть, есть ли в нём настоящий потенциал. И всё же… у волшебного мира уже есть король… может, пора найти ему и принца?
­­­­­­­­­­­­­­_____________________________

Прим. автора: я знаю, многие из читателей хотели бы видеть Гарри-слизеринца, но, честно говоря, я никогда не могла представить его в этой роли. Так что забавы ради (на самом деле нет, это всё часть грандиозного плана) я отправила в Слизерин персонажа, который для этого подходит ещё меньше – Рона. Буа-ха-ха.

@темы: перевод, гп-бред

---

Принц темного королевства, гл. 10

Принц темного королевства
Оригинал: Prince of the Dark Kingdom
Автор: Mizuni-sama
Переводчик: Simeona
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ЛВ (джен), СС, ГГ, ДМ, РУ и др.
Саммари: Лорд Волдеморт одержал победу и основал свое собственное королевство. Десять лет спустя юный волшебник окажется в этом мире и найдет в нем свою судьбу. АУ. Гарри НЕтемный, Волдеморт – его наставник.
Разрешение на перевод: получено.
Размещение на других ресурсах без разрешения переводчика запрещено. В дневнике главы выкладываются небеченными.

Глава 10. Странствие

Стоя на платформе 9 и ¾, Гарри в который раз задумался, что он здесь делает. Он перенёсся из Хогсмида на вокзал Кингс Кросс с помощью летучего пороха, чтобы сесть на поезд, который привезёт его обратно в Хогсмид. Миссис Слю, порхая по всей кухне, чтобы приготовить ему особенно плотный завтрак, сказала, что ехать в Хогвартс на поезде – это традиция. Сам Гарри считал, что без этой традиции он вполне мог обойтись.

Перрон был запружен людьми и их домашними животными. К бессмысленному гулу голосов то и дело прибавлялись крики, детский плач, мяуканье и совиные вопли. Хотя сам Гарри, к счастью, оставил свой багаж в Хогвартсе, ему приходилось быть всегда настороже, чтобы его не пришибли чужим. Он не хотел заходить в поезд, пока не встретится с Гермионой, но неразбериха на платформе достигла таких масштабов, что мальчик заволновался, как бы не получить травму. Он протиснулся сквозь толпу, минуя какое-то рыжее семейство, и умудрился забраться в вагон, отделавшись лишь ушибом локтя и синяком на коленке.

В поезде тоже царило оживление, но далеко не такое хаотичное, как снаружи. Студенты таскали по коридору сундуки, мётлы и клетки с животными и пытались отыскать своих друзей или найти себе свободные места. Гарри нырнул в первое попавшееся пустое купе и оставил дверь открытой на тот случай, если мимо будет проходить кто-нибудь из его друзей. Он устроился поудобнее и принялся рассматривать разношерстную толпу снаружи: люди разговаривали, плакали, обнимались и целовались на прощание. На миг Гарри представил, что на перроне стоят его родители и машут ему в окно.

- Гарри!

В дверях купе стояла улыбающаяся Гермиона, а за её спиной маячил мальчик со светлыми волосами очень бледного оттенка. Поттер тут же понял, что это названый брат Гермионы, Драко.

- А я всё думал, когда же ты придёшь, Гермиона. Мне казалось, ты будешь здесь самой первой.

- Наверное, так оно и было бы, но Драко тянул резину всё утро, - пожаловалась она, бросая на брата не такой уж и строгий взгляд.

- Ты разбудила меня в пять часов утра. В пять! – без всякого раскаяния в голосе заявил Драко.

Он перевёл взгляд своих холодных серых глаз на Гарри, задержавшись на его скромной одежде и растрёпанных волосах. Гарри едва уловил намёк на презрительную усмешку, которую мальчик явно перенял у крёстного отца. Мгновение спустя тот протянул руку:

- Драко Малфой из семейства Малфоев.

- Гарри Поттер.

Они обменялись рукопожатием, которое, вероятно, было несколько крепче, чем позволяли приличия.

- Гермиона! – отвлёк девочку чей-то голос.

Стоило только Гермионе отвернуться, как Драко переступил порог купе и подошёл к Гарри вплотную, чтобы тихо прошептать ему на ухо:

- Не знаю, какое впечатление о моей сестре ты получил за лето, но не тешь себя надеждой, что тебе с ней что-то светит. Она принадлежит роду Малфоев, и я не позволю, чтобы её имя обливали грязью, потому что она общается со всяким магглорожденным сбродом. Так что либо ты покажешь себя с самой лучшей стороны, либо вообще не покажешься. Мы друг друга поняли?

Не дожидаясь ответа, Драко отстранился и взял Гермиону под руку.

- Пойдём, сестрёнка. С Гарри ты и потом сможешь пообщаться, зато в этом поезде едут и другие твои друзья, которые не видели тебя всё лето.

Гермиона послала другу полный раскаяния взгляд, но покорно пошла за братом дальше по коридору. Гарри лишь ошеломлённо смотрел им вслед. Ему только что угрожал «милый и очаровательный» старший брат Гермионы. Она, конечно, упоминала, что он чересчур её опекает, но это? Гарри сам не понимал почему, но он разрывался между желанием задушить высокомерного мальчишку и восхищением. Ему самому вряд ли хватило бы уверенности в себе, чтобы угрожать другим, защищая честь своей подруги.

Может, Драко и этому научился у Снейпа? Чёрт возьми, а чему у этого упыря-переростка могла научиться Гермиона?

- Гарри!

В дверях купе стоял Клайд и широко улыбался. По обеим сторонам от него стояли рыжеволосые близнецы, по лицам которых было ясно, что они любят пошалить.

- Ты не против, если мы сядем с тобой? Остальные купе уже почти все заняты.

- Конечно, не против!

- О, так это же… - протянул один из близнецов, заходя в купе.

- Прославленный… - продолжил второй.

- Знаменитый…

- Неукротимый…

- Гарри Поттер, - хором закончили они.

- Что ты им про меня рассказывал, Клайд? – улыбнулся Гарри.

Близнецы ухмыльнулись, глядя друг на друга, а у Клайда покраснели уши.

- О, мы слышали немало. Слыхали, у дам ты имеешь успех.

- За тобой вьются две самые красивые девчонки в классе…

- И одна из них – Малфой, ни больше ни меньше!

- Ну ты и сердцеед! – снова хором воскликнули близнецы.

Гарри покраснел и сердито взглянул на смущённого Клайда.

- Не обращай внимания! – промямлил он. – Им нравится дразнить всех подряд!

Вскоре раздался свисток паровоза, и поезд двинулся в путь, оставляя позади платформу и гудящую толпу людей, машущих детям вслед. Близнецы вместе с Клайдом тоже помахали кому-то на перроне.

- Позвольте всё же спросить, - протянул Гарри, когда его попутчики расселись по местам, - кто вы такие?

Близнецы дружно вздохнули и взглянули на Клайда с явно притворным разочарованием.

- Хочешь сказать, что малыш Клайдик о нас не рассказывал?

- Я пытался вообще забыть о вашем существовании.

- Я Фред…

- А я Джордж…

- Не верь им! Скорее всего, всё наоборот!

- …Уизли из семьи Хоутонов. Клайдику мы приходимся дядями.

- Дядями? – удивился Гарри. Как это возможно? На вид близнецы были старше Клайда лишь на год или два.

- Да, мы его дяди. Это весьма интересная история, - заявил мальчик, который представился Фредом (и, может быть, солгал). – Видишь ли, мама нашего милейшего племянника – маггла…

- А папа – волшебник, который, увы…

- Не дожил до конца войны. Так что мама его спрятала…

- Пока ему не стукнуло шесть…

- И не случился выброс стихийной магии. Тут-то на него и налетело ВАИД. Но! Оказалось, что у нашего милого племянничка в волшебном мире есть бабушка с дедушкой…

- Которые сразу забрали его к себе, но уже после того, как усыновили меня с Джорджем…

- Ты же сказал, что это тебя зовут Джордж, - подловил его Гарри.

- Это всё частности. Цыц! Короче, учитывая, что мы приёмные дети Хоутонов, а Клайд их внук…

- Получается, вы его дяди. Я понял, - согласился Гарри, а потом вздохнул. – Ох. И я думал, что у моей семьи запутанная история…

- Вот вы где!

В купе вошёл ещё один рыжий. Хотя между ним и близнецами было очевидное сходство, поведение вошедшего разительно отличалось от остальных. Он казался слишком правильным и даже чопорным и не выказывал ни капли чувства юмора.

- Персиваль! Ах ты, старый пёс! Как жизнь? – спросил Фред… или Джордж.

Близнецы поднялись с мест и заключили брата в объятия. «Персиваль» ощутимо напрягся и, стоило им его отпустить, принялся проверять, не подшутили ли над ним. Очень быстро он обнаружил какой-то приклеенный сзади знак и взрывающийся чернильный гриб в кармане.

- Да-да, я тоже рад вас видеть, - пробубнил он и, обернувшись, крикнул: - Я нашёл их, Рональд.

В дверях робко показался ещё один рыжий мальчик, примерно одного возраста с Гарри. Его стеснительность усугублялась тем, что близнецы, которые были намного выше его, незамедлительно принялись с ним сюсюкать, как с очаровательным младенчиком.

- Ой, я помню, когда ты был вот такого роста! Ты любил стягивать с себя одежду и бегать по дому голышом! А мама с папой бегали за тобой, по дороге подбирая пелёнки!

- Мне было три года!

- Да, но погляди, как ты вырос! На фотографиях это плохо видно! Ты видел маму, пока садился на поезд?

На это мальчик слегка улыбнулся.

- Ага. И Джинни тоже.

- Куколка, да? В следующем году придётся парней от неё распугивать!

Тут до Гарри дошло: мало того, что членов семьи Уизли было намного больше, чем он думал, так ещё они явно не жили вместе. Он сам, не имея родных братьев или сестёр, с трудом мог представить такое количество детей в одном доме (ВАИД не в счёт – там жульничали с помощью заклятий), но вообразить, что так много детей из одной семьи жили раздельно, было ещё сложнее.

- Так, Рончик, это твой племянник Клайдик и его друг Гарри Поттер. Они вместе ходили на эти мерзостные летние занятия по магической культуре. Если будут вопросы, можешь спросить у них!

- Да, если тебе интересно, как замок выглядит снаружи, - проворчал Клайд. – Всю школу на лето закрывают. Обновляют охранные чары, что-то такое.

- Вы магглорожденные? – отчего-то нерешительно спросил Рон.

- Технически, я полукровка, - ответил Клайд – Зато Гарри магглорожденный, я так понимаю. Да ещё и вырос в Германии. Давай, скажи что-нибудь по-немецки!

- Das ist kein Taschenspielertrick, du Idiot!* – закатив глаза, заявил Гарри.

- О! – в один голос восхитились близнецы. – Здорово!

Однако Рон был явно не согласен. Он заметно помрачнел и упрямо сжал зубы. Гарри, который уже начал привыкать к беспричинной враждебности со стороны разных людей, даже не поинтересовался, что разозлило его ровесника. Он открыто встретил взгляд противника, безмолвно бросая ему вызов. Но мальчик так и не высказал вслух того, что было у него на уме, и Гарри поднялся на ноги. Рон мгновенно отскочил и, судя по позе, приготовился драться.

- Тут не так много места, - заявил Гарри. – Вы все родственники и должны сидеть вместе. А я пойду найду другое купе.

- Да ладно, не переживай из-за Рона! У него свои семейные проблемы! – попытался отговорить его Джордж.

- Точно! Можешь посидеть у меня на коленях! – предложил Фред, похлопав себя по бедру.

- И этим ты пытаешься убедить его остаться? – удивился Клайд.

Покачав головой, Гарри протиснулся к выходу мимо Рона, который демонстративно отодвинулся, чтобы ненароком не коснуться будущего однокурсника, и проводил его воинственным взглядом. Дверь захлопнулась за его спиной, на что Поттер ответил весьма неприличным жестом в сторону закрытого купе. Он побродил по коридору, но везде сидели какие-то незнакомые ребята или старшекурсники. Гарри уже был готов сдаться и вернуться к Уизли, как прямо перед ним распахнулась дверь купе и его затащили внутрь.

- Натали! Я даже не заметил, как ты села на поезд, - улыбнулся девочке Гарри. Та ответила своей фирменной кривой усмешкой.

Купе было битком набито, даже больше, чем купе Уизли. Здесь сидели его знакомые по летним курсам. Гарри уселся на чей-то сундук, оставленный на полу.

- Я вообще не ожидала тебя здесь увидеть. Разве не глупо заставлять тебя ехать в школу на поезде?

Гарри оставалось только пожать плечами.

- И почему Гермиона не с тобой? Вы с ней обычно неразлучны, - продолжила девочка, не скрывая обиду в голосе.

- Она сидит с братом и его друзьями. А Клайд с братьями Уизли. Кстати, вы знали, что их так много?

- Ха! У них есть ещё два брата, которые уже окончили школу, и младшая сестра, которая пойдёт на следующий год. Не семья, а кролики какие-то.

Все засмеялись, и Гарри тоже выдавил слабую улыбку.

- Так что там у них с семьёй? Я так понял, что вместе они не живут, но они не могут быть магглорожденными или полукровками, иначе Рон тоже ходил бы на летние занятия, правильно?

- О, это был тот ещё скандал, - ухмыльнулась Уэстфилд.

Натали согласно кивнула:

- Мы с Роном вместе учились в начальной школе. Когда мы познакомились, он был нормальный парень, - начала Натали, - но потом случился большой скандал с его отцом. Что-то, связанное с контрабандой из мира магглов. Ничего такого особенного, только это было его пятьдесят какое-то нарушение, понимаешь? Видимо, он достал кого-то в Визенгамоте, и этот кто-то нажаловался Сам-Знаешь-Кому, который и велел отправить его в Азкабан.

Гарри вздрогнул от одной только мысли об этом. Они проходили Азкабан на летних занятиях. Остров несчастья посреди бурного моря, где располагается тюрьма строжайшего режима, которую охраняют дементоры – призраки, поглощающие души. Отправлять человека в такое место даже за самые ужасные преступления показалось Гарри безграничной жестокостью.

- После этого Рон возненавидел магглорожденных. Его бедная мать была домохозяйкой – да и как иначе, с таким количеством детей? – и не смогла найти хорошую работу, чтобы содержать всех сыновей и при этом ухаживать за маленькой дочкой. В конце концов, вмешалось ВАИД и забрало у неё всех детей, кроме дочери. В итоге их всех разделили и отправили в разные дома. Я могу понять, почему Рон так ожесточился, но он превратился в настоящего мерзавца! Но настанет день, когда он сцепится с магглорожденным, который окажется сильнее, и я жду не дождусь, когда это увижу.

Теперь Гарри понимал извращённую логику Рона Уизли. Учитывая, что волшебники были полностью изолированы от магглов, ненавидеть магглорожденных было легче. Однако мириться с таким отношением Поттер не мог и не хотел. Его отец когда-то говорил, что люди, которые уступают жестокости и несправедливости, только призывают на свою голову ещё больше и того, и другого. Его мать говорила, что никто не имеет права относиться к другим так, будто они с рождения чем-то хуже его. Если Рон начнёт задирать его, Гермиону или кого-то из его друзей, тогда, Гарри был уверен, Натали удастся увидеть то, что она предсказывала.

Потом ребята поболтали о наступающем учебном году, о прошедшем лете, о каникулах и днях рождения, о квиддиче и моде, о погоде и путешествиях. Они играли в плюй-камни, волшебные шахматы и покер. Они съели кучу сладостей и дружно помогли Гарри начать коллекцию карточек из «шоколадных лягушек». Ему достались Хельга Хаффлпафф, Беллатриса Лестрейндж, Бартоломей Свиг, Гораций Слагворт и Хедвиг Вэнс.

К тому моменту, когда им объявили о прибытии в Хогсмид, Гарри был рад, что всё-таки сел на поезд.
___________________________

*Это тебе не фокус, идиот! (нем.)

Примечание автора:

Нет, я не испытываю к Рону особой ненависти. Как и сказали его братья, у него немало проблем, что, к сожалению, делает его узколобым и нетерпимым. Станет ли он новым «злейшим врагом» Гарри вместо Драко? Нет, вряд ли ему хватит на это смекалки. Кроме того, Драко и так уже продемонстрировал враждебность и высокомерие, которые мы любим и помним ещё в книгах Роулинг. Вам остаётся только сидеть и ждать, чем это всё обернётся.

@темы: перевод, гп-бред